В Ираке на фоне формирования нового кабинета министров разыгрывается жесткая конкуренция между двумя основными курдскими партиями, но не за пост президента Ирака, а за контроль над северным нефтяным узлом Киркука.  Тем не менее, путь к этому лежит именно через пост президента Ирака,  а Демократическая партия Курдистана (ДПК) во главе с Масудом Барзани и Патриотический союз Курдистана (ПСК) во главе с Бафелем Талабани ведут отчаянную борьбу за эту должность, которую может занимать только курд.   ДПК объявила 14 февраля о выдвижении министра внутренних дел автономного региона Ребера Ахмеда кандидатом на пост президента Ирака после того, как Верховный Федеральный суд страны отстранил от участия в выборах их выдвиженца экс-главу МИД страны Хошияра Зибари. Об этом сообщил информационный портал «Шафак ньюс». По данным издания, ДПК первоначально определила троих выдвиженцев, из которых позднее Ребер Ахмед был определен в качестве единого кандидата. «Кандидат пользуется высокой степенью доверия, и он получит пост президента республики», — заявил в интервью телеканала «Ас-Сумария» член партии Махди Абдель Карим.   На предстоящем голосовании в парламенте, дата которого еще не определена, кандидату от ДПК будет противостоять выдвиженец Патриотического союза Курдистана (ПСК), действующий президент Бархам Салех. Согласно сложившейся политической традиции, именно номинант ПКС занимал пост главы республики после свержения режима Саддама Хусейна в 2003 году. Однако, как полагают эксперты, в этот раз ситуация может измениться, учитывая, что по итогам октябрьских парламентских выборов Демократическая партия Курдистана получила 31 место в законодательном органе страны, а Патриотический союз Курдистана — только 17. По словам представителей ДПК, ПСК выдвинул Салеха на эту должность без согласования с остальными курдскими силами, поэтому ДПК вынужден был выдвинуть своего кандидата.  Накануне Верховный Федеральный суд удовлетворил иск группы депутатов, заявивших, что выдвинутый кандидатом на пост президента Хошияр Зибари не может баллотироваться в связи с обвинениями в коррупции шестилетней давности. На минувшей неделе законодатели не смогли провести голосование и выбрать главу республики из-за отсутствия кворума — ведущие партийные блоки блокировали заседание. Ситуация с выборами президента осложняется тем, что глава республики должен в течение 15 дней после избрания официально назначить премьер-министра от крупнейшего блока в парламенте. Соответственно вся эта неопределенность только усугубляет политические проблемы страны. Впрочем, по опыту прошлых лет процесс избрания представителей исполнительных органов власти после законодательных выборов традиционно затягивался в Ираке на 5-8 месяцев.  Напомним, что с 2005 года в соответствии с соглашением о разделе власти представитель ПСК традиционно занимает пост президента Ирака, а ДПК назначает президента автономного иракского региона Курдистан. Но только во второй раз в истории постсаддамовского Ирака ДПК проигнорировала эти негласные правила игры  и начала серьезно бороться за пост федерального президента. В 2018 году усилия Фуада Хусейна из ДПК бросить вызов кандидату от ПСК Бархаму Салеху за пост президента едва не увенчалась успехом  из-за широкой поддержки последнего шиитскими силами. На этот раз ДПК объединилась с Муктадой ас-Садром, влиятельным священнослужителем, чье движение стало главным победителем октябрьских выборов, и теперь у ДПК, похоже, есть серьезные шансы занять президентское кресло, а позиция ПСК выглядит все более слабой. При этом  политические лидеры, близкие к М.Барзани, уже дали понять, что в руководстве партии на самом деле не заинтересованы в должности федерального президента, а их реальная цель состоит в том, чтобы восстановить контроль над спорным — и богатым нефтью — районом Киркука. «На самом деле мы не заинтересованы в том, чтобы получить должность федерального президента. Наша конкуренция за эту должность — это тактический ход для давления на ПСК. У нас есть особые требования. Если ПСК пообещает их выполнить, мы отзовем наших кандидатов и оставим им эту должность. Кого волнует должность президента? Позиция губернатора Киркука для нас важнее, чем позиция президентов республики и парламента»”, — сказал на условиях анонимности  старший лидер ДПК, близкий к М.Барзани. Провинция Киркук, где находятся запасы пятого по величине нефтяного месторождения в мире, является наиболее важной и крупнейшей территорией, спорной между федеральным правительством Багдада и региональным правительством Курдистана (КРГ). После 2014 года курдские власти использовали хаос после  вторжения группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России) и крах федеральных сил безопасности, чтобы усилить свой контроль над этой провинцией. Но последующие попытки курдов отделиться от Ирака, кульминацией которых стал референдум в сентябре 2017 года, побудили Хайдера аль-Абади, тогдашнего премьер-министра Ирака, возглавить крупную военную кампанию по восстановлению контроля над провинцией и другими спорными районами поблизости. Курдские силы в итоге были оттеснены в свои конституционно согласованные границы. Таким образом, автономный регион Курдистан потерял не только один из своих важнейших финансовых активов, но и  стратегический контроль над прилегающими районами. «Месторождения Киркука [нефти] важны, но помимо этого Киркук — это один из важнейших ключей к обеспечению безопасности Эрбиля. Это особенно актуально, поскольку Эрбиль в настоящее время фактически осажден с трех сторон  шиитскими ополченцами, ИГ с юга и севера и Ираном – с востока.  Эрбиль, столица региона Курдистан, подвергался ракетным и беспилотным атакам, по меньшей мере, четыре раза за последний год. Наиболее значительным из них был февраль прошлого года, когда ракетный удар был нанесен по военной базе США в аэропорту Эрбиля, в результате чего погиб гражданский подрядчик и девять американцев получили ранения. Курдские региональные службы безопасности заявили, что эти нападения были совершены поддерживаемыми Ираном шиитскими вооруженными группировками, развернутыми в провинциях Киркук и Мосул. «В настоящее время мы не знаем, что происходит в Киркуке, и мы не контролируем это. Он стал рассадником боевиков и банд, занимающихся контрабандой наркотиков, и это представляет реальную угрозу безопасности и стабильности Эрбиля», — заявили  в руководстве  ДПК. Один из курдских переговорщиков, знакомый с ходом внутрикурдских переговоров,  подтвердил, что  «переговорная группа ДПК потребовала от коллег из ПСК, что они должны дать нам письменное обещание предоставить должность губернатора Киркука и активировать статью 140, и мы дадим им за это должность президента». Статья 140 Конституции Ирака гарантирует участие курдов в управлении районами, спорными между Багдадом и КРГ, до тех пор, пока не будет урегулирован их окончательный статус. Но она действовала до тех пор, пока М.Барзани не объявил, что срок ее действия истек после того, как его силы захватили контроль над Киркуком и его окрестностями в 2014 году. У ДПК и ПСК есть история партнерства и иногда жестокого соперничества. Но в годы, предшествовавшие референдуму 2017 года, эти две партии поддерживали вполне работоспособные отношения. Но когда руководство ПСК заключило сделку с Багдадом и вывело свои войска из Киркука, а туда вошли федеральные войска, что, по сути, позволило им подавить оплоты ДПК, у последней возникло чувство предательства. С тех пор руководство ДПК ищет возможность для мести, считают курдские лидеры ПСК. Парламентские выборы в Иракском Курдистане были намечены на 2020 год, но ДПК отказалась разрешить их проведение, сославшись на пандемию коронавируса Тем временем она сохранила контроль над двумя высшими должностями в регионе: президентством, которое занимал племянник Масуда Барзани Нечирван, и премьерством, которое занял его сын Масрур. У руководства ПСК не осталось много вариантов для ответных шагов. «Все варианты сложны. Лидеры ПСК в замешательстве. Они боятся, что потеряют все внутри и за пределами региона, если примут условия ДПК. С другой стороны, огромная армия родственников, советников, последователей и солдат потеряет свои должности и привилегии, если ПСК откажется от должности [федерального президента]. Даже если лидеры ПСК решат потерять пост президента и вернуться в Курдистан, их ничего не ждет, поскольку ДПК не позволит им вернуться для участия в правительстве региона или его президентстве», — считают местные эксперты. При этом переговоры между двумя партиями идут «медленно и вяло». В попытке выиграть время и создать некоторые препятствия на пути доминирования ДПК, Бархам Салех, уходящий президент, который стремится получить еще один срок, направил запрос  Верховный Федеральный суд о кворуме, необходимом для проведения президентской избирательной сессии, и количестве голосов, необходимых для победы. Суд  ответил, что число, необходимое для обоих, составляет 220 депутатов, или две трети численности парламента. Салех и силы поддерживаемой Ираном шиитской координационной рамочной группировки, в которую входят противники М.ас-Садра, делают ставку на неспособность последнего и его союзников добиться кворума, необходимого для проведения сессии, что отложило бы выборы президента и выдвижение кандидатуры премьер-министра. Но садристы и ДПК, похоже, не особенно обеспокоены этим вопросом «Достижение кворума не будет для нас проблемой. Мы не беспокоимся об этом. Даже если все силы координационной структуры и члены ПСК бойкотируют сессию, все равно будет около 230 депутатов. Даже если кворум не будет достигнут в первый раз, он будет достигнут во второй», —  заявил в этой связи ас-Садр. Еще одной уловкой стала жалоба, поданная двумя депутатами от ПСК, обвинившими Хошияра Зибари, бывшего министра иностранных дел и одного из кандидатов в президенты от ДПК, в растрате государственных денег во время работы в Министерстве иностранных дел, что привело к отводу его кандидатуры.  При этом ДПК оперативно подготовило альтернативную кандидатуру, но главное в этой гонке – не пост президента, а дистанцирование ПСК от ведущей роли в Куркуке и значительных позиций в КРГ.