Анализируя развитие российско-иранских отношений за последнее десятилетие, нельзя обойти молчанием вопрос о нашем сотрудничестве с Ираном в сфере мирного атома. Подавляющее большинство исследователей и политологов в США, Западной Европе, Израиле и странах Арабского Востока ставят именно эту проблему в центр своих исследований по теме российско-иранского сотрудничества. В определенной степени подобный сфокусированный взгляд на вопросы российско-иранского сотрудничества в указанный период понятен и оправдан. При этом представители разных научных школ и направлений, будучи единогласны в этой своей научной «однобокости», на деле руководствуются несхожими мотивами.
Так, если говорить об американских и израильских исследователях, то их концентрированность на иранской ядерной программе напрямую отражает обеспокоенность правительств США и Израиля растущим влиянием Ирана в регионе Ближнего и Среднего Востока, которое может кратно усилиться в случае получения доступа ИРИ к ядерным технологиям и способности к самостоятельному производству ядерного топлива.
Ряд ведущих европейских государств заинтересован в развитии торгово-экономического и научно-технического сотрудничества с Ираном, который обладает большими запасами нефти и емким потребительским рынком. С другой стороны, они опасаются реакции США и возможных действий американской администрации, как против самого Ирана, так и против тех европейских стран, которые, по мнению Вашингтона, чересчур «лояльны» в отношении Ирана.
Напротив арабо-мусульманские страны внимательно и заинтересованно следят за развитием российско-иранского сотрудничества в ядерной сфере. Некоторые из них (Египет, Сирия) хотели бы усилить именно этот (ядерный.) аспект в сотрудничестве с нашей страной. Другие (Саудовская Аравия) настороженно относятся к действиям России по развитию мирного атома в Иране, который саудовцы рассматривают в качестве своего основного регионального соперника.
Действительно, после 2000 года ядерная проблема стала занимать центральное место в наших двусторонних отношениях. Именно в этот период Россия в одностороннем порядке вышла из секретного российско-американского соглашения по Ирану 1995 г. больше известного как Соглашение Гор-Черномырдин, согласно которому наша страна обязалась существенно ограничить свое содействие и помощь Ирану в овладении ядерными технологиями. Россия предприняла ряд практических шагов по завершению строительства ядерного реактора в Бушере, которое было заморожено при Б. Ельцине, начала активно развивать военно-техническое сотрудничество с Ираном и политически поддержала иранскую позицию по ядерной программе.
В 2002 г. группа иранских перебежчиков и диссидентов раскрыла ряд фактов, свидетельствовавших о наличии в Иране секретной ядерной программы по созданию мощностей для обогащения урана. Россия не без помощи МАГАТЭ, сумела убедить США и европейцев в мирном характере ядерной программы ИРИ. Главным аргументом послужили российско-иранские консультации по отработке механизма поставок Ирану Россией обогащенного ядерного топлива для Бушерского реактора с последующим возвратом в Россию отработанного топлива. В феврале 2005 г. Москва, наконец, сумела добиться согласия Тегерана на возврат отработанного ядерного топлива в Россию для его переработки и обогащения на российских предприятиях с последующим снабжением им реактора в Бушере и после этого начала поставки топлива для Бушерской АЭС.
Именно эти мероприятия, предпринятые российским руководством, способствовали развитию всего комплекса российско-иранских двусторонних отношений и вывели их в конечном итоге на новый качественный уровень. Такие действия России были во многом продиктованы ее стремлением «вернуться» в полном объеме в регион Ближнего и Среднего Востока и укрепиться в Центральной Азии, где позиции нашей страны существенно ослабли в 90-ые годы XX столетия. Существенное снижение влияния России на происходящие в этом регионе события стало особенно заметным после двух войн в Персидском заливе (1990-1991, 2003). А падение режима С. Хусейна в Ираке привело к утрате в этой крупнейшей арабской стране каких-либо позиций России на фоне беспрецедентного усиления военной мощи США в этом регионе. Иран же к тому времени, особенно, после войны 2003 г. существенно укрепил свои позиции на Ближнем и Среднем Востоке, в ряде государств Центральной Азии.
В этой связи хотелось бы сделать одно замечание по поводу места и роли ядерной программы ИРИ в развитии российско-иранских отношений, которое часто игнорируется или замалчивается многими на Западе. По большому счету содействие России в развитии мирной ядерной программы ИРИ служит для нашей страны не столько целью, а средством для развития полноценных отношений с нашим давним соседом Ираном и укрепления российских позиций в Ближневосточном регионе. Для Ирана же ядерная программа является не только целью обеспечения своего подлинного суверенитета и статуса крупнейшей региональной державы на Ближнем и Среднем Востоке, но и своеобразной национальной идеей, способной сплотить все слои иранского общества вокруг руководства ИРИ. С этой точки зрения внешние проявления в развитии наших двусторонних отношений отражали не всегда их ровный характер. К тому же на международной арене подходы России и Ирана по отношению к своим партнерам и противникам, которые были неодинаковы для каждой из сторон, в ряде случаев существенно разнились. В условиях жесткого давления извне как на Россию, так и на Иран по ядерной проблеме российской и иранской дипломатии приходилось проявлять чудеса гибкости и изобретательности. Москва и Тегеран прилагали максимум усилий с тем, чтобы не упустить главную ткань двусторонних отношений. Несмотря на значимость ядерной программы ИРИ, она на деле отнюдь не исчерпывает всю суть наших отношений и не подменяет собой их широкий характер.
Стремление России добиться от иранского руководства согласия на предложенную Москвой схему снабжения топливом Бушерской АЭС, было продиктовано расчетами российского руководства на то, что Иран должен проявить в данном вопросе определенную гибкость. В этом случае Россия смогла бы вывести Иран из-под удара США и атак МАГАТЭ и ЕС. Одновременно Россия, нарастив в Иране свое военное присутствие для охраны ядерных объектов, становилась гарантом мирного характера ядерной программы ИРИ, что исключало возможность самостоятельного применения Ираном ядерных технологий в военных целях. Москва также опасалась быстрого и неконтролируемого сближения Ирана с США, в результате которого в один «прекрасный» день Иран со своими запасами нефти, ядерными технологиями, емким рынком вооружений мог в конечном итоге переориентироваться и предпочесть в качестве своего основного партнера Америку, а не Россию. Ливия — бывший союзник СССР в стратегически важном районе на севере Африки давала такой пример. Долгие годы, рассматривавшаяся на Западе как страна-изгой, Ливия, отказавшись в одночасье от своей ядерной программы, пошла на уступки Западу и стала его партнером. У Москвы имелся весьма печальный опыт, когда наша страна защищала в СБ ООН интересы подобных стран, которые потом на более выгодных условиях «сдавались» Западу и поворачивались к ней спиной.
Приход к власти в ИРИ М. Ахмадинежада и проводимая им ярко выраженная антиамериканская политика несколько успокоили Москву и снизили ее опасения в отношении политики ИРИ. С другой стороны, Россия опасалась, что враждебная риторика ИРИ, ее действия на Ближнем Востоке против США и негибкая позиция на переговорах с европейской «тройкой» (Великобритания, Франция, ФРГ) и США по ядреной проблеме, могут создать серьезные проблемы для Москвы в ее отношениях с Западом. Значительно осложнял позиции России и сам Иран, его неуступчивость в вопросах отказа от обогащения урана и нежелание идти на компромиссные варианты, предложенные Москвой по созданию совместного российско-иранского предприятия на территории России под контролем МАГАТЭ для обогащения урана. Иран явно дал понять российскому руководству, что не мыслит развитие своей ядерной программы без обогащения урана именно на своей территории. Россия была разочарована позицией Тегерана. К тому же она немало сделала для Ирана.
В октябре 2006 г. Россия помогла Ирану запустить собственный спутник и подписала с Ираном миллиардный контракт на поставку в эту страну современных систем противовоздушной обороны типа «Тор М-1» и «Печора-«2А». Накануне саммита МАГАТЭ в Москве побывал главный переговорщик по ядерной проблеме А. Лариджани. В январе 2006 г. Москва намекнула Тегерану, что может присоединиться к позиции Запада по передаче ядерного досье Ирана из МАГАТЭ в СБ ООН. Лариджани заверил российских руководителей, что Иран не против заключения с Москвой договора о создании предприятия по переработке урана, но он нуждается в определенной доработке. В феврале 2006 г. Москва наряду с большинством членов совета управляющих МАГАТЭ проголосовала за передачу ядерного досье ИРИ в СБ ООН. Иранская пресса квалифицировала данную позицию Москвы как предательство интересов ИРИ, а Ахмадинежад пригрозил выходом Ирана из дополнительного протокола, разрешающего инспекторам МАГАТЭ внезапные проверки. Однако, уже через несколько дней официальные представители ИРИ заявили о своей готовности продолжить переговоры с Москвой по проблеме создания совместного предприятия по переработке урана, при условии, что часть его будет располагаться на территории Ирана и контролироваться иранскими властями. 26 февраля 2006 г. Иран заявил о своем согласии на создание российско-иранского предприятия по переработке урана. Но позднее иранские представители дали понять, что данное предложение пока серьезно не рассматривается.
Несмотря на это Москва продолжала выступать против применения силы в отношении ИРИ. Более того, Россия наряду с Китаем выступили против принятия жестких экономических санкций в отношении ИРИ. Несмотря на то, что Москва не поддержала предложения Ахмадинежада в апреле 2006 г. по вопросу о членстве Ирана в «ядерном клубе», Россия продолжала выступать против применения силы в отношении Тегерана. С другой стороны Москва давала понять, что в случае нанесения США удара по Ирану она может занять «нейтральную» позицию как это было в случае с Косово и Ираком.
6 июня 2006 г. пять постоянных членов СБ ООН и Германия выдвинули план из пяти пунктов предлагавший ряд компенсационных мер для Ирана в случае если он откажется от переработки и производства ядерного топлива на своей территории. Несмотря на то, что Лариджани и Ахмадинежад усмотрели в этом плане ряд позитивных моментов, Иран решил дать окончательный ответ на него только к августу 2006 года. Москва стремилась повлиять на Иран и ускорить принятие Тегераном плана «шестерки». Россия даже намекнула, что может присоединиться к санкциям, но позднее пересмотрела данное решение. В конечном итоге Москва и Пекин провалили жесткие экономические санкции, которые Запад и США собирались принять в отношении Тегерана, если он откажется от предложенного плана. В ходе встречи Шанхайской Организации Сотрудничества, Россия вновь предприняла попытки убедить Иран занять более гибкую позицию в переговорах с Западом по ядерной программе. В Шанхае Россия и Иран договорились о ценах на газ и поделили рынки сбыта газа Россия — в Европу, а Иран в Индию и южные районы Китая. Российский президент В. Путин провел встречу с М. Ахмадинежадом, результаты которой дали основания России попытаться убедить Запад в способности Москвы влиять на Иран и контролировать ситуацию с ядерной программой ИРИ. Несмотря на это, Москва проголосовала в СБ ООН за резолюцию 1696 от 31 июля 2006 г. обязывающую Иран прекратить на своей территории производство ядерного топлива к 31 августу 2006 г. Однако, в конечном итоге, Москва и Пекин выступили против жестких санкций и заявили о готовности развивать отношения с ИРИ.
27 сентября 2007 г. СБ ООН одобрил новую резолюцию № 1835, внесенную по предложению России, призывающую Иран прекратить обогащение урана и выполнять ранее принятые Совбезом требования по ядерной программе (резолюции СБ ООН №№ 1696, 1737, 1747, 1803). При этом Россия не поддержала введение жестких экономических санкций в отношении ИРИ. Руководство Ирана выступило резко против новой резолюции. Это вызвало некоторое охлаждение российско-иранских отношений. Президент Ахмадинежад дал ясно понять, что его страна не уступит оказываемому на него давлению и не прекратит процесс обогащения урана.
К концу 2008 г. число центрифуг для обогащения урана в Иране достигло 3820 и планируется их дальнейшее увеличение. Именно использование Тегераном технологий по обогащению урана вызывает опасения международного сообщества, так как открывает ИРИ прямой путь к производству ядерного оружия. Россия как сторонница нераспространения ОМП (оружия массового поражения) выступает за соблюдение Ираном резолюций МАГАТЭ, за продолжение переговоров с ИРИ по ядерной программе. Москва не заинтересована, чтобы на ее южных границах появлялись государство, обладающее атомным оружием, поэтому выступает за мирный характер ядерной программы Ирана. В 2008 г. учитывая подтверждение МАГАТЭ о мирной направленности иранских ядерных разработок, Россия начала поставлять ядерное топливо для АЭС в Бушере. В настоящее время строительство АЭС в Бушере завершено, идут ее испытания. Несомненно, это усилит энергетический потенциал ИРИ. Но вопрос о ядерной программе Ирана остается открытым и какие-либо подвижки здесь возможны только в результате изменения международной обстановки.
В тоже время какая бы ситуация не сложилась вокруг ИРИ Россия никогда не согласиться с применением силы в отношении Ирана, поскольку это больно ударит по интересам Москвы в регионе, дискредитирует ее роль на Ближнем Востоке и нанесет непоправимый ущерб сотрудничеству с ИРИ в нефтегазовой сфере и в Каспийском регионе. К тому же Иран служит для Москвы крупным покупателем российского вооружения. В настоящее время Россия обсуждает с Ираном вопросы поставок крупной партии оборонительных вооружений, в том числе как указывалось выше новейших систем ПВО, что вызывает серьезную обеспокоенность США и Израиля. В этой связи, посетивший ИРИ в 2008 г. заместитель министра иностранных дел России С. Рябков особо подчеркнул, что российско-иранское сотрудничество не направлено против третьих стран, а поставки в Иран современного оружия не являются угрозой для других государств. Иран фактически частично обеспечивает сегодня работу трех основополагающих для российской экономики отраслей нефтегазовой, атомной и экспорта оружия. Конечно, Россия могла бы найти и других покупателей в сфере атомной энергетики и наладить с ними сотрудничество, но она понимает, что в этом случае ей пришлось бы вступить в жесткую конфронтацию со многими странами. Определенные надежды в этом плане сегодня Россия возлагает на развитие своих контактов со странами Латинской Америки, которые получили мощный импульс в последнее время. Между тем Иран в этом отношении уже закреплен как надежный партнер. Поэтому для Москвы важнее сохранять Иран в качестве своего экономического партнера по газу и нефти и использовать связи с ИРИ для мониторинга политических процессов в Центральной Азии, особенно, в условиях усиливающей экспансии США и Запада (НАТО). Это особенно важно в условиях международного финансового и экономического кризиса, последствия которого для России и Ирана могут стать весьма сложным испытанием на прочность их отношений.
Сегодня обе страны принимают активное участие в решении ключевых проблем в Закавказье и Центральной Азии. Важную роль в российско-иранских отношениях играет так называемая каспийская проблема. ИРИ и Россия основные игроки на Каспии и от них во многом зависит решение этого вопроса. В начале 90-х гг. XX столетия международно-правовая ситуация в Каспийском регионе изменилась. РФ, Азербайджан, Казахстан и Туркменистан заявили своих претензиях на владение определенными частями Каспия. Повышенный интерес к Каспию определяется его стратегическим положением между Европой и Азией, большими нефтяными запасами, удобными транспортными путями, ценными породами осетровых рыб. Интересы России и Ирана в Каспийском регионе во многом совпадают. Они переплетаются в энергетической области. Сфере транспортных проектов, проблеме безопасности региона, его экологии. От позиций этих двух государств и их сотрудничества во многом зависит эффективность мер по предотвращению конфликтов в этой зоне и снижению степени ее милитаризации.
Большое значение для определения региональных политических процессов имел саммит прикаспийских государств, который проходил в Тегеране в октябре 2007 г. В работе саммита принял участие президент России В. Путин. В итоговом заявлении саммита было принято обязательство предотвращать вмешательство посторонних держав в определение статуса Каспийского моря. В декларации саммита также содержался отказ от агрессивной политики каждой из прикаспийских стран и обязательство не предоставлять свою территорию для военных операций против этих государств. Последнее было особенно важным для Ирана в связи с постоянными угрозами США и Израиля нанести удар по ядерным объектам ИРИ. Ирану удалось добиться институализации регулярных встреч министров иностранных дел пяти прикаспийских стран и заложить основы их экономического сотрудничества. Саммит способствовал углублению стратегических отношений России и Ирана. Во время российско-иранских переговоров был подтвержден договор о сотрудничестве в военно-технической и торгово-экономической областях. Россия согласилась расширить участие в разработке совместно с Ираном нефтегазовых месторождений в южном Парсе. Были подписаны меморандум о сотрудничестве в научной сфере, в развитии туризма и т.п. В сентябре 2008 года состоялось заседание в Баку на уровне заместителей министров иностранных дел пяти прикаспийских государств. На встрече обсуждались вопросы прокладки трубопроводов по дну Каспийского моря, проблемы транспортных перевозок. Россия, Азербайджан и Казахстан уже заключили между собой соглашение по разграничению дна Каспийского моря. Позиции Туркменистана близки к этим трем государствам. Иран же имеет собственное мнение. Он предлагает разделить поровну ресурсы Каспия между 5 прикаспийскими странами (20% доля каждого). Другие государства предлагают провести раздел на основе принципа прибрежного суверенитета. В этом случае Иран останется с меньшей долей в соответствии с протяженностью его морской границы. На заседании в Баку прозвучали некоторые обнадеживающие заявления замминистра иностранных дел Ирана М. Сафари, который сказал, что эти разногласия не затрагивают принципиальных вопросов по определению статуса Каспийского моря. Сотрудничество Ирана с каспийскими государствами занимает важное место в его региональной политике. Развитие экономических отношений с этими странами позволит Ирану привлечь дополнительные инвестиции в его нефтегазовую промышленность, которая в последние годы столкнулась с трудностями из-за нехватки средств в условиях международного режима санкций.
Россия и Иран имеют общие политические и экономические интересы в районе Каспия. Серьезную обеспокоенность вызывает проникновение США в центрально-азиатский регион под предлогом борьбы с терроризмом, наркотиками, нерешенностью каспийской проблемы. В этих условиях представляется особенно важным укрепление регионального партнерства России и Ирана в политических, экономических и военных областях.
Развитию российско-иранского сотрудничества способствовало вхождение Ирана в 2005 году в качестве страны наблюдателя в международную организацию ШОС (Шанхайская Организация Сотрудничества), членами которой являются Россия, Китай, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Таджикистан и страны-наблюдатели — Индия и Пакистан. Наряду с политическим и экономическим сотрудничеством государств ШОС, организация ставит целью воспрепятствовать военно-экономическому проникновению стран Запада и особенно США в Центрально-азиатский регион, что совпадает с интересами не только России и Ирана, но и Китая.
Иран рассматривает ШОС как антиамериканский альянс и надеется, что сотрудничество с Россией и Китаем поможет ему в реализации своих намерений господствовать в регионе, противодействовать антииранской политике США и окажет поддержку правящему в ИРИ режиму. Кроме того, Россия и Китай последовательно отстаивают интересы ИРИ в СБ ООН. Россия рассматривает сотрудничество с Ираном как возможность освоения его емкого рынка оружия, строительства ядерных реакторов, снабжения их ядерным топливом. Для Китая это вопрос обеспечения энергоресурсами своей экономики. Иран опирается на поддержку Пекина и Москвы, пытаясь ограничить режим санкций и продвинуть выгодную Тегерану дипломатическую резолюцию, которая бы расширила поле для маневров Ирана в отношениях с государствами Западной Европы.
У России и Ирана накоплен ценный опыт в реализации своих дипломатических, политических и экономических отношений насчитывающий почти 500 лет. В развитии российско-иранского сотрудничества заинтересованы оба государства. Во многом совпадает и их подход к основным международным и региональным проблемам. Россия и Иран обеспокоены дестабилизацией военно-политической ситуации в стратегически важных для них районах Ближнего и Среднего Востока, Закавказья и Центральной Азии. Вызывает опасение обеих стран проникновение в этот регион США и стран Запада. Безопасности России и Ирана угрожает расширение НАТО, как на Восток, так в ближайшей перспективе и на Юг. Единство взглядов на политические проблемы содействует укреплению и развитию российско-иранского сотрудничества. Россия оказывает Ирану поддержку не только в Совете Безопасности в отношении его ядерной программы, выступая против санкций, но и помогает в развитии его экономического и военного потенциала. Иран оказывает России необходимое содействие в урегулировании обстановки в Закавказье и Центральной Азии. Иран занял нейтралитет в таких важных для России вопросах как чеченская проблема и российско-грузинский конфликт.
Основной целью России и Ирана на этом весьма ответственном этапе международного экономического и политического кризиса является сохранение и укрепление российско-иранского взаимодействия и сотрудничества.