24 февраля с.г. Российская Федерация начала специальную военную операцию, которая была обозначена, изначально, как операция по защите признанных Россией ДНР и ЛНР. Однако, как можно заметить, границы операции значительно расширились и уже можно говорить об «операции» практически на всей территории Украины. Сменив в заголовке слово «Донбасс» на слово «Украина», продолжаем ранее начатый цикл публикаций, посвященный текущей реакции в Турции на российскую специальную операцию. Имея в виду геополитическую важность Турции для России.
Часть 16 нового цикла статей доступна на сайте ИБВ по ссылке http://www.iimes.ru/?p=84436#more-84436.
Напомним, что мы продолжаем рассматривать работу турецкой торговой делегации в Вашингтоне и в Нью-Йорке, заявленной целью пребывания которой было обозначено «поиск путей наращивания инвестиций и торговли», причем, именно что «в новых условиях». В частности, мы анализируем материал Управления по связям с общественностью под заголовком «В Нью-Йорке состоялись панельные дискуссии, посвященные товарообороту между США и Турцией».
Цитируем далее материал:
«Член Комитета по продуктам питания и напиткам TOBB (Союз палат и бирж Турции – И.С.) Мурат Ходжалар отметил, что глобальное потепление, эпидемия COVID-19 и продолжающиеся войны показывают важность пищевой промышленности в мире и что она стала предметом беспокойства с точки зрения безопасности стран.
Отметив, что Турция является одной из ведущих стран мира в области сельского хозяйства, Ходжалар поделился информацией о том, что она является первой в Европе и десятой по величине страной в мире по объему сельскохозяйственного производства, а также мировым лидером по производству такой продукции как сушеный инжир, фундук и курага.
Отметив, что, в глобальном масштабе, Турция экспортировала 1800 видов сельскохозяйственной продукции в 190 стран в 2020 году, Ходжалар заявил, что в США было экспортировано молочных продуктов на сумму более 1 миллиарда долларов.
Как указал Ходжалар: «Что еще мы можем сделать, какие возможности в торговле могут превратиться в деловое партнерство и прибыль, мы должны сосредоточиться на них. Мы готовы сотрудничать в новых областях, таких как методы производства, передовые технологии материалов и биопродукты с высокой добавленной стоимостью. Мир меняется, и мы можем внести свой вклад в это вместе».
Мехмет Али Йорюк, генеральный директор Istikbal Furniture A.Ş, сказал, что мировое производство мебели составляет около 600 миллиардов долларов, а США являются ведущим мировым рынком с объемом примерно в 130 миллиардов долларов.
Йорюк указал, что у мебельной промышленности возникли проблемы с логистикой и доступом к ресурсам из-за вспышки Ковид-19, и заявил, что, несмотря на это, Турция, занимающая 8-е место в мире по производству мебели, экспортирует 50 процентов своей продукции на свой основной рынок, в Европу.
Как указал Йорюк, «К сожалению, наш экспорт в США составляет около 300 миллионов долларов, это — очень маленькая цифра» и, по его словам, существует большой потенциал для увеличения торговли в мебельном секторе между двумя странами как минимум до 10 миллиардов долларов в год.
Заместитель председателя Совета брендов TİM (Меджлиса турецких экспортёров – И.С.) Сулейман Оракчиоглу указал на проблему, связанную со слишком высокими таможенными тарифами США в торговле между двумя странами.
Оракчиоглу сказал: «Я думаю, что мы должны пересмотреть таможенные тарифы и заключить новое соглашение. Потому что прямо сейчас есть беспроигрышная бизнес-возможность для обеих сторон».
Заявив, что они (как Турция – И.С.) учились конкурировать в мире, открыв для себя рынки Европы, Ближнего Востока и Африки, Оракчиоглу сказал: «В прошлом году, объем торговли между США и Турцией достиг рекордных 28 миллиардов долларов. Мы видим положительную динамику в торговле. У нас есть много возможностей, чтобы достичь цели в 100 миллиардов долларов, но тарифы — это большая проблема, и ее необходимо решить».
Обратимся к тем выводам, которые можно сделать, исходя из опубликованного выше материала.
Невзирая на отмеченную нами географическую удаленность США от Турции, помноженную на дороговизну энергоносителей и топлива (что, разумеется, найдет свое отражение в стоимости «каждого турецкого гвоздя», поставляемого в США – И.С.), американский рынок является рынком №1 в мире с точки зрения своего объема, платежеспособности и даже наличия ниш.
Поэтому турецкие экспортёры, посетившие США, заявляют о том, что «время от времени» между странами возникают трудности. Хотя, правильнее было бы сказать о том, что турецко-американские политические отношения находятся, как минимум, в весьма непростом положении.
Однако, кризис в отношениях с Россией был отдельными турецкими предпринимателям оценен как возможность, решив свои политические противоречия, одновременно, обеспечить себе новые ниши на американском рынке. Оставим в сторону некоторую идеалистичность этого подхода, зная американскую привычку действовать по отношению к туркам методом, в лучшем случае, «очень маленького пряника» и «непропорционально большого кнута». Ни о какой симметричности в отношениях не может быть и речи. Что, скорее всего, следует считать естественным, попросту в виду «несимметричности» турецкой и американской экономик, да и влияния двух стран в целом.
Кроме того, выразим глубокие сомнения в том, что этот подход (акцент на американский рынок – И.С.) может быть в Турции заметным трендом с учетом того, что главный рынок для Турции – все же, именно европейский, а не американский. И в этих условиях, вряд ли, уместно говорить и про «стратегическое союзничество» с США и про «продолжающийся диалог» между Турцией и ЕС по вступлению первой во второй. Хотя, возможно, эти слова следует считать просто данью гостей принимающей стороне.
И, разумеется, не будем забывать, что именно в России будут сейчас «вторые 1990-е годы», когда будут не только рушиться, но и сколачиваться новые состояния. Запад не станет прежним «диким Западом», а вот в России вновь откроется множество рыночных ниш. А в Турции отлично помнят имена тех предпринимателей, которые отправились в 1990-е годы на «заработки» в Россию и выросли буквально на глазах в то, что именуется в стране «капитанами» турецкого бизнеса.
Далее: мы уже говорили о том, что идеи про так называемую «зеленую энергетику» (высказываемые за последнее время все чаще и чаще – И.С.), в итоге, сводятся к тому, чтобы уйти от поставок из России энергоносителей.
Беремся утверждать, что во всех этих разговорах про «изменения климата» куда как больше политики, нежели подлинной заботы об окружающей среде. В противном случае, сложно понять, откуда вокруг этой самой «зеленой энергетики» царит такой ажиотаж все последние годы.
Понятно, что в условиях, когда зависимость в сфере энергетики от России не преодолена, у Запада не до конца развязаны руки. Вопрос для чего «развязаны»?
Неслучайно, на протяжении долгих лет, только и разговоров на мировых энергетических площадках, включая и регулярные энергетические форумы в Турции, было о том, как уйти от энергетической зависимости от России. Причем, никто не мог внятно объяснить, к чему, к каким конкретно действиям со стороны России готовится Запад и на чем основана такая уверенность, что с Россией надо заранее подготовиться к тому, что придется сжигать все мосты. Сразу стоит оставить любые разговоры про «использование Россией энергетического оружия на Украине», как не выдерживающие никакой критики. Однако, в том числе в Турции, все эти тезисы с трибуны звучали исправны.
Применительно же к турецкому взгляду, речь шла о том, чтобы «затянуть» коридоры поставки энергоносителей из Каспия на Турцию и «безопасным образом» их поставлять на европейские рынки. Именно это вызывало, допустим, в России (законное) раздражение позицией Турции и нежелание с ней сотрудничать по целому ряду направлений. Фундаментальный пересмотр этой позиции случился вероятно лишь только с пониманием того, что «Западный коридор» через Украину больше не работает и пора переходить к «плану Б» — к поставке энергоносителей через территорию Турции. Эта идея материализовалась в проекте «Турецкого потока».
Теперь, как выясняется спустя годы с начала этих разговоров, Запад так и не смог до нужного уровня подготовиться к тому, чтобы «освободиться» от «энергетической зависимости» от российских энергоносителей. Теперь в ход уже идут двойные аргументы – о России, «помноженной» на зеленую энергетику. Последнее оказывается вдвойне удобно, когда нужно воздержаться от политической риторики, не меняя сути постановки вопроса.
Допустим, вряд ли, «приличным» будет в сегодняшней Турции говорить про то, что нужно уходить от «энергетической зависимости» от России. Если это и звучит – то это точно не та риторика, которую бы (вслух) хотело бы продвигать турецкое руководство. Однако, «зеленая энергетика» — это совсем другое. По сути – то же самое, но выраженное «приличными словами», которые не вызывают ненужного раздражения у Москвы.
Неслучайно сейчас такое количество средств выделается, в том числе и Турции, на то, чтобы освободиться от сжигаемого топлива в своем энергетическом балансе.
Проблемы аналогичного масштаба поджидают человечество в сфере продовольственной безопасности. Россия и Украина были и остаются крупными экспортёрами пшеницы и подсолнечного масла. В, том числе, и в Турцию. Которая не просто закупает объемы для собственного потребления, но и обеспечивает и реэкспорт продукции в третьи страны.
Заметим, что, невзирая на все опровержения турецкого руководства относительно того, что в стране нет проблемы с растительным маслом, на полках магазинов ассортимент заметным образом сократился. Нервозность в стране достигла такого уровня, что турецкое руководство стало выступать с официальными опровержениями, говоря о том, что в стране нет и не предвидится перебоев с поставками подсолнечного масла (про пшеницу пока не говорится, но следует считать это временным явлением; возможно и про неё начнут поступать свои «опровержения» — И.С.).
Так что, разговоры турецких предпринимателей – членов делегации в Вашингтоне и в Нью-Йорке относительно того, что необходимо заниматься продовольственными вопросами совместно являются абсолютно логичными. Заметим, что в недавнем цикле наших публикаций, посвященных комплексному подходу к национальной безопасности Турции, продовольственная безопасность серьезно зависящей от импорта пшеницы и масел Турции занимала одно из заметных мест.
На этом, можно считать освещение поездки турецкой торговой делегации в США завершенным. Единственным вопросом, в этой связи, остается — насколько будет эффективным проамериканское лобби в Турции в плане оказания изнутри давления на турецкое руководство для размена антироссийских санкций на разного рода шаги и преференции в отношении Турции со стороны Запада?
При том, что, очевидно, что турецкое руководство не настроено «разбрасываться» таким партнёром, как Россия. Повторимся, именно в России сейчас открываются новые окна возможностей. Речь идет о переделе рынка, который, с точки зрения численности российского населения в полтора раза больше, чем рынок турецкий. Слишком ценный приз, чтобы Турция от него (легко) отказалась бы.
Если обратиться к энергетическому измерению вопроса, о котором мы говорим, то символично, что 19 марта с.г. в ведущем англоязычном издании страны, газете Daily Sabah, была опубликована статья под заголовком «Все карты — на столе для глобальной энергетики» авторства Керема Алкына.
Цитируем:
«По мере того, как российско-украинский конфликт продолжается уже пятую неделю, на мировых товарных и финансовых рынках, особенно на энергетических, нависла неопределенность. Практически невозможно изменить баланс спроса и предложения между странами-поставщиками и странами-импортерами в нынешнем мировом энергетическом уравнении. Потому что, самое главное, почти все страны-поставщики заключили среднесрочные и долгосрочные контракты на поставку минимум на три-пять лет. По этой причине, практически невозможно вдруг обратиться к этим странам и сказать: «Переместите свои поставки в другую географию». Поэтому на данный момент всем странам, ведущим поставщикам нефти и природного газа, необходимо восстановить глобальное уравнение ископаемых видов топлива.
В настоящее время, Саудовская Аравия является крупнейшим поставщиком нефти в мире, ежедневно экспортируя от 6,5 до 8 миллионов баррелей нефти на мировой рынок. Россия следует за Саудовской Аравией с ежедневным экспортом от 4,5 до 6 миллионов баррелей. В то время, как Ирак увеличил поставки нефти на мировые рынки для экспортных целей с 2 миллионов до 4 миллионов баррелей с 2012 года, Соединенные Штаты постоянно увеличивали свои поставки с 3 миллионов до 3,4 миллиона баррелей с 2013 года после снятия запрета на экспорт в 2012 году, после 41 года. В настоящее время, он превышает ежедневный экспорт Канады, составляющий от 2,5 до 3,3 миллиона баррелей. Не будем путать понятия ежедневного производства стран с их ежедневным экспортом.
Самым важным производителем нефти в мире являются США, их добыча превышает 16 миллионов баррелей в день. Россия следует за США с 13 млн баррелей, Саудовская Аравия — с 12 млн баррелей. Саудовская Аравия является одной из стран с самым высоким уровнем экспорта значительной части своего ежедневного производства. Запасы нефти, ежедневная добыча и ежедневный экспорт — рейтинг стран меняется в каждой категории.
То же самое касается природного газа. Рейтинг стран варьируется в зависимости от их запасов, ежедневного производства и экспорта. Россия является крупнейшим в мире поставщиком и экспортером природного газа с 240 миллиардами кубометров. За ними следуют США со 140 млрд куб. м, с их серьезными шагами в последние несколько лет. Третья страна – Катар с 120–125 млрд кубометров. Наконец, давайте не будем забывать Норвегию со 110 миллиардами кубометров и Австралию со 105 миллиардами кубометров.
Общий объем экспорта Австралии, 80% экспорта Катара и половина экспорта США составляет сжиженный природный газ (СПГ). Напротив, 90% или более экспорта России и Норвегии осуществляется по трубопроводам. При изучении подробных данных, все карты на столе относительно того, в какой степени страны Персидского залива, Иран, Ирак, Ливия и США могут выступать в качестве стран-поставщиков в ежедневном экспорте нефти. Также видно, что они должны увеличить свое ежедневное производство, чтобы увеличить свой ежедневный экспорт. И самое главное, после возобновления ядерной сделки с Ираном, когда будут сняты ограничения на иранскую нефть и газ? (По мнению экспертов, раньше всего будет июнь). В случае с природным газом уравнение усложняется, потому что экспорт СПГ более сложен, чем экспорт по трубопроводу.
Если оставить в стороне нефть и природный газ как производные от ископаемого топлива, то, что Патрик Грайхен, заместитель министра экономики и борьбы с изменением климата и один из основателей базирующегося в Германии аналитического центра Agora Energiewende, сказал об угле, также имеет решающее значение. По словам Грайхена, с последними шагами России нарратив о том, что природный газ является мостовой энергетической технологией, искажается, и мост рушится».