Как полагают американские эксперты, пограничные столкновения, вспыхнувшие в апреле между талибами де-факто властями Афганистана и их двумя соседями, Ираном и Пакистаном, сигнализируют о прекращении настороженного спокойствия, которое существовало в регионе с тех пор, как талибы вернулись к власти в Кабуле в августе 2021 года. Все это происходило на первый взгляд на фоне «неожиданного раскола» талибов с Исламабадом: в середине апреля пакистанская авиация нанесла удары по целям в афганских провинциях Кунар и Хост — обе из которых граничат с Пакистаном — через несколько дней после того, как пакистанские боевики из «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП), которые действуют в этих провинциях убили семь пакистанских военных на границе. В результате пакистанских авиаударов в провинциях Кунар и Хост погибли по меньшей мере 47 мирных жителей. В конце апреля исполняющий обязанности министра обороны Афганистана мулла Мохаммад Якуб, сын покойного основателя «Талибана» муллы Мохаммада Омара, в своей речи предупредил, что талибы не потерпят больше «вторжений из соседних стран на афганскую землю». В общем-то этот раскол между Исламабадом и Кабулом не стал большой неожиданностью, поскольку пакистанцы требовали от «Талибана» обуздать «пакистанских талибов», а те делать это не торопились. Вернее, и не хотели, поскольку за этой группой стоит министр внутренних дел Афганистана и руководитель «Сети Хакани» (запрещена в России) С.Хаккани. А совсем недавно он считался креатурой пакистанской Межведомственной разведки.
Пакистанский авиаудар стал резким поворотом в стратегической архитектуре в Южной Азии. После того, как талибы свергли поддерживаемое США правительство в Кабуле, пакистанские стратеги ожидали, что руководство «Талибана» будет тесно сотрудничать с Исламабадом, который поддерживал режим талибов в 1996-2001 годах и предоставлял ему защиту и убежище на протяжении 20 лет операций под руководством США против него. Исламабад ожидал, что новые лидеры в Кабуле, по крайней мере, помогут обуздать насилие со стороны пакистанских талибов, формально известный как «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП). Вместо этого афганские талибы поддержали своих пакистанских исламистских братьев, предоставив им безопасное убежище внутри Афганистана и отказавшись предотвращать их вторжения в Пакистан. С тех пор как правительство, поддерживаемое США, рухнуло в Афганистане, TTП осуществило 82 нападения в Пакистане, что более чем вдвое больше, чем за аналогичный период прошлого года, и убило 133 человека, согласно данным Института исследований мира в Пакистане, который имеет репутацию главного пакистанского «мозгового центра». Растущая частота и серьезность нападений TTП свидетельствуют о том, что защита, которую группа получает от афганских талибов, позволяет ей восстановить силы после десятилетия пакистанских военных операций против нее.
В более широком смысле пограничные столкновения привлекают внимание индийских стратегов, которые первоначально оценили, что захват талибами Афганистана даст историческому сопернику Пакистану стратегическую глубину и рычаги влияния на Нью-Дели. С одной стороны, близость афганского «Талибана» к его пакистанскому филиалу усиливает озабоченность Индии тем, что Афганистан снова станет убежищем для исламистских боевиков. Тем не менее, к выгоде Индии, разрыв между афганским «Талибаном» и Пакистаном фактически гарантирует, что они не смогут сформировать единый фронт против Индии.
В отличие от восточной границы, пограничные столкновения между Ираном и Афганистаном давно ожидались и соответствуют постоянной враждебности между Тегераном и талибами. Иран и первый режим талибов оказались впервые на грани вооруженного конфликта в 1998 году после того, как боевики «Талибана» убили девять иранских дипломатов в консульстве Ирана в северном городе Мазари-Шариф. Иран поддерживал «Северный альянс» афганских меньшинств, включая -хазарейцев, против талибов в годы, предшествовавшие вмешательству США в 2001 году. В течение этого времени Иран все еще сотрудничал с талибами и пакистанцами в поставках оружия, которое талибы использовали для нападения на войска США, действующие в Афганистане. Хотя иранские лидеры, оставаясь настороженными по отношению к талибам, в августе 2021 года они приветствовали не только прекращение гражданского конфликта в Афганистане, но и уход возглавляемой США коалиции из страны, и особенно от восточных границ Ирана. Иранские официальные лица в начале приветствовали новый режим «Талибана» в Кабуле, и даже позволили чиновникам талибов вернуться в посольство Афганистана в Тегеране в апреле (ради справедливости отметим, что очень многие представители иранской элиты, в том числе и среди консерваторов, сразу предупреждали о том, что талибы являются потенциальной угрозой – авт.). Тем не менее, дипперсонал талибов уполномочен выполнять только консульские обязанности, потому что Иран, как и все другие правительства, отказался от официального признания «Талибана» в качестве руководящего органа Афганистана.
Тем не менее, недоверие Ирана к талибам постепенно вновь обострилось, что подпитываясь несколькими взрывами афганских шиитских мечетей, которые силы безопасности талибов не смогли предотвратить, а также предполагаемым жестоким обращением талибов с хазарейцами. В конце апреля иранские пограничники столкнулись с афганскими силами в районе Ислам-Кала к западу от Герата из-за афганского строительства дорог вблизи границы. Афганские власти ответили захватом иранской военной автомашины, что побудило Иран развернуть дополнительные регулярные наземные и вертолетные военные подразделения из числа сил Корпуса стражей исламской революции (КСИР) непосредственно на границе. Иран временно закрыл пограничный переход, выбрав военное наращивание в дополнение к обычных мерам укрепления безопасности границ. Представители МИД Ирана одновременно критиковали афганцев за «возможную плохую квалификацию» и неспособность различать пограничные пункты между двумя странами. Впоследствии обе стороны попытались разрядить напряженность, объявив, что в начале мая исполняющий обязанности министра талибов по делам беженцев и репатриации Халил-ур-Рахман Хаккани, возглавит делегацию в Иран, чтобы обсудить пограничные столкновения и предполагаемое жестокое обращение Ирана с афганскими беженцами. Тем не менее, признак того, как напряженность может легко повлиять на население по обе стороны границы, проявился 6 апреля, когда афганский иммигрант напал на трех иранских священнослужителей в знаменитом святилище имама Резы в Мешхеде, убив двух и тяжело ранив третьего.
Как полагают американские аналитики, отношения талибов с Пакистаном, вероятно, восстановятся из-за их длительного взаимодействия, но отношения между Тегераном и Кабулом будут подвергаться повторяющимся циклам ожесточения и напряженности из-за их фундаментальных и давних разногласий. В стратегическом контексте динамики Южной Азии Индия станет главным бенефициаром как давних, так и неожиданных разногласий между этими основными субъектами в регионе. Суммарно американцы делают следующие выводы в отношении нынешней оперативной обстановки в треугольнике Афганистан-Иран-Пакистан.
— Столкновения на границе Афганистана с Пакистаном и Ираном означают конец относительного осторожного регионального спокойствия, которое преобладало с тех пор, как талибы вернулись к власти в Кабуле.
— Пакистан осознает, что талибы (де-факто власти Афганистана) симпатизируют пакистанским боевикам, которые угрожают стабильности Пакистана.
— Любая напряженность с Афганистаном снижает способность Пакистана использовать талибов и их влияние в качестве рычага воздействия на Индию.
— Давние разногласия Ирана с афганским «Талибаном» начали вновь проявляться в форме пограничных столкновений и взаимных обвинений.