Согласно майскому  анализу российско-иранских отношений   американского Центра анализа европейской политики (СЕРА), для Ирана российская военная операция на Украине тесно связано с самой сутью нынешнего миропорядка. Как и Россия, Иран выражает свое недовольство тем, как работает международная система после окончания холодной войны. В более широком смысле Иран и Россия видят мир через поразительно похожие линзы. Оба государства остро ожидают конца однополярного мира и конца геополитического перевеса Запада. У Ирана были свои причины так думать. Однополярное доминирование  США после 1991 года вызвал глубокую озабоченность Тегерана, что был усилено присутствием американских войск  в  Афганистане и Ираке. Как и Россия, Исламская Республика рассматривает себя как отдельную цивилизацию, которая должна быть не только признана внешними игроками, но и иметь соответствующее геополитическое пространство для проецирования своего влияния. И Россия, и Иран очень четко определяют свои сферы влияния. Для России это территории, которые когда-то составляли Советский Союз. Для Ирана это сопредельные государства, простирающиеся от Персидского залива до Средиземного моря — Ирак, Сирия, Ливан — плюс Йемен. Когда две бывшие имперские державы имеют пересекающиеся стратегические интересы, такие как, например, на Южном Кавказе и Каспийском море, они применяют концепцию регионализма. Это подразумевает блокирование внерегиональных держав от осуществления сильного экономического и военного влияния и в основном вращается вокруг порядка, в котором доминируют державы, граничащие с регионом. Этот аспект во многом объясняет, почему Иран рассматривает российскую военную операцию на Украине как возможность, которая в случае успеха может ускорить конец либерального мирового порядка. Вот почему Тегеран в значительной степени поддержал российскую линию и объяснил, что он описывает как законные мотивы Москвы. Таким образом, расширение НАТО в Восточной Европе было названо спровоцированным действиями США. «Корень кризиса в Украине — это политика США, которая создает кризис, и Украина является одной из жертв этой политики», — утверждал верховный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи после начала военной операции. В определенной степени на подход Ирана к ситуации на Украине также повлияли неудачи в двусторонних отношениях, которые в значительной степени начались с случайного сбития украинского пассажирского самолета иранскими ракетами класса «земля-воздух» в январе 2020 года. Тегеран сначала отрицал свою ответственность, а затем все списал на человеческую фактор.

Для Ирана  идеальным сценарием была бы быстрая война, в которой Кремль достиг своих главных целей. Затяжная война на Украине, однако, заставляет менять эти расчеты. Это сигнализирует о том, что либеральный порядок не был в таком сильном упадке, и что призыв Москвы к новой эре  в международных отношениях были далеки от реальности. Неудачная война также показывает Ирану, что коллективный Запад все еще обладает очень значительной силой и — несмотря на хорошо транслируемые различия — способностью быстро объединяться для защиты существующего миропорядка, основанного на его правилах. Хуже того, для этих стран санкции, введенные против России, идут дальше; демонстрируя способность Запада пойти на значительные экономические жертвы, чтобы защитить свои интересы. Другими словами, вторжение России на Украину фактически укрепило Запад и сделало его более сплоченным, чем когда-либо после террористических атак на США в сентябре 2001 года. Возрожденный либеральный порядок — последнее, чего хочет видеть Иран, учитывая его собственные проблемные отношения с коллективным Западом. Продолжающиеся переговоры по СВПД будут сильно зависеть от динамики боевых действий на Украине,  и как США и ЕС будут продолжать реагировать на российское вторжение. Иран опасается, что  Россия может использовать свое критическое положение, чтобы поставить под угрозу переговоры, жизненно важные для отмены разрушительных антииранских санкций Запада (корень проблемы в задержке реанимации СВПД не в позиции Москвы, а в позиции США поотказу внесению КСИР в список террористических организаций — авт.).

И, несмотря на риторическую поддержку Москвы, Иран был осторожен, чтобы не переоценивать мощь России. Теперь далеко не ясно, что Кремль достиг своей долгосрочной цели «защиты» своих западных границ.  Западные санкции в отношении России, вероятно, останутся надолго, угрожая долгосрочной российской экономической (и возможной и политической) стабильности. Более того, содействие России сепаратистским образованиям (после признания так называемых Луганской и Донецкой народных  республик и других сепаратистских образований в Грузии и Молдове) является крайне поляризующей темой в Иране. Правда, произошел определенный  сдвиг в сторону принятия позиции России по Украине, но Иран по-прежнему глубоко привержен «вестфальским принципам» невмешательства в дела других государств и территориальной целостности. Это неудивительно, учитывая его собственную борьбу с потенциальным сепаратизмом на периферии страны ( с авторами в этом  вряд ли согласятся КСА и ОАЭ  которые ставят в качестве условия реанимации СВПД отказ Тегерана от своей подрывной региональной деятельности — авт.).

Многие иранцы также сочувствуют тяжелому положению Украины, которое для некоторых напоминает поражения Ирана в войнах начала 19-го века, когда Каджарам пришлось уступить России восточную часть Южного Кавказа. Это является частью исторически глубоко укоренившихся антиимпериалистических настроений в Иране. (очень натянутый вывод. Сейчас Тегерану важно иметь противовес мировому влиянию США в лице России, а не вспоминать эпоху Грибоедова. И Ирану в целом совершенно все равно, что творится на Украине — авт.).  Поэтому Иран, вероятно, в значительной степени воздержится от поддержки сепаратистских амбиций России на востоке Украины. Он также будет избегать, где это возможно, поддержки России на международных форумах. Символом этой политики стала голосование 2 марта в Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций, когда Иран, вместо того, чтобы встать на сторону России, воздержался от голосования, которое осудило вторжение. Недостаточная  военная эффективность (???) России и способность Запада действовать единодушно служат предупреждением для Исламской Республики о том, что однажды ей, возможно, придется выдержать еще большее давление Запада, если Европа, США и другие демократии будут действовать в союзе. Тем временем, как и Китай, Иран будет надеяться извлечь выгоду из войны на Украине. При таком большом правительственном, военном и дипломатическом внимании, которого требует конфликт, он на какое-то время отвлечет внимание от амбиций Ирана в других странах.