С момента начала Россией 24 февраля 2022 г. специальной военной операции на Украине, в израильских СМИ и экспертно-аналитических центрах анализируют развитие военной кампании, ее разные аспекты и возможные последствия для участников конфликта, Израиля, Ближневосточного региона и всего мира в целом.

Двое работающих в Великобритании и связанных с Израилем экспертов анализируют – на страницах The Jerusalem Strategic Tribune («Иерусалимской стратегической трибуны», журнала, «представляющего взгляды Израиля и Америки на международные дела»[i]) – «сейсмические последствия войны на Украине», исходя из того, что «основная проблема геополитических землетрясений, которые не сильно отличаются от своих аналогов в природе, заключается в том, что их направление и последствия в значительной степени неуправляемы и непредсказуемы». Речь идет о д-ре Вере Михлин-Шапир (Vera Michlin-Shapir), бывшем научном сотруднике Института исследований национальной безопасности (INSS). В настоящее время она – приглашенный научный сотрудник Королевского центра стратегических коммуникаций (King’s Centre for Strategic Communications) Королевского колледжа Лондона (King’s College London); специализируется на влиянии мировых трендов на внутрироссийские трансформации и российские СМИ, а также на внешней и оборонной политике; автор книги «Подвижная Россия: между национальным и глобальным», (2021)[ii]. Другой эксперт – д-р Офер Фридман (Ofer Fridman), преподаватель в области военных исследований в Королевском колледже Лондона и исполнительный директор Королевского центра стратегических коммуникаций; одну из степеней получил в Еврейском университете в Иерусалиме[iii].

Допуская, что «конструкции прошлого больше не работают», они ссылаются на Генри Киссинджера, который в мае 2022 г. констатировал, что «мы живем в совершенно новую эпоху». По их мнению, «масштаб украинского сопротивления на местах и ​​беспрецедентное единство коллективного Запада против России на геополитическом уровне», позволяет «легко предположить, что мир не преобразится ожидаемым Путиным образом более, чем он преобразился в желаемом японскими милитаристами направлении после Перл-Харбора». При этом они допускают, что преображение мира «не обязательно пойдет в направлении, ожидаемом или желаемом Западом». Эксперты предупреждают, что «впереди может быть опасный и неопределенный переход к другой глобальной системе, вызванный структурными и экономическими причинами», которые окажут влияние на всех в мире без исключения.

Проводя аналогии с природными землетрясениями, эксперты обращают внимание, что не обязательно наибольшие разрушения происходят в эпицентре; ударные волны также могут причинить разрушительный и долговременный ущерб. Вот и при геополитических землетрясениях ударные волны способны принести разрушения далеко за пределами эпицентра. Однако разница заключается в том, что если «в естественном мире последствия ударных волн землетрясений обязательно разрушительны, то в социальном мире геополитические встряски помогают обществу избавиться от неэффективных и устаревших институтов и преодолеть системные препятствия для человеческого развития. Эти процессы иногда воспринимаются как неприятные, но могут быть крайне необходимыми».

Рассмотрение последствий отказа Запада от российского топлива наводит экспертов на две мысли. С одной стороны, стремительный рост цен на нефть и газ может привести к положительным трансформационным сдвигам в развитой западной экономике, где «потребители, предприятия, промышленность и даже целые страны будут искать более экологичные альтернативы». С другой стороны, «его воздействие на более хрупкие экономики стран, которые уже пострадали от многолетних конфликтов и нестабильности, может привести к разрушительным последствиям».

В.Млихин-Шапир и О.Фридман полагают, что в условиях, когда более бедные страны сталкиваются с перспективой серьезного продовольственного кризиса, акцентирование внимания на «российской блокаде украинских портов», которая нарушает поставки, ничего не решит, т.к. даже если порты снова заработают, проблема останется. Они приводят следующие доводы. «Во-первых, рост цен на энергоносители уже привел к увеличению транспортных расходов на ключевые товары, что приводит к росту цен на основные продукты питания. Во-вторых, Украина и Россия являются крупными экспортерами основных продуктов питания – вместе они обеспечивают почти 29% мирового экспорта разных сортов пшеницы, 20% кукурузы и 80% подсолнечного масла. В то время как у западных экономик есть достаточная маржа, чтобы справиться с этим ростом цен, ситуация в более бедных уголках мира иная». В подтверждение этого они напоминают о первой полосе журнала Economist, на которой изображены человеческие черепа в колосьях пшеницы[iv]. Они также ссылаются на исполнительного директора Всемирной продовольственной программы ООН Дэвида Бисли, согласно которому «50% пшеницы, поставляемой ВПП, поступает из Украины». Отмечается, что «Россия также является главным экспортером незаменимых компонентов удобрений – калийных и фосфорных. Когда украинские фермеры озабочены защитой своих земель в начале посевной, а российские фермеры не могут получить зарплату из-за исключения России из системы SWIFT, рост цен на продовольствие грозит еще более дестабилизировать и без того нестабильные страны».

Эксперты напоминают, что «всего через несколько недель после начала конфликта [на Украине] стремительно растущие цены на продукты питания и другие товары первой необходимости вызвали протесты и митинги в Ираке и Марокко». Они приводят данные деловой газеты Financial Times, согласно которой «скачок цен на зерно в 2009-2010 гг. считается одним из спусковых механизмов арабской весны на Ближнем Востоке». Следовательно, «надвигающийся глобальный продовольственный кризис грозит привести к еще более разрушительным последствиям, в том числе к новым конфликтам и увеличению числа беженцев».

В решительности Брюсселя «в защите украинских беженцев, спасающихся от войны», англо-израильские эксперты усматривают «двойные стандарты», учитывая действия ЕС в ходе кризиса с беженцами в 2015 г. В этом контексте они приводят размышления сотрудников базирующейся в Женеве некоммерческой организации Global Detention Project (GDP), которые считают, что «украинский кризис с беженцами стал для Европы… критическим моментом для размышлений: смогут ли народы Европы преодолеть свой широко распространенный расизм и враждебность и принять универсалистский дух Конвенции о статусе беженцев 1951 года?». Они исходят из того, что «этот вопрос может стать ключевым, когда нехватка продовольствия начнет сказываться на странах Ближнего Востока и Северной Африки. Тогда могут обнажиться не только моральная предвзятость Запада, но и системная слабость современных институтов, которые в последние десятилетия определяли процессы глобализации, такие как миграционные режимы».

По мнению В.Михлин-Шапир и О.Фридмана, «в течение последних нескольких десятилетий глобализация развивалась неравномерно – с большей свободой движения капитала и товаров через границы и все более серьезными ограничениями на передвижение людей. Война на Украине может изменить эту ситуацию. Последующие волны миграции окажут беспрецедентное давление на западную политику “миграционного контроля”. Правительства развитых стран разработали эту политику, чтобы гарантировать въезд на ПМЖ исключительно “правильных” типов иммигрантов. Но на самом деле это была, прежде всего, символическая политика, призванная удовлетворить общественный спрос на более серьезную защиту национальных границ. Это привело к глобальному неравенству возможностей, в то время как миграция продолжалась по нелегальным маршрутам, что создавало угрозы и криминализировало мигрантов. Этот механизм неэффективен для остановки миграции и часто приводит к страданиям и гибели людей в море. Подобно малоэффективным институтам “Старого режима” 18-го века [название периода до Французской революции 1789 г. – прим. автора], современные режимы миграционного контроля могут не выдержать давления миграционных ударных волн, вызванных украинским конфликтом. Такой возможный распад институтов, скорее всего, натолкнется на реакционную политическую конфронтацию внутри западных обществ. Это, в свою очередь, может показать, что, хотя Запад не так подвержен надвигающемуся продовольственному кризису, он не защищен от других потрясений, вызванных войной на Украине».

Эксперты рассматривают это в качестве одной из будущих угроз, т.к. «война на Украине уже активизирует политических радикалов, особенно крайне правых». Они признают, что, цитата: «Украина превратилась в “новый рассадник экстремистов”, сторонников превосходства белой расы и неонацистов из Европы и других стран. По призыву украинского батальона “Азов” (крайне правая военизированная группировка, вошедшая в состав Национальной гвардии Украины в 2014 г.) в сети происходит массовая вербовка радикалов». При этом отмечается, что «одним из последствий кремлевского нарратива о “денацификации” Украины является то, что он препятствует возможности обсуждать реальную опасность, которую представляют неонацистские радикальные движения на Украине или где-либо еще».

В.Михлин-Шапир и О.Фридман ставят на одну доску QAnon («Кью-Анон» – теория заговора в США, основанная на том, что Америкой и миром правит группа сатанистов, педофилов и каннибалов из членов Демократической партии, кинозвезд и бизнесменов) и «российские теории заговора о якобы финансируемых Пентагоном лабораториях, которые разрабатывали биологическое оружие на Украине». По их мнению, все это «активизирует экосистему альтернативных правых СМИ, включая мейнстрим правого толка в лице Такера Карлсона (Tucker Carlson) из Fox News. Эти заговоры связаны с происхождением пандемии коронавируса, вакцин и других социальных проблем, которые, похоже, становятся мощной почвой для дальнейшей политической радикализации». Такие тенденции должны стать «тревожным сигналом для политических элит на Западе». Они должны приступить к «поиску возможностей усилить мейнстрим, обуздать подобные эксцессы и в то же время заняться недовольством и тревогами сообществ, на которые направлено такое подстрекательство и которые чувствуют себя отчужденными из-за непрозрачного характера принятия политических и экономических решений на Западе».

Эксперты обращают внимание на «вызванное войной нарушение глобальной экономической модели». Они ссылаются на Ларри Финка (Larry Fink), исполнительного директора BlackRock (крупнейшей в мире компании по управлению денежными средствами), согласно которому «российское вторжение на Украину положило конец глобализации последних трех десятилетий». Этот деятель обеспокоен еще двумя ожидаемыми ударными волнами. «Во-первых, глобализированная экономика переживает кризис цепочки поставок, который еще больше усугубляет война на Украине. С самого начала пандемии коронавируса грузоотправители пытались обойти неопределенность, связанную с контейнерными перевозками, используя железнодорожный транспорт как альтернативный маршрут для торговли между Азией и Европой. Железнодорожные операторы запускали более 1200 грузовых поездов в месяц между Китаем и Европой, транзитом через Россию, Украину и Беларусь, и перевозили почти 1,5 миллиона контейнеров. Перебои, вызванные блокированием наземных маршрутов, могут привести к более длительному и болезненному отказу производителей от глобальных цепочек поставок. Во-вторых, война на Украине также может подорвать технологические инновации. Например, большая часть мирового неона, который имеет решающее значение для производства компьютерных чипов, производится в России, и 50% его очищается на Украине. Прерывание цепочек поставок и возможный дефицит микрочипов – пугающие сценарии мирового экономического развития. Но они также могут стать естественной и столь необходимой тенденцией для исправления радикально децентрализованной и чрезмерно сложной глобальной системы торговли».

Британо-израильские эксперты выделяют еще одну проблему, основанную на том, что «Запад сталкивается с нынешним геополитическим землетрясением в гораздо более уязвимом состоянии, чем он готов признать». Они отмечают, что «на Западе большое внимание уделяется тому, поддержит ли Китай Россию. Индия в последний момент отменила “высокопоставленную” делегацию британских депутатов из 10 человек, которая должна была посетить Дели и Раджастхан, потому что “правительство Моди не было склонно предоставлять британской делегации платформу для обсуждения внешней политики Индии и ее позиции по российско-украинскому конфликту”. А 26 из 54 африканских стран не проголосовали за резолюцию ООН, осуждающую российскую агрессию на Украине (17 стран воздержались, 8 отсутствовали, 1 проголосовала против резолюции)». Эксперты приводят мнение Чандрана Наира (Chandran Nair), малазийского бизнесмена индийского происхождения и основателя Глобального института завтрашнего дня (Global Institute for Tomorrow) в Гонконге: «Реакция на события на Украине показала всему миру глубоко укоренившееся превосходство Запада, особенно представление о меньшей ценности незападных жизней и праве вмешиваться в дела других стран. Теперь незападный мир отказывается принять избирательную мораль Запада, и это, пожалуй, самый большой сдвиг, связанный с трагедией на Украине».

Эксперты также ссылаются на Тома Пикетти (Thomas Piketty), французского экономиста, основавшего свою школу неомарксистской мысли, «который объясняя нежелание Запада наложить санкции на российских мультимиллионеров, утверждает, что западные страны разделяют с Россией и Китаем необузданную гиперкапиталистическую идеологию, а также правовую, фискальную и политическую системы, которые все больше благоприятствуют крупным состояниям». В.Млихин-Шапир и О.Фридман полагают, что «не нужно соглашаться с его точкой зрения, чтобы признать, что уязвимость Запада не ограничивается идеологическим фронтом». Они напоминают, что «еще в 2013 г., задолго до экономического кризиса, вызванного пандемией COVID-19, пять ведущих экономистов предупредили, что “на горизонте нечто крупное: структурный кризис, гораздо более масштабный, чем недавняя Великая рецессия [резкое снижение экономической активности в конце 2000-х г. – прим. автора], которая в ретроспективе может показаться лишь прологом к ​​периоду более глубоких проблем и преобразований”». Следовательно, «нынешняя глобальная политико-экономическая система, возглавляемая США, достигла своего апогея задолго до пандемии и может не выдержать ударных волн нынешнего геополитического землетрясения».

В заключении отмечается, что «магнитуда землетрясения на Украине пока неизвестна. Не все ломается. Очевидное возрождение НАТО и придание нового импульса установленному после 1945 года порядку под руководством США может повлиять не только на ход войны, но и на смягчение некоторых ее последствий, связанных с ценами на нефть (если саудовцы согласятся помочь) и цепочками поставок». При этом они предупреждают, что «опасность дальнейших потрясений очень велика. Нам всем нужно действовать активно, чтобы расшевелить международную систему в направлении быстрого возрождения, а не скатывания к тысячелетнему Средневековью»[v].

[i] The Jerusalem Strategic Tribune. https://jstribune.com/about-jstribune/

[ii] Dr. Vera Michlin-Shapir. https://www.kcl.ac.uk/people/dr-vera-michlin-shapir

[iii] Dr. Ofer Fridman. https://www.kcl.ac.uk/people/dr-ofer-fridman

[iv] The coming food catastrophe // The Economist. 19.05.2022. https://www.economist.com/leaders/2022/05/19/the-coming-food-catastrophe

[v] The Seismic Effects of the War in Ukraine // The Jerusalem Strategic Tribune. June, 2022. https://jstribune.com/michlin-shapir-fridman-the-seismic-effects-of-the-war-in-ukraine/