Прошедшие в воскресенье, 7 июня 2009 г. парламентские выборы в Ливане (средний процент участия в которых по всей стране превышал 60%) принесли победу «парламентскому большинству» – возглавляемому Саадом Харири блоку «14 марта». В этом сегодня не приходится сомневаться, — по данным, оглашенным министром внутренних дел (пока еще прежнего) правительства Зиядом Барудом, блок С. Харири получил 71 место из 128 в ливанской Ассамблее представителей, в то время как блок «оппозиционного меньшинства» – «8 марта», объединенный вокруг движения «Хизбалла» и его лидера шейха Хасана Насраллы – 57 мест. Победа «большинства» была официально признана шейхом Х. Насраллой в специальном заявлении лидера «Хизбаллы», распространенном после того, как министр внутренних дел представил официальные результаты закончившихся выборов.

Заявление главы ведущей шиитской политической партии и несущей конструкции блока «8 марта» принципиально для вновь сложившейся внутриливанской ситуации. Он, в частности, говорил: «Оппозиция столкнулась в ходе избирательной кампании с поистине мировой войной, которая против нее велась. А эта война была направлена на то, чтобы не дать возможности оппозиции осуществить ее собственный проект реформ на основе обретения ею парламентского большинства. Теперь же оппозиция, опираясь на ее политическую и общенародную поддержку, будет ставить те же вопросы, связанные с реформами, вне зависимости от того, будет ли она представлена в правительстве или нет. Во всяком случае, вопрос о ее вхождении в правительство сейчас стал предметом дискуссий». Несмотря на некоторые другие пассажи заявления шейха Х. Насраллы, в целом оно было выдержано в примирительных тонах, хотя он вновь настаивал на необходимости «сопротивления». Это означало, что «Хизбалла» (по крайней мере) сейчас далека от того, чтобы соглашаться с идеей собственного разоружения, хотя акцентированное внимание ее лидера к вопросу о сохранении способности к «сопротивлению» вовсе не исключает внутрипартийной борьбы в рядах «Хизбаллы» по этому вопросу, как и уже ведущихся в его связи межпартийных переговоров с партиями блока победителей.

Тем не менее, в условиях, когда победа «оппозиции» предсказывалась едва ли не всеми аналитиками, вне зависимости от того, к какому из двух лагерей они принадлежали или же являлись «независимыми», успех блока «14 марта» стал основной сенсацией прошедших выборов.

Блок С. Харири смог увеличить свое парламентское представительство, получив 9 новых мест по сравнению с тем, чем он располагал ранее. В свою очередь, поражение (хотя, разумеется, и относительное) блока «8 марта» оказалось тем более ощутимым, что его сторонники не смогли добиться успеха в нескольких принципиальных для внутриливанской политической ситуации избирательных округах – первом округе Бейрута, в городах Захле (район Бекаа) и Батрун (в пятидесяти пяти км к северу от Бейрута на средиземноморском побережье страны). Одновременно, сторонники блока «14 марта», хотя и не смогли увеличить свое представительство от избирательных округов Южного Ливана, повторили в этих округах свои достижения времени парламентских выборов 2005 г. Однако и там были достигнуты успехи, — от округа Сайды возглавляемое С. Харири «Движение Аль-Мустакбаль – Будущее» в парламенте будут представлять премьер-министр прежнего правительства Фуад Синьора, а также министр образования в том же правительстве, сестра Рафика Харири – Бахийя Харири.

Блок «14 марта», представленный «Ливанскими силами» Самира Джаджа, завоевал два маронитских места от округа Бшарре (Горный Ливан), где и родился сам С. Джаджа. Успех сторонников С. Харири был значителен и на севере Ливана (округа Триполи и Аккар) с его преимущественно суннитским населением, где сторонники «блока 14 марта» получили 6 из 8 депутатских мест (внутренне распределяемые как места для представителей суннитской, православной, маронитской и алавитской общины), «отдав» два оставшихся места «независимым». В округе Аль-Кура (средиземноморское побережье между Батруном и Триполи) с его значительным православным населением успех «Движения Аль-Мустакбаль» был полным, равным образом эта ситуация повторилась и в греко-католической Захле, где «Движение Аль-Мустакбаль» одержало полную победу (семь мест в Ассамблее представителей) над сторонниками движения «Народный блок», выступавшего в качестве силы, поддерживающей коалицию «Изменение и реформа» Мишеля Ауна, в свою очередь, входящую в блок «8 марта». Наконец, три столичных округа, где в первом округе блок «14 марта» завоевал все пять мест (предназначенные маронитам, православным, греко-католикам и армянам-католикам), во втором – два места (предназначенные представителям армяно-грегорианской общины и суннитской общине) из четырех и в третьем – «Движение Аль-Мустакбаль» получило все десять мест (пять для суннитов, по одному – для шиитов, друзов, православных, англикан и для христианских меньшинств, представленных сириаками, несторианами и коптами). Кроме того, победа блока «14 марта» была более чем убедительна в округе Рашия – Запад долины Бекаа с его смешанным населением – православные, марониты, друзы, сунниты и шииты (все шесть мест).

В свою очередь, победа «оппозиции», представленной либо «Хизбаллой», либо блоком «8 марта», оказалась безусловной в округе Баальбек с его значительным шиитским (но также и греко-католическим и маронитским) населением – 10 мест. Блоку «14 марта» не удалось добиться успеха в нескольких избирательных округах Горного Ливана. Это относится, в первую очередь, к округу Баабда (три места для маронитов, одно – для друзов и два – для шиитов), где победа блока «8 марта» была абсолютной. Но и в других округах этой исторической территории блок «14 марта» не смог сколько-либо существенно увеличить свое представительство, — в округе Алей (два предназначенные маронитам места получило «большинство», но два места, предназначенные друзам, были разделены между блоком «8 марта» и блоком «14 марта»).

Впрочем, блоку «14 марта» удалось оттеснить сторонников блока «8 марта» в округе Шуф (где баллотировался ставший, в конечном итоге, сторонником С. Харири глава друзской Прогрессивной социалистической партии Валид Джумблат), как и добиться относительного успеха в округе Метн с его маронитским, православным, греко-католическим и армяно-грегорианским населением, создав коалицию с «независимыми». Вместе с тем, победа блока «8 марта», представленного движением «Изменение и реформа» М. Ауна (уроженца квартала Аль-Хрейк южного пригорода Бейрута – Дахии – столичного оплота «Хизбаллы») была абсолютной в маронитском округе Кесруан, где баллотировался сам генерал М. Аун. Равным образом, блок «8 марта» победил и в маронитско-шиитском округе Джубейль (Библос), где активно действовало все то же движение «Изменение и реформа».

В целом ливанский юг с его значительным шиитским населением отдал свои предпочтения боку «8 марта». Выбор «Хизбаллы» был едва ли не всеобщим в округе Тир с его четырьмя местами, предназначенными для шиитов. Конечно, победа Б. Харири и Ф. Синьоры в округе Сайда (с его двумя местами для суннитской общины) была во многом предсказуема, однако, тем не менее, она, по мнению многих ливанских аналитиков, не выглядела как несомненная. Но поражение блока «8 марта» в Сайде было компенсировано его победой в округе Набатыйя (три шиитских места), а также равенством сил в округе Захрани (два предназначенных шиитам места), где победил не только представитель «Хизбаллы», но и лидер второго шиитского движения – АМАЛЬ, спикер прошлой ливанской Ассамблеи представителей (и колебавшийся между двумя полюсами внутриливанской политической жизни – блоками «8 марта» и «14 марта», но склонившийся, в конечном итоге, к созданию «тандема «Хизбалла» – АМАЛЬ») Набих Берри. В свою очередь, победивший в греко-католическом округе Джеззин (одно место) кандидат смог сделать это, опираясь на поддержку Н. Берри. Наконец, в последнем из избирательных округов ливанского Юга – православно-шиитско-друзско-суннитском Марджиуюн-Хасбайя (пять мест, из них два предназначены шиитам) голоса избирателей полностью разделились по политико-конфессиональному принципу, — победа «Хизбаллы» в шиитской среде, но победа блока «14 марта» в православной, друзской и суннитской общинах.

Если победа блока «14 марта» в округах Триполи и Аккар была более чем убедительна, то, в целом, ситуация на Севере Ливана оценивалась накануне прошедших парламентских выборов как в достаточной мере «туманная». Тем не менее, окончательные итоги этих выборов стали свидетельством того, что сторонники Р. Харири смогли добиться успеха в суннитском округе Минье – Денийе (расположенном между Згортой, Триполи и Аккаром), от которого в ливанский парламент должны были быть избраны три суннитских парламентария. Однако им не удалось одержать победу в маронитском округе Згорта (три предназначенных представителям этой общины места), где успех был на стороне бывшего члена Ассамблеи представителей нескольких предыдущих созывов и уроженца Згорты Сулеймана Франжье (вновь ставшего депутатом Ассамблеи представителей) и возглавляемого им политического движения «Мрадда».

Едва добившись победы, С. Франжье, рассматривавшийся как один из членов блока «8 марта», а в прошлом – активный проводник сирийской политики в своей стране, заявил о том, что он считает необходимым «достижение общеливанского взаимопонимания и сотрудничества в интересах сохранения внутренней стабильности и демократии», как и «недопущения вмешательства извне во внутренние дела Ливана». Впрочем, в равной мере это относится и к Н. Берри, призвавшим после официального объявления результатов парламентских выборов «оппозицию («Хизбалла» и ее блок «8 марта» – Г.К.) поддержать большинство ради создания в Ливана “государства всех конфессий и политических групп”». Речь, иными словами, уже сейчас идет о возможности (но пока еще потенциальной) создания в парламенте нового созыва коалиционных отношений между «Мрадда» и АМАЛЬ, с одной стороны, и политическими силами блока «14 марта», с другой.

Прошедшие ливанские парламентские выборы стали дополнительным доказательством мощи и влияния конфессиональных связей (в их, разумеется, политическом преломлении) в жизни этой страны. При этом совершенно очевидно, что существование этих связей – не только свидетельство аморфности Ливана и отсутствия в нем действительно прочного национального сообщества, но и показатель реального стремления действующего в этой стране законодательства обеспечить обязательное и пропорциональное представительство всех ливанских этнических и религиозных групп в системе общенационального управления.

Но, вместе с тем, политические предпочтения избирателей, проявленные ими в ходе голосования за представителей их собственных этноконфессиональных общин, дают картину не только и не столько такого типа лояльности, сколько и лояльности представителям тех или иных традиционных семей – кланов, собственно, и представляющих лицо тех или иных общин. Если для суннитов это, в первую очередь, Харири, для друзов – Джумблат, для православных – Туэйни (победа Наили Туэйни в первом округе Бейрута была более чем убедительна), то для маронитов спектр этих семей более разнообразен – Франжье, Джаджа, Аун. Если (в силу исторических обстоятельств) такие семейные кланы и не характерны для шиитской или армянской (включающей грегориан, католиков и протестантов) общины, деятельность которых кажется более окрашенной в партийные тона (армянские «исторические партии» – Дашнакцутюн, Гнчак и Рамкавар, с одной стороны, и шиитские движения «Хизбалла» и АМАЛЬ, с другой), то их существование в ливанской этноконфессиональной политике, как и включенность в эту политику, все более определяет появление в их среде «ведущих» семей. Повторный приход в ливанский парламент представителя Дашнакцутюн Акопа Бакрадуняна или (уже неоднократный) Н. Берри это лишь доказывает, как это также доказывает, например, и абсолютное господство Н. Берри в том избирательном округе, из которого он происходит.

Но, все же, развиваются ли в этой связи в Ливане какие-либо изменения?

Разумный вопрос, поскольку сегодня уже невозможно говорить о сколько-либо значительном влиянии, в частности, в суннитской общине традиционной семьи Караме или в маронитской общине семей Аль-Хури, Эдде или Жмайель. Речь, естественно, не идет о том, что выходцы из этих семей раз и навсегда покинули подмостки ливанской политики. Но во многом их заменили семья Харири для суннитов или Джаджа и Аун для маронитов. Выход представителей этих семей на авансцену этой политики определялся, конечно же, разными причинами и обстоятельствами, — успешно претворенные в жизнь деловые качества Рафика Харири, например, или «героическая» защита интересов ливанского «христианского сообщества» в годы гражданской войны.

Однако, в любом случае, господство клана Харири в ливанской суннитской среде в свете итогов прошедших парламентских выборов кажется сегодня практически абсолютным, — представители этого клана получили не менее 75% голосов суннитов, достигнув максимума во всех столичных округах, а также в Захле (повсюду – 85%). При этом суннитские же противники семьи Харири не смогли даже приблизиться к ее показателям, — доля поддержки представителя традиционно значимой для округа Сайда семьи Саад составила только 27%, доля поддержки бывшего премьер-министра Омара Караме в Триполи – только 26%. Не менее важно и то, что итоги все тех выборов свидетельствуют и о том, что влияние семейства Джумблат в друзской среде не выглядит как полная гегемония, — только 68% друзов проголосовали за В. Джумблата, отдав почти 25% голосов членов своей общины его противникам.

С другой стороны, «новые» маронитские семьи кажутся (на фоне итогов выборов) успешно осуществившими свой контроль над уже давно сложившимися политическими партиями своей общины – «Ливанскими силами» и Фалангами – Катаиб. Впрочем, «Свободное патриотическое движение» М. Ауна, заявлявшего в ходе избирательной кампании, что он ведет «всеобъемлющую войну» против семейных кланов и партий маронитской общины, маронитского патриарха Насраллы Бутроса Сфейра и в той или иной мере против президента Мишеля Сулеймана, несмотря на сегодняшние комментарии о том, что выборы показали, что эта партия – «основной ливанский проигравший», лишь доказала сколь глубоко она укоренена в маронитском сообществе округа Кесруан.

Не менее существенны в этой связи и обстоятельства выхода на вершину ливанской политической жизни и нынешних шиитских лидеров, вне зависимости от того, идет ли речь о Н. Берри или шейхе Х. Насралле – «защита арабского характера» Ливана и, на этой основе, союз с Сирией и, в дальнейшем, с Ираном, как и «принесенные на алтарь отечества мученические жертвы» в противостоянии «сионистской агрессии». В любом случае, Ливан – поле мощной социальной и политической мобильности, где тенденция, связанная с возможностью появления новых политических лидеров, представляющих все этноконфессиональные общины страны, неотрицаемая и постоянно проявляющая себя реальность. Как, впрочем, это и поле многообразных политических маневров этих лидеров (к какой бы этноконфессиональной общине они ни принадлежали), что сразу же ставит под сомнение все попытки их классификации по принципу «прозападной» или «проиранской» или «просирийской» ориентации. Эти маневры вынуждают и, казалось бы, «непререкаемые» авторитеты для той или иной общины менять свои предпочтения и становиться публичными «защитниками» интересов, которые традиционно не были в центре внимания «старых» политических элит. Едва ли не наиболее ярким подтверждением этой тенденция стало преданное гласности в «день предвыборного молчания» – 6 июня 2009 г. канцелярией маронитского патриарха Н. Б. Сфейра заявление, в котором высшая религиозная фигура этой общины «предостерегала» свою паству от действий, направленных в ущерб «арабскому характеру Ливана и его национальной идентичности».

Речь шла не столько об «отказе» от традиционного для маронитов «финикиизма», сколько о попытке оказать воздействие на голоса тех, кто видел в М. Ауне воплощение своих идеалов и привлечь их на сторону суннита С. Харири (суннитская община, представленная ранее ее «старой» элитой, была в прошлом ориентирована на Сирию). Но изменилась не только суннитская община, ведущий лидер которой Р. Харири, а затем и его сын Саад, стал «безусловным» поборником ухода сирийских войск из Ливана. Изменилась и маронитская община, по крайней мере, в округах Кесруан и Згорта, где мнение патриарха ни имела никакого значения для тех, кто демонстрировал свою лояльность, соответственно, генералу М. Ауну и С. Франжье.

Стоило бы, впрочем, подчеркнуть и степень влияния тех или иных фигур ливанского политического спектра в тех регионах страны, уроженцами которых они являются (вне зависимости от того, идет ли речь о христианах или мусульманах), как и, порой, тесную зависимость между местами их рождения и создаваемыми ими сегодня политическими альянсами. В этой связи, пример М. Ауна, происходящего из бейрутской шиитской Дахии, в его качестве союзника Хизбаллы более чем поучителен. Равным образом, поучительным выглядит и его поддержка в Кесруане, непосредственно граничащим с населенном в значительной мере шиитами округе Бекаа. Но столь же поучительна поддержка С. Джаджа в родной для него Бшарре, полное господство шейха Х. Насраллы среди шиитов Юга Ливана, где этот шиитский лидер и родился или В. Джумблата в родной для него друзской Мухтаре. Если и можно говорить о ком-то из современных ливанских лидеров, в отношении которых регионально-географический фактор выглядит как (относительно) менее существенный, то это только родившийся в Саудовской Аравии С. Харири и уроженец Сьерра-Леоне (ливанская эмиграция в направлении Западной Африки всегда была значительна) Н. Берри.

Впрочем, сказанное выше сегодня уже не выглядит как главное. Важнее, наверное, другое обстоятельство – как были встречены итоги выборов в ливанскую Ассамблею представителей, и что последует за этими выборами.

Сразу же после объявления официальных результатов выборов американский президент поздравил ливанский народ «с мирным завершением» кампании и сообщил о том, что его страна будет и далее поддерживать Ливан. В тексте направленной Б. Обамой телеграммы президенту М. Сулейману, в частности, говорилось: «Мы будем и далее оказывать помощь свободному и независимому Ливану, уважающему все решения, вытекающие из резолюций Совета Безопасности». В ней также отмечалось, что Соединенные Штаты «надеются на то, то, что будущее ливанское правительство станет правительством народа и для народа, что оно будет опираться на принципы убеждения и согласия, а не навязывания власти, будет уважать права меньшинств и действовать на базе компромиссов, что это правительство станет уважать интересы всего народа и вести курс, определяемый институтами законности, а не узкими партийными соображениями». Это была, вне сомнения, важная позиция, в полной мере учитывающая то, что ливанские парламентские выборы отнюдь не дали абсолютного преимущества ни одной из обеих противоборствовавших сторон, что лишь предполагает обязательность учета точки зрения сторонников блока «8 марта» при формировании будущего органа исполнительной власти, как и при решении вопросов, связанных с его практической деятельностью.

Собственно, обещание Б. Обамы поддерживать «свободный и независимый Ливан» уже в полной мере проявило себя и в ходе выборов, а также сразу же после их завершения. Ливанские политические аналитики (в частности, представляющие хорошо информированную бейрутскую франкоязычную «L’Orient – Le Jour») уже отмечали, что в ходе избирательной кампании, как и в день выборов, Сирия (если цитировать одного из авторов этой газеты, писавшего в ней 10 июня 2009 г.), «не пошевелила и пальцем для того, чтобы поддержать своих сторонников в Триполи, Аккаре или Западном Бекаа, как и не позволила прибыть туда натурализовавшимся в Ливане сирийцам, чтобы они могли принять участие в парламентских выборах». Сирийская позиция, в этой связи, была связана этими аналитиками с началом «потепления» в сирийско-американских отношениях, как и с принципиальным согласием Сирии вновь завязать контакты с Израилем (при опоре на турецкое посредничество) для развития процесса двустороннего урегулирования. С другой стороны, ими же отмечалось, что отказ шейха Х. Насраллы опротестовать итоги выборов 7 июня и вывести своих сторонников на улицы Бейрута и других ливанских городов (что, впрочем, предполагали его предвыборные заявления) был, во многом, определен, в том числе, и позицией Б. Обамы в связи с будущим американо-иранских отношений и реакцией на эту позицию в самом Иране.

Позиция, идентичная американской, была выражена и Саудовской Аравией, активно действовавшей в период ливанской избирательной кампании как сила, поддерживающая блок «14 марта». 8 июня 2009 г. проводивший свое еженедельное заседание под председательством короля Абдаллы саудовский Совет министров заявил о своих «поздравлениях с успехом, достигнутым всеми ливанцами в ходе парламентских выборов». В обращении высшего органа саудовской исполнительной власти отмечалось: «Мы надеемся, что этот успех позитивно отразится на Ливане и его народе, что все ливанцы будут действовать в направлении сохранения безопасности, стабильности и процветания братского Ливана. Мы высоко ценим занятые после завершения выборов всеми конкурировавшими сторонами позиции, доказывающими, что эти стороны готовы содействовать смягчению положения, сохранению единства Ливана и мира на его территории, что в полной мере отвечает желанию его народа». Тем не менее, эта позиция не помешала главному редактору лондонской саудовской «Аш-Шарк Аль-Аусат» Тарику Аль-Хамиду поместить в этой газете 9 июня 2009 г. передовую статью «Ливан и провал иранского проекта», где он оценивал результаты ливанских выборов как отказ «ливанцев допустить реализацию иранского проекта в их стране». Вместе с тем, второй основной идеей этой статьи стало положение о том, что «победа “большинства” (блока «14 марта» – Г.К.) не должна восприниматься как победа одной команды над другой, одной конфессии – над другой». Это было фактическое признание неоднозначности ливанских парламентских выборов и возникшей в связи с их итогами ситуации в этой стране.

Уже 10 июня 2009 г. та же газета поместила передовую статью, подписанную одним из ее основных политических комментаторов – Абдель Рахманом Ар-Рашидом «Харири и суннитское лидерство в Ливане». Он, в частности, писал: «Политически Харири стал сильнее, но, вместе с тем, его положение стало более сложным. Ему необходимо ныне сформировать дееспособное правительство, он должен положить конец межконфессиональным трениям, раздирающим Ливан с момента убийства его отца. Он несет также и ответственность за продолжение работы Международного суда (по расследованию убийства Р. Харири – Г.К.), работа которого грозит вспышкой внутреннего конфликта. Но самой серьезной задачей, лежащей на плечах Харири, является взаимодействие с «Хизбаллой». Без решения этой задачи нельзя решить проблемы Ливана. «Хизбалла» может парализовать деятельность правительства, вызвать гражданские столкновения, отказать в своем признании Международному суду, отказаться признавать резолюцию Совета Безопасности № 1559, выступить с угрозой “открыть рот”, если будет выдвинуто требование о ее разоружении. … Видимо, и сегодня, — продолжал далее А.Р. Ар-Рашид, — Харири – сын должен продолжать идти по стопам его отца, отклоняясь от политического конфессионализма, хотя он и победил при опоре на этот принцип. Он должен сузить пропасть между ним и его противниками, прежде всего, «Хизбаллой», пусть даже она и совершила немало ошибок и в Ливане, и в масштабе арабского мира».

Примерно в тех же тонах победа С. Харири комментировалась и вторым лондонским саудовским изданием – газетой «Аль-Хайят». Ее главный редактор Гассан Шербель писал 9 июня 2009 г. в передовой статье «Победа и ее цена»: «Саад Харири в результате выборов стал неоспоримым лидером своей общины и значительным общеливанским политиком. … Но у победы есть цена! … Победа – сложное испытание, предполагающее способность принимать непростые решения. Будущее не должно оставаться заложником дня вчерашнего, даже если прошлое и несет в себе много боли и ран. Победитель должен успокоить побежденного, а побежденный – утвердить правила игры. Блок “14 марта” должен выйти из-под эгиды Международного суда, тем более, что досье уже за пределами Ливана. Он должен признать, что хорошие естественные отношения с Сирией – одной из условий стабильности (в Ливане – Г.К.). Признание одной стороной реалий пограничной географии должно, конечно же, сопровождаться уважением другой стороны структуры Ливана и ее реальностей. … Харири, войдя в клуб сильных, должен теперь войти и в клуб мудрых».

Наконец, 10 июня 2009 г. политический обозревать «Аль-Хайят» Ранда Такиддин в ее статье «Ливан после выборов» говорила: «Сегодня Ливан нуждается в правительстве национального единства, работающем ради улучшения жизни ливанцев, принимающее правильные решения для будущего страны, а не для того, чтобы удовлетворить того или иного регионального союзника». Далее она продолжала: «После выборов для Ливана начался новый этап, который, конечно же, определяется результатами выборов. Но этот этап определяет и меняющееся положение в регионе, определяемое саудовско-сирийско-египетскими интересами. Этот этап определяется также речью Барака Обамы, обращенной к мусульманам и арабам. … Он зависит и от результатов выборов в Иране, которые пройдут 12 июня, как и от американо-сирийского диалога».

Все это верно, но, тем не менее, каковы планы того, кто сегодня стал членом «клуба сильных», планы С. Харири?

10 июня 2009 г. «Аль-Хайят» поместила изложение беседы своего корреспондента с С. Харири. Некоторые положения этой беседы заслуживают самого серьезного внимания.

Он говорил о позиции Сирии, подчеркивая, что «Дамаск выразил свое удовлетворение ходом ливанского избирательного процесса, а также духом примирения между его участниками». С. Харири заявил о «важности согласия шейха Насраллы с итогами выборов», назвав его заявление, распространенное после официального объявления этих итогов «позитивным и открытым для диалога», а также подчеркнул, что все вопросы, касающиеся «оружия сопротивления» (вооружения Хизбаллы – Г.К.), могут быть предметом «обсуждения исключительно в ходе общенационального диалога». В этой связи С. Харири отмечал: «Мы протягиваем руку всем, и мы считаем, что все мы, как силы 14 марта (блок «14 марта» – Г.К.), так и силы 8 марта (блок «8 марта» – Г.К.), должны где-то собраться вместе. Мы должны выслушать друг друга, услышать голоса друг друга. Разве эти голоса не были опущены в избирательные урны, и разве мы не должны их уважать? Мы считаем важными совместные действия в интересах Ливана. Победа сил 14 марта не направлена против кого бы то ни было, а в интересах страны и ее стабильности». Отвечая на вопрос корреспондента «Аль-Хайят» о том, что планирует ли блок «14 марта» уже сейчас назначение кого-то на посты спикера парламента, главы правительства, а также, не думает ли он о составе этого правительства, С. Харири заявил: «Мы определим все это только после того, как мы все встретимся», хотя, разумеется, он и подчеркнул, что пост будущего главы правительства будет «принадлежать Харири». Это естественно, поскольку это уже было решено в ходе ливанских парламентских выборов.

Что ж, наверное, эта позиция действительно разумна.