19 июля с. г. в Тегеране состоялся саммит в Астанинском формате с участием президентов России, Турции и Ирана. Эта – первая очная встреча лидеров в данном формате с 2019 года. Разумеется, смыслы и результаты Тегеранской встречи выходят далеко за рамки обсуждения, собственно, сирийской проблематики.

Продолжаем анализировать турецкую реакцию на Тегеранскую встречу. Часть 1 нашей публикации доступна по ссылке на сайте ИБВ: http://www.iimes.ru/?p=88163.

Обратимся к заявлениям президента Р.Т.Эрдогана, которые он сделал на пресс-конференции после подписания итогового трехстороннего документа и которые были опубликованы на президентском сайте (перевод и выделение отдельных слов и выражений – неофициальные, авторские – И.С.).

Цитируем:

«После «7-й Трехсторонней встречи на высшем уровне в астанинском формате», состоявшейся в Тегеранском международном конференц-зале, Президент Эрдоган, Президент Ирана Ибрагим Рейси (именно так транслитерируется имя иранского лидера из турецкого написания – И.С.) и Президент России Владимир Путин провели совместную пресс-конференцию.

В своем выступлении президент Эрдоган поблагодарил иранцев, особенно президента Ирана, за их искренний прием.

Отметив, что сегодня состоялся седьмой трехсторонний саммит в Астанинском формате, Президент Эрдоган заявил, что в ходе консультаций подробно обсуждалась ситуация в Сирии.

«КАК ТУРЦИЯ, МЫ НЕ ВИДИМ РАЗНИЦЫ МЕЖДУ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ»

Отметив, что они пересматривают свои усилия по созданию атмосферы мира и стабильности в Сирии, президент Эрдоган сказал, что они оценивают дополнительные шаги, которые могут быть предприняты вместе с целью прекращения конфликтной обстановки в стране и достижения постоянного политического решения.

Отметив, что Астанинская платформа в очередной раз продемонстрировала, что она является наиболее эффективной инициативой, способной проложить путь к урегулированию сирийского кризиса, Президент Эрдоган сказал: «Как гаранты Астаны, мы еще раз подтвердили нашу готовность работать с той же решимостью в этом направлении».

Заявив, что борьба с терроризмом является одним из главных приоритетов их повестки дня, президент Эрдоган сказал: «Как Турция, мы не видим никакой разницы между террористическими организациями, будь то «Исламское государства» (ИГ, здесь и далее, запрещенная в РФ террористическая организация – И.С.) или РПК / ПДС / СНС. Мы не принимаем такого подхода, как использование одной (террористической организации – И.С.) как подрядчика для борьбы с другой (организацией – И.С.). Наша борьба с террористическими организациями будет неизменно продолжаться независимо от того, где и кем она поддерживается. Мы полны решимости изгнать из Сирии очаги зла, угрожающие нашей национальной безопасности. В качестве гарантов Астаны, мы ожидаем от Российской Федерации и Ирана поддержки Турции в этой борьбе. Во время наших встреч, мы также рассмотрели статус выполнения ранее достигнутых договоренностей. Терроризм РПК / ПДС / СНС является общей проблемой для всех нас. В конце концов, мы не должны забывать, что террористическая организация (имеется в виду РПК – И.С.) нацелена на территориальную целостность Сирии. У нас есть понимание о том, что сирийский конфликт может быть прекращен только политическим решением. На основе этого понимания мы всесторонне рассмотрели достигнутую точку в политическом процессе, а также те шаги, которые должны быть предприняты в предстоящий период времени.

 «МЫ ПРОВЕЛИ СВОЮ РАБОТУ ПО ВЫПОЛНЕНИЮ ДЕЙСТВУЮЩИХ СОГЛАШЕНИЙ»

Заявив, что они вновь обратились к астанинским партнерам с призывом ускорить политический процесс, чтобы конфликт мог быть урегулирован на постоянной основе и мирным путем, президент Эрдоган подчеркнул, что работа Конституционного комитета, который является продуктом астанинского процесса и в настоящее время единственный механизм, объединяющий сирийские стороны, должен давать конкретные результаты.

«К сожалению, сирийский режим занимает бескомпромиссную позицию в этом вопросе. Для комитета важно как можно скорее провести следующий тур и чтобы процесс был успешным с точки зрения урегулирования конфликта в рамках параметров ООН», — сказал президент Эрдоган и продолжил следующим образом:

«На основе решения СБ ООН №2254, необходимо создать мирную обстановку, при которой будут удовлетворены законные требования сирийского народа и восстановлены безопасность и стабильность. Мы нарастим наши усилия по тому, чтобы поощрить продолжение усилий сирийский сторон в этом направлении с этим устойчивым пониманием. В центре наших усилий по урегулированию в Сирии находится цель прекращения гуманитарной драмы. Мы не должны забывать, что люди в Сирии находятся в палатках в негуманной среде. С этой точки зрения, мы предпринимаем шаги, чтобы наши сирийские братья и сестры могли бы как можно скорее переехать в эти брикетные дома, которые строятся на севере Сирии. На нашей встрече мы подробно оценили ситуацию в Идлибе, где проживает более 4 миллионов человек. Мы упомянули о важности соблюдения режима прекращения огня. Мы обсудили нашу работу по реализации существующих договоренностей».

«НАША ЦЕЛЬ — ОБЕСПЕЧИТЬ БЕЗОПАСНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ НАШИХ СИРИЙСКИХ БРАТЬЕВ В СВОИ СТРАНЫ»

Отметив, что они также обсудили вопрос о возвращении сирийских беженцев в свои страны, президент Эрдоган сказал: «Наша цель состоит в том, чтобы наши сирийские братья вернулись в свои страны добровольно, безопасно, с достоинством и со спокойствием. Я искренне верю, что необходимые условия для этого могут быть созданы совместно».

Отметив, что на сегодняшний день более 500 тысяч сирийцев из Турции вернулись в районы Сирии, очищенные от терроризма, президент Эрдоган сказал:

«Мы продолжим эти усилия и в предстоящий период. Мы столкнулись с ситуацией, когда более 4 миллионов сирийских мирных жителей нуждаются в международной помощи больше, чем когда-либо. Как Турция, мы оказали всевозможную поддержку, чтобы облегчить эту помощь. Жизненно важно, чтобы все наши друзья продемонстрировали такие же усилия. Мы приветствовали продление резолюции Совета Безопасности Организации Объединенных Наций, который составляет основу механизма помощи северо-западу Сирии, пусть даже и на шесть месяцев. Мы полны решимости продолжать наши усилия по его урегулированию сирийского конфликта на основе решения №2254 СБ ООН».

Поблагодарив Президента Ирана за теплое гостеприимство, Президент Эрдоган пожелал, чтобы следующая встреча в России была плодотворной».

Переходим к оценкам турецких обозревателей седьмого по счету саммита в Астанинском формате. Начнем с издания Daily Sabah и публикации обозревателя Мелиха Алтынока под заголовком «Политика равновесия Эрдогана — шанс для всего мира» от 21 июля с.г.

Цитируем:

«Последний саммит Астанинского процесса, начавшегося в 2017 году между Анкарой, Москвой и Тегераном и направленного на установление мира в Сирии, прошел в Иране 19 июля. Президент Реджеп Тайип Эрдоган, президент России Владимир Путин и президент Ирана Эбрахим Раиси встретились в Тегеране.

Саммит был важнее, чем когда-либо, поскольку он совпал с военной операцией России на Украине. Взоры всего мира были прикованы к тройке лидеров.

Мы были свидетелями того, как готовые и полные предрассудков комментарии востоковедов появились в западной прессе накануне Саммита. Потому что на Саммите, который, по мнению многих, был посвящен только борьбе стран за влияние в Сирии, три видных участника процесса договорились о вопросах, которые напрямую касаются региона и Европы, таких как зерновой коридор и сирийские беженцы.

И, конечно же, фокус внимания к этим вопросам был обеспечен усилиями со стороны Эрдогана. Турецкий президент не использовал свои «козыри» только в национальных интересах Турции. Как лидер страны-члена НАТО и страны-кандидата в ЕС, он также стал наблюдателем интересов западного блока, делая упор на резолюции ООН.

Бескомпромиссное отношение Эрдогана к террористической организации РПК, ее сирийскому крылу СНС и ИГ на саммите касалось не только национальных интересов Турции. Потому что РПК/СНС, открыто вооруженные США и некоторыми странами Евросоюза, такими как Франция, под предлогом борьбы с ИГ, является одной из главных причин нестабильности в Сирии и во всем регионе. Все страны региона и Европы, особенно Турция, которая несет на себе экономическое, политическое и социальное бремя миллионов сирийских беженцев, платят за этот хаос высокую цену.

Безопасная зона на сирийско-турецкой границе, на которой Эрдоган настаивал годами, — единственный способ остановить иммиграцию и, более того, обеспечить безопасное возвращение сирийцев. На сегодняшний день, Анкара обеспечила безопасное возвращение почти 500 000 сирийских беженцев, построив дома в регионе, стимулируя экономику и обеспечивая безопасность. Это также означает, что миллионы потенциальных сирийских беженцев останутся там, где они есть, и не отправятся в путь на европейские земли. Учитывая, что в сирийском городе Идлиб на границе с Турцией находится почти 4 миллиона потенциальных беженцев, этого достаточно, чтобы понять, с какой угрозой столкнулись ЕС и страны региона.

Путин и Раиси заявили, что сохранят свою поддержку «безопасного и добровольного возвращения сирийских беженцев на свои земли», подчеркнул Эрдоган. Время покажет, насколько они будут верны своему слову.

Конечно, в уравнении есть и США. Известно, что Администрация США, передавшая боевикам СНС / РПК грузовики с оружием, не стремится к региональной стабильности; напротив, она хочет хаоса. Это естественно, поскольку США не так затронуты региональным миграционным кризисом, как европейские страны.

Что ж, зима не за горами. Хотя зерновой коридор будет открыт и кризис будет временно отложен благодаря посредничеству Турции, энергетический кризис стоит перед нами как неминуемая угроза. Европу ждут трудные времена, особенно для таких стран, как Германия, которые зависят от российского газа. США, которые убедили Европу прошлой зимой сланцевым газом и транспортировкой газа, будет сложнее не потерять своих союзников в пользу России.

«Генерал Зима» снова на стороне россиян

США и ЕС не должны забывать, что пока ни Москва, ни Тегеран не могут доверять другому лидеру, кроме Эрдогана, у которого неразрывные связи с западным блоком. Им следует иметь в виду, что им вскоре понадобится авторитет и уравновешенность во внешней политике Эрдогана, который находится на политической арене уже 20 лет.

Поскольку турки страдают от терроризма и иммиграции, мы просим США и ЕС вести себя достойно и прекратить заигрывать с террористическими организациями, пока в регионе есть законные игроки, такие как Турция. Надеюсь, еще не поздно и они поймут, что и для них этот путь является наиболее рациональным».

Итак, три момента представляется важным в связи с приведенным выше материалом:

1. Балансирующая политика президента Р.Т.Эрдогана, которому «доверяют и Москва и Тегеран» и, при этом, у Эрдогана наличествуют «неразрывные связи» с западным блоком.
2. Выход далеко за рамки региона Астанинского формата и договоренностей – как важного регионального фактора. Неслучайно возникновение тезиса о том, что «Астана – больше Астаны».
3. Призыв турецкой стороны к США и ЕС «вести себя достойно» и оставить поддержку РПК / СНС в Сирии, которые названы главной угрозой территориальной целостности и суверенитета Сирии.

Продолжаем анализировать проправительственные источники в Турции. Следующий материал – одного из самых известных турецких политологов, главы Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции Бурханеттина Дурана. 22 июля в газете Sabah вышла статья под заголовком «Региональные уравнения после Саммитов в Тегеране и в Джидде».

Цитируем:

«Саммиты в Джидде и Тегеране, состоявшиеся с разницей в три дня, привлекли внимание к Ближнему Востоку. Два саммита были представлены в западных СМИ как «создание новых соперничающих альянсов». Были даже те, кто изображал Тегеранский саммит как «ось автократов против Запада». Такой подход далек от понимания хода дел в мире и реалий новой политики в регионе. Было бы большой иллюзией читать уравнения в регионе как блок США-Израиль-Персидский залив против России-Ирана и особенно Турции. Разумеется, темы двух саммитов вышли за рамки вопросов безопасности стран региона. Ссылки показали соперничество великих держав. Президент США Байден попытался направить странам Персидского залива сильные сигналы, чтобы собрать в регионе образ «выведенных США» после их ухода из Афганистана: «Мы никогда не уйдем и не оставим вакуум в регионе, который будет заполнен Китаем, Россией или Ираном».

Понятно, что этих слов будет достаточно для защиты интересов безопасности Израиля. Однако очевидно, что страны Персидского залива не будут стремиться к союзу под руководством США, не увидев серьезной воли и конкретных ответов Вашингтона на новые действия в регионе. Заявление министерства иностранных дел Саудовской Аравии Фейсала бен Фархана о том, что «арабского НАТО не существует», соответствовало региональной действительности. Хотя провал антииранской блокады в эпоху Трампа очевиден, страны Персидского залива могут сотрудничать с Израилем в сфере безопасности, но маловероятно, что это превратится в антииранский альянс.

Саммит в Тегеране стал прежде всего продолжением усилий России, Турции и Ирана по управлению Астанинским процессом и сирийским вопросом. Для России, которая столкнулась с серьезными западными санкциями после вторжения на Украину, этот саммит был средством переговоров с Ираном в области обороны и энергетики, а также с Турцией по зерновому коридору. Не следует думать, что российский лидер Путин намерен отказываться от своих сфер влияния на Ближнем Востоке. Как еще одна страна, находящаяся под санкциями, Иран также нуждается в сотрудничестве с Россией. Санкции Израиля против России и его удары по иранским объектам сближают Москву и Тегеран. Однако не следует ожидать, что Россия захочет иметь у Ирана ядерное оружие или станет доминирующей в Сирии.

Соперничество Анкары и Тегерана между Сирией и Ираком продолжается. Перед саммитом возражение верховного лидера Ирана Хаменеи против операции Турции в Сирии, а затем акцент президента Эрдогана на решимости операции против Телль-Рифата и Манбиджа показывают, что две столицы сохраняют свои позиции и согласны на управление разногласиями (между собой – И.С.). В заявлении Тегеранского саммита из 16 пунктов говорится о территориальной целостности Сирии, совместной борьбе с терроризмом, «включая попытки самоуправления», противодействии «незаконному захвату нефтяных доходов, которые должны принадлежать Сирии», сохранении спокойствия в Идлибе. На первый план вышли такие вопросы Конституционного комитета, как важность беженцев, безопасное возвращение беженцев и осуждение израильских военных атак в Сирии. Тот факт, что все три страны выступают против поддержки США СНС на востоке от Евфрата, является общим моментом астанинского процесса.

Саммиты в Джидде и Тегеране нельзя трактовать как «противоположные поиски альянса». Такой подход неверен по трем причинам. Во-первых, страны, которые, как говорят, стремятся к союзу в Джидде и Тегеране, имеют серьезные конфликты интересов (между собой) по многим вопросам. Во-вторых, нет великой державы, намеревающейся возглавить оппозиционный блок на обоих саммитах, и нет региональных сил, которые могли бы его уговорить. Более того, Турция выступает против блоков, которые поляризуют регион, полагая, что это не принесет стабильности, а только усугубит нынешние конфликты. На самом деле, благодаря своей политике нормализации отношений с ОАЭ, Израилем и Саудовской Аравией в последние два года, Турция пришла к тому, что она развивает двустороннее сотрудничество с участниками как Джиддского, так и Тегеранского саммитов. В-третьих, все страны региона осознают, что после вторжения России в Украину и реакции на него Запада возникла новая международная обстановка. Давайте продолжим отсюда завтра…».

Итак, основные выводы из материала Бурханеттина Дурана – следующие:

1. Турция не рассматривает Астанинский саммит альтернативой американской инициативе в Джидде. Равно как и не считает себя частью оси Россия – Иран – Турция.
2. Турция не считает американскую инициативу по созданию «антииранского альянса» из числа государств Персидского залива успешно состоявшейся. Более того, также турецкий обозреватель, по сути, говорит о том, что Израиль не может быть частью этого альянса, оставаясь лишь внешним, тактическим партнёром.
3. Астанинский формат, помимо, собственно, сирийской составляющей, нес в себе и содержание решения странами-участницами своих задач в двустороннем формате.
4. Невзирая на то, что все страны – едины во мнении, что США должны прекратить поддержку СНС на востоке Евфрата, они различны во мнениях по поводу того, как может решаться данный вопрос. В частности, речь идет о том, что Турции пока не удалось достичь взаимопонимания ни с Ираном, ни с Россией по поводу очередной, четвертой по счету, операции в Сирии.
5. В целом, Турция считает, что лучше развивать отношения в рамках небольших ситуационных, тематических альянсов узкого состава, не связывая себя никакой блоковой принадлежностью. Основной приоритет, как можно понять турецкого политолога, Турция уделяет развитию именно двусторонних связей. Это обеспечивает турецкой внешней политике мобильность.

Перейдем к оценкам Саммита в Тегеране оппозиционной прессой. В частности, об итогах мероприятия написало издание Cumhuriyet. Её автором д.н. Ханде Орхон Оздаг была опубликована статья «Результаты саммита в Тегеране» 22 июля с.г. Заметим, насколько оппозиционный взгляд на переговоры в Астане выводит на первый план вопросы успеха России в Тегеране. Тогда как провластные СМИ склонны акцентироваться лишь на одном вопросе – как выглядела именно Турция на том или ином мероприятии. В данном случае, на тегеранском Саммите, где главным действующим лицом являлась именно Россия, а не Турция.

Цитируем автора:

«С момента прихода к власти президента США Джо Байдена он формировал свою внешнюю политику в рамках поляризации авторитаризма и демократии. В документе внешнеполитической стратегии основным конкурентом был определен Китай. Байден дал понять, что США сократят свое влияние на Ближнем Востоке и переместят свое влияние в Азиатско-Тихоокеанский регион. Однако, Соединенные Штаты показали, что Ближний Восток и Европа также окажутся в центре этой поляризации под влиянием войны на Украине.

Установление активного лидерства США на Ближнем Востоке на основе противостояния Китаю, России и Ирану и укрепление альянса были важнейшими целями визита Байдена на Ближнем Востоке. США не добились желаемого, особенно, в вопросе прекращения сотрудничества между Саудовской Аравии с Китаем и с Россией, а также взгляда Ближнего Востока на видение НАТО на базе конфронтации с Ираном, Россией и Китаем. Однако, саммит в Тегеране показал, что, в частности, фронт Иран-Россия и Сирия, прочен, несмотря на все проблемы. Более того, такие элементы, как продолжающийся саудовско-иранский диалог в Йемене, соглашения Авраама и отказ важных ближневосточных государств поддержать санкции Украины против России, также указывают на то, что конъюнктура не будет в полной мере реализовывать цели Соединенных Штатов.

Помимо исторических чувств, у России и Ирана есть некоторые разногласия по таким вопросам, как ядерные переговоры, статус Каспия (подписанное в 2018 году Соглашение о статусе Каспия до сих пор не ратифицировано в иранском парламенте). Поляризационная политика США предотвращает нанесение ущерба ирано-российскому альянсу. В этой связи важно, что «соглашение о стратегическом партнерстве», о котором уже давно говорят, вновь вынесено на повестку дня встречи Путина с Раиси в Тегеране. Меморандум о взаимопонимании «Газпрома», предусматривающий инвестиции 40 миллиардов долларов в разработку нефтегазовых месторождений в Иране, также показал, что Тегеран и Москва будут использовать свой энергетический козырь до последнего пункта, в соответствии со своими интересами».