2009 г. – год испытаний для экономики Турции

2009 г. имеет все шансы стать одним из самых напряженных  за последние несколько лет для экономики Турции: общий неблагоприятный фон мирового финансово-экономического кризиса для Турции усугубился еще и неизбежными в предвыборный период дополнительными государственными расходами.  Между тем, определенным преимуществом для Турции стало, то, что после финансово-экономического кризиса 2001 г. она  вступила в период   стабилизации  и довольно устойчивого роста, поддерживавшегося  кредитной помощью МВФ. Темпы роста национальной экономики не опускались ниже 4,5% за год (2007 г.) при  их максимальном значении в  9,4% (2004 г.). Дефицит бюджета в 2007 г. составил 1,6% ВВП, что являлось максимальным  значением за последние три года: в 2005-2006 он колебался в районе 1%, хотя еще в 2002 г. он превышал 14% ВВП. Отношение госдолга к ВВП снизилось  с 80% в 2002 г. до 39% в 2007 г.  Среднегодовой уровень инфляции, рассчитанный на базе потребительских цен, снизился   за тот же период с 54,4%  до 8,75%[1].

Важным достижением периода стабилизации стало укрепление национальной банковской системы. Проблемы в ее функционировании начали нарастать с конца 1980-х годов по мере расширения   экспансии государства на национальном финансовом рынке. Основная функция банков в тех условиях ограничивалась функцией агентов правительства  по привлечению краткосрочных кредитов с внешних рынков и их дальнейшему использованию для приобретения государственных долговых обязательств. В результате государство практически не контролировало структуру капитала вновь создававшихся банков,   не препятствовало выходу    на рынок изначально слабых по своим финансовым характеристикам  банковских учреждений с рискованно низким уровнем собственного капитала.

В мае 2001 г. Совет по контролю и упорядочению деятельности банков, созданный еще в 1999 г., объявил программу реструктуризации банковской системы Турции.

Деятельность по реструктуризации банковской системы  принесла заметные результаты.

Общее  число банков в результате   удаления с рынка банков-банкротов, а также объединения и укрупнения банков сократилось с 61 по состоянию на конец 2001 г. до 46 в 2007 г. При этом за аналогичный период активы банковской системы выросли с 118 млрд долл. до 484 млрд, что составило 66% ВВП. Убыточность банковского сектора трансформировалась в достаточно устойчивую прибыльность. По итогам 2007 г. чистая прибыль коммерческих банков  составила 12,3  млрд долл.[2]

Среди ряда  позитивных макроэкономических тенденций в Турции, большую настороженность  вызывал стремительно растущий дефицит по счету текущих операций платежного баланса. Данный показатель имел более чем скромные значения в 2002 году – около 1,5 млрд. долл. Неуклонно повышаясь на протяжении 2000-х гг. он достиг в 2007 г. 37,6 млрд.[3]        Чем же объяснялся    столь стремительный рост дефицита по счету текущих операций?

Политику экономического  роста, проводившуюся в Турции в предкризисный период,  экономисты определяли как «политику высоких процентных ставок и низкого валютного курса». Центральный банк Турецкой Республики (ЦБТР)  использовал высокие процентные ставки в качестве важного инструмента достижения финансовой стабилизации и контроля над инфляцией.

Притягиваемый высокими доходами спекулятивный краткосрочный капитал охотно приходил на турецкий рынок, обеспечивая удержание на низком уровне курса турецкой лиры: на протяжении 2003-2005 г. курс национальной валюты укрепился с 1,43 до 1,34 за 1 долл. США.

Но одновременно на фоне завышенного реального курса лиры происходил  неуклонный рост  импорта,  подогревая  общеэкономическую динамику  и  возобновляя потребность страны во внешних источниках финансирования.

Частично проблему быстрого роста задолженности частного сектора  облегчал   беспрецедентный рост прямых иностранных инвестиций: еще в 2002 г. Турции удалось привлечь мене 1 млрд долл. прямых иностранных инвестиций, но в 2006-2007 гг. их приток, кратно увеличившись, составил 16,8  и 18,5 млрд долл. соответственно[4].  Но как справедливо предрекали наиболее осмотрительные экономисты и представители деловых кругов, несмотря на то, что в тот период времени Турции   удавалось  профинансировать столь значительный дефицит по счету текущих операций, в будущем это   неизбежно обещало   проблемы.

Таким образом, финансовый и реальный сектор экономики Турции оказались перед лицом  мирового финансово-экономический кризиса в неравнозначном положении: если первый мог противопоставить ему обретение сбалансированности в системе госфинансов, снижение уровня зависимости государства от внешних источников финансирования, во многом окрепший национальный банковский сектор, то второй оказался беззащитен  в силу высокой степени кредитно-финансовой зависимости от внешнего рынка.

Соответственно весьма различались и связанные с кризисом ожидания в различных секторах национальной экономики. Так, представители банковского сообщества выступили с оптимистичными прогнозами.         Они подчеркивали, что Турция не нуждалась в такой мере, к которой обратились многие страны Запада, как повышение суммы банковских вкладов, сохранность которой гарантировало государство:  ранее установленный уровень в 50 тыс. новых турецких лир он признал достаточным[5].

Между тем, представители турецкого бизнес-сообщества, соглашаясь с таким преимуществом турецкой экономики, как наличие устойчивого банковского сектора, не скрывали своей озабоченности общеэкономической  ситуацией. Арзухан Доган Ялчиндаг — председатель ТЮСИАД (Türkiye Sanayi ve İş Adamları Derneği, TÜSİAD)[6]  – орагнизации, объединяющей представителей крупного национального бизнеса, — прокомментировала ситуацию следующим образом: «Наш банковский сектор более устойчив, чем во многих странах. Это правда, но правда и то, что в мире начинается рецессия, падает спрос на наш экспорт.  Между тем,  турецкий частный сектор обременен громадным долгом. Как он будет расплачиваться? Все это свидетельствует о том, что рецессия в глубокой мере затронет и Турцию… У нас  значительный дефицит по счету текущих операций. Да, цены на нефть упали, но и наш экспорт снизился. Наш основной рынок Европа. Но посмотрите,  насколько он сузился. Все это чрезвычайно серьезно»[7].

Уже  представляется возможным оценить первые потери экономики Турции в связи с мировым финансово-экономическим кризисом.  Резко снизившаяся доступность международного кредита привела к тому, что импорт Турции в ноябре 2008 г. снизился по сравнению с аналогичным периодом 2007 г.  более чем на 27%, а  в январе 2009 г. —  более чем на 43%.  Сузившийся доступ к импортным факторам производства привел к снижению индекса производства в обрабатывающей  промышленности по итогам третьего квартала 2008 г. на 20 пунктов (15%), а темпы роста ВВП  составили 0,5 против 3,3% за аналогичный период 2007 г.[8]  Курс лиры, составлявший в июле 2008 г. порядка 1,2 за  1 долл. США в марте превышал 1,7 лиры[9].  Капитализация 100 компаний-лидеров Стамбульской фондовой биржи снизилась с 42,2 млрд долл. в июле 2008 г. до 26,1 млрд к концу января 2009 г.[10]

Итак, ситуация все же  требовала   вмешательства властей. Какие же были избраны методы борьбы с кризисом? Как это часто происходит в сегодняшней Турции, в большой мере они были нацелены на ожидание предпринимательского сообщества. Еще в октябре 2008 г., оценивая ситуацию, сложившуюся в стране,  представители турецкого бизнеса стали активно высказываться в пользу заключения нового, «превентивного» соглашения с МВФ. В мае 2008 г. завершился срок действия последнего из трех соглашений о стабилизационном кредите, заключенных с Фондом с конца 1990-х годов. Идею заключения соглашения поддерживали как представители более благополучного банковского сектора, так и  предприниматели, действующие в реальном секторе.  Причина столь единодушной приверженности бизнес-сообщества идеи возобновления сотрудничества с Фондом – стремление повысить привлекательность турецкого рынка для иностранных инвесторов,  ослабить благодаря поддержке МВФ остроту проблемы платежного баланса и стабилизировать  валютный курс. Обсуждая перспективы экономики, турецкая газета  Миллиет (Milliyet) писала: «Турецкий народ, турецкие деловые люди ощущают кризис через валютный курс… Для нас стабильность означает стабильность валютного курса. Немедленный эффект соглашения с МВФ  будет заключаться в ослаблении давления на валютный курс и его стабилизации» —  подчеркивала Миллиет   в одной из своих более поздних публикаций[11].

Но на деле процесс  согласования условий нового кредита  с МВФ происходил значительно медленнее.

Как показали первые оценки макроэкономических итогов 2008 г., дефицит бюджета  по сравнению с предыдущим 2007 г. вырос, по крайней мере, на 25%. Такой бюджетный итог мог означать лишь  неизбежные требования МВФ по дальнейшему и немедленному сокращению государственных расходов. Между тем и кризис, и, особенно,  местные выборы, которые должны были произойти  в конце марта 2009 г., требовали иных мер,   которые можно определить как антикризисно-популистские. В феврале 2009 г. в прессе появились сообщения о подготовке к прохождению через парламент пакета  антикризисных мер.     Содержание пакета Р.Т.Эрдоган самолично огласил  на предвыборном митинге, состоявшемся 14 марта 2009 г. Основное направление мер определялось как оживление внутреннего спроса. С этой целью правительство объявило о повышении  капитала   Эксимбанка, занимающегося кредитованием внешнеторговых операций, на 500 млн тур. лир. Для повышения доступности потребительских кредитов налоговые отчисления с них в Фонд поддержки использования источников снижались на треть, то есть на 5 процентных пунктов.  Для обеспечения предприятий малого и среднего бизнеса доступными кредитами бюджет специализированной организации по поддержки бизнеса данной размерности КОСГЕБ увеличивался на 75 млн тур. лир.   Для оживления в строительном секторе налог на добавленную стоимость, взимающийся при приобретении нового жилья, на ближайшие три месяца 2009 г. был  снижен с 18 до 8%. Для поддержки наиболее пострадавших в результате кризиса автомобилестроения и производства бытовой техники и увеличения спроса на их продукцию на внутреннем рынке  ставку специального потребительского налога, взимающегоя при приобретении этих товаров[12],  планировалось на протяжении трех месяцев удерживать на более низком уровне. По оценкам некоторых экономистов,  следовало   ожидать снижения   ставки специального потребительского налога  на бытовую электронику с 6,7%  до 1%[13].

Стоимость антикризсного пакета оценивалась в  5, 5 млрд тур. лир. Очевидно, оглашение подобных мер, целесообразное в политических целях  не могло стать благоприятным фоном для начала переговоров с МВФ.

Поэтому представляется вполне ожидаемым заявление спикера МВФ о том, что делегация Фонда ожидает приглашения для продолжения переговоров после мартовских выборов.

Определенные меры антикризисной направленности были предприняты и ЦБТР. Во-первых, в конце января 2009 г. Центробанк напомнил о своем праве предоставлять кредит банкам, положение которых признано неустойчивым или  небезопасным (курсив Н.У.). Воспользовавшись этим правом, ЦБТР объявил  о возможности предоставления нуждающимся  банкам кредита сроком до 1 года и в объеме, не превышающем двойной размер собственных источников банка. Во-вторых, подобно банкам западных стран ЦБТР, начиная с ноября 2008 г., неоднократно объявлял о снижении ставок по однодневным кредитам[14]. В итоге ставка снизилась с 16,75% в октябре до 11,50 в феврале и до 10,5% в марте[15]. Таким образом,  ЦБТР как будто отказался от своего прежнего антиинфляционного кредо. Но как полагает руководство банка, продолжающееся снижение экономической активности само по себе  является фактором сдерживания инфляции, что позволило   сменить вектор процентной политики.

Если говорить об экономических  прогнозах, то первоначальные ожидания роста ВВП Турции по итогам 2009 г. на 4%, сменились прогнозом его падения на 3,6%[16].  Отрицательные темпы роста прогнозируются и на 2010 г.  Официальные турецкие лица уверенно заявляют о подписании в ближайшем будущем  трехлетнего соглашения о стабилизационном кредите с МВФ.   Государственный министр М.Шимшек объявил,  что  с МВФ следует заключить программу, соответствующую условиям Турции:  Фонд требует от Турции сокращения расходов и повышения доходов, что правильно в среднесрочной перспективе, но является ошибкой в условиях конъюнктуры сегодняшнего дня. Тем не менее, вряд ли стоит ожидать, что Фонд согласиться кредитовать не столько долгосрочные перспективы стабильного развития Турции, сколько ее ускоренный переход в фазу экономического роста.  Так что, период рецессии, видимо, не будет кратким, а прогнозы сокращения экономики, видимо, оправдаются.

Представители делового сообщества Турции справедливо оценили антикризисные меры правительства как меры «тушения пожара», имея в виду их подчиненность интересам правящей партии в условиях  предвыборной ситуации. Они подчеркнули, что по мере выхода из предвыборной обстановки Турции следует прибегнуть к более фундаментальным действиям среднесрочного и долгосрочного порядка: контролируемой, но в то же время обеспечивающей рост спроса кредитно-денежной и фискальной политике, мерам по повышению эффективности и конкурентоспособности экономики,  улучшению предпринимательской и инвестиционной среды.

В противном случае   если выход из кризиса мировой экономики и восстановление рынка международного кредита придется на продолжение очередного периода  сотрудничества турецких властей и МВФ,  существует   вероятность возвращения к предкризисному сценарию – активизации заемной деятельности частного сектора, в условиях, когда госфинансы остаются под контролем Фонда.

Иными словами, как и для многих национальных экономик,  важнейший вопрос для Турции это вопрос о том, ожидает ли она только  окончания мирового кризиса для того, чтобы вернуться к прежней схеме взаимодействия с мировой экономикой, или, ожидая его окончания, она попытается решить проблему собственных  уязвимых точек и повысить свою устойчивость в качестве мирового экономического игрока.

 


[1]             TOBB. Ekonomik Rapor 2007. Ankara, 2007, s.142-143.

[2]             Türkiye Bankalar Birliği. Bankalarımız 2007. İstanbul, 2008, s.I-33, I-42.

[3]             См. TOBB. Ekonomik Rapor 2007, s.143.

[4]             См. там же, с. 115.

[5]             Hürriyet, 09.10.2008.

[6]             Ассциация промышленников и предпринимателей Турции.

[7]             Millıyet, 10.10.2008.

[8]             Данные официального сайта Государственной организации по планированию: www.tuik/gov.tr/SagMenu?guncel/guncel.xml

[9]             Данные официального сайта Центрального банка Турецкой Республики: http://evds.tcmb.gov.tr/cgi-bin/famecgi

[10]            Mali Piyasalarda Gelişmeler. Şubat, 2009.//http://www.dpt.gov.tr/

[11]            Milliyet, 23.01.2009.

[12]            Минимальная ставка налога при покупке автомашины 37%.

[13]            Milliyet, 14.03.2009.

[14]            Однодневные расчетные кредиты, предоставляемые Центробанком для расчетов в конце операционного дня.

[15]            Para Politikası Kurulu Kararı, 19 Mart, 2009// www.tcmb.gov.tr

[16]            Milliyet, 14.04.2009.

53.39MB | MySQL:103 | 0,570sec