Спустя год после захвата власти в Афганистане радикальным исламистским движением «Талибан» (запрещено в РФ), провозглашенный им Исламский Эмират борется с внутренними и внешними вызовами, которые способны еще больше подорвать его и без того шаткий фундамент, учитывая, что по прошествии года ни одно государство не признало легитимность нового афганского правительства. Между тем «Талибан» сталкивается с сопротивлением в различных частях страны, в рядах движения наблюдается фрагментация. Руководство движения так и не смогло сформировать инклюзивное правительство вопреки своим обязательствам по Дохийскому соглашению. Талибы лишили женщин социальной жизни и ограничили доступ девочек к образованию. Согласно данным, приводимым международными гуманитарными организациями, более 90 процентов афганцев недоедают. Что еще хуже, убийство лидера террористической группировки «Аль-Каида» (запрещена в РФ) Аймана аз-Завахири в центре Кабула американским беспилотником демонстрирует, что Афганистан с высокой долей вероятности снова стал убежищем для террористических организаций. Анализ того, как сегодня функционируют афганские государственные институты, демонстрирует, что талибы сформировали ультра-эксклюзивное правительство, управляемое главарями движения, религиозными деятелями и его сторонниками на национальном и местном уровнях. Многим из назначенных лиц не хватает компетенций и опыта для управления сложной административной системой. Последствия утечки кадров из страны ощутимы, и проблема усугубляется неспособностью талибов платить оставшимся государственным служащим. После падения Кабула талибы объявили о создании правительства, состоящего из сторонников жесткой линии, идеологически близких к бывшему лидеру и основателю движения мулле Мохаммаду Омару. В нынешнем правительстве талибов полностью преобладают мужчины пуштунской национальности (всего – 30 пуштунов, два таджика и один узбек). Очевидно, назначения делались не исходя из заслуг, умений или знаний и не происходили в результате демократического процесса. Назначенные лица играли не последнюю роль в жизни движения «Талибан» или имели долгую историю участия в джихаде против бывшего правительства и войск международной коалиции в Афганистане. Другими решающими факторами, по-видимому, являются религиозное образование, идеологическая принадлежность и пуштунское происхождение. Талибы не возражали против назначения ряда высокопоставленных лиц из списков террористов на ключевые министерские посты. Более половины правительства (17 лиц из 30) находятся в списках террористов США или ООН. Министр внутренних дел талибов Сираджудин Хаккани, например, включен в список террористов Государственного департамента США. ФБР обещает денежное награждение в размере 10 млн долларов за информацию, которая приведет к его аресту. Имя С.Хаккани вновь заполонило заголовки газет в начале августа, когда американский беспилотник ликвидировал А.аз-Завахири в его гостевом доме в центре Кабула. Вознаграждение в размере 3 млн долларов назначено за его дядю Халила Хаккани, который является министром по делам беженцев в правительстве талибов. Министр иностранных дел Амир Хан Муттаки находится в санкционном списке ООН. Нехватку опыта и технических знаний талибы компенсируют религиозными титулами и так называемой религиозной легитимностью. Всем хорошо известно, что «Талибан» – это агрессивная исламистская группировка со строгим экстремистским толкованием ислама. Религия всегда была основой идеологии талибов. Поэтому неудивительно, что в правительстве «Талибана» преобладают священнослужители и религиозные ученые. Используемые талибами религиозные титулы сигнализируют не только об авторитете, но также направлены на демонстрацию легитимности внутри их отдельно взятой общности. Таким образом, почти каждый член движения, занимающий ключевые административные должности, имеет религиозные титулы, такие как амир-аль-муминин (повелитель правоверных), халиф, алим, шейх, муфтий, мавлави, ахунд или мулла. Некоторые имена используются в совокупности с несколькими религиозными обозначениями: например, Мулла Мохаммад Хасан Ахунд. Талибы стремятся изменить государственные институты по своему образу и подобию, и для этого они избавляются от предыдущей прозападной модели государственной службы. Новый режим распустил ряд государственных институтов, прежде всего те, которые защищают демократию и права человека. Например, талибы распустили Независимую избирательную комиссию и Независимую комиссию по рассмотрению жалоб в связи с выборами, а также такие ведомства как Министерство по делам парламента, Министерство по делам женщин и Министерство мира. Отдельного внимания стоит роспуск Независимой комиссии Афганистана по правам человека. Талибы объяснили, что в таких учреждениях «нет необходимости». Вместе с тем главари движения восстановили работу министерства поощрения добродетели и предотвращения порока (также известное как полиция нравов), символически разместив его в здании, где раньше располагалось министерство по делам женщин. Жесткий контроль над государственными учреждениями на национальном уровне просачивается на местный уровень благодаря тщательно разработанному плану постепенной замены всех государственных служащих, назначенных предыдущим режимом. Руководители талибов на уровне провинций сообщили госслужащим о том, что их должности за ненадобностью будут упразднены. Последствия политики замещения, проводимой талибами, были особенно пагубными для женщин, подавляющее большинство которых потеряло работу, а тем немногим, кому было разрешено занимать административные должности, пришлось согласиться на значительное сокращение заработной платы. Такой подход движения направлен на то, чтобы избавить государственные институты от людей, идеологически не связанных с талибами.