Жажда перемен или кризис политической системы в Иране

Еще за несколько месяцев до состоявшихся 12 июня президентских выборов в Иране вряд ли кто-нибудь из политических аналитиков рискнул бы определить, кто именно из наиболее реальных кандидатов (Махмуд Ахмадинежад или Мир Хосейн Мусави) одержит решительную победу на выборах.

Однако очевидные просчеты правительства М.Ахмадинежада, допущенные при решении отдельных социально-экономических вопросов на фоне углубляющегося финансово-экономического кризиса, усиливающаяся международная изоляция Ирана из-за отказа этой страны выполнить резолюции СБ ООН по иранской ядерной программе, бескомпромиссная позиция этой страны в отношении Запада, а также его пресловутый антисемитизм и антиизраилизм, резко осужденный во всем мире, дали обильную пищу критикам правительства, справедливо обвиняя его в некомпетентности и дискредитации страны.

Несмотря на все это, изначально было известно о том, что тогдашнего президента М.Ахмадинежада безоговорочно поддерживает сам духовный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи. С первого взгляда могло показаться, что в такой беспроигрышной для М.Ахмадинежада ситуации у кандидата-реформатора Мир Хосейна Мусави мало шансов на победу. Конечно, если бы это случилось не в 2009 г., а, скажем 20 лет тому назад, еще при жизни аятоллы Хомейни, то вряд ли кто-нибудь стал бы сомневаться в неоспоримости решения духовного лидера.

Но, на дворе — 2009 год. Несмотря на сохранение исламского правления в стране, за этот период времени как в самом Иране, так и за ее пределами произошли существенные изменения. Это, прежде всего, касается возрастания роли среднего класса — интеллигенции, молодежи, студенчества, женских организаций, интеллектуального потенциала, и вообще усиления либерального элемента в общественно-политической жизни страны, и что немаловажно, реформаторского движения внутри самой политической элиты. Этому в значительной степени способствовало расширение информационного поля благодаря широкому использованию интернета и спутниковой связи. Немалое влияние на развитие общественного сознания оказали западные СМИ.

Особо следует отметить влияние фактора Обамы, а точнее провозглашенного американским президентом лозунга «перемены» или американской «перестройки». Политика президента Обамы в отношении Ирана, обозначенная еще до проведения президентских выборов в этой стране, подразумевала ведение прямых политических переговоров с ней без предварительных условий. Такой шаг со стороны «Большой сатаны» застал врасплох политический истэблишмент Ирана. С одной стороны, налаживание политического диалога с США могло бы сулить Ирану немало дивидендов: в первую очередь, это легитимация исламского режима со стороны США, и, во-вторых, развитие замороженных экономических связей, что особенно важно для находящейся в полной стагнации иранской экономики. Но, при всех этих «прелестях» исламский режим обуревает страх тесного контакта с США, поскольку именно в них он видит наибольшую опасность для продолжения своего существования. Для примера им не нужно ходить далеко: горбачевская «перестройка» в соседнем СССР, планировавшаяся как переустройство или модернизация советского общества, как известно, обернулась крахом самой коммунистической системы не в годы «холодной войны», а именно после ее окончания. Делая обобщение, можно утверждать, что любая попытка либерализации или модернизации коммунистического или любого авторитарно-диктаторского режимов таит в себе опасность смены власти. Хотя здесь следует заметить, что своего рода исключение представляет собой Китай, который после событий на площади Тяньаньмынь в 1989 г., смог без социальных потрясений сохранить коммунистический режим и вместе с тем добиться максимальной модернизации страны!

Победа М.Ахмадинежада на президентских выборах вызвала протесты со стороны сторонников Мир Хосейна Мусави, переросшие в массовые демонстрации в Тегеране, Исфагане и Ширазе. Такого Иран не помнит со дня победы исламской революции в Иране в феврале 1979 года. Итоги выборов были опротестованы не только сторонниками Мир Хосейна Мусави, но и всем реформистским лагерем, включая некоторых представителей высшего шиитского духовенства.

Вот уже более двух недель, как с 13 июня по сегодняшний день продолжается противостояние оппозиции, требующей проведения повторных президентских выборов, с властями.

Следует заметить, что определение «оппозиция» нуждается в некотором пояснении. В Иране мы имеем дело не с оппозицией классического типа – противника политического режима, поскольку сами лидеры оппозиции являются представителями правящей элиты: Мир Хосейн Мусави – в 1980-1988гг. занимал пост премьер-министра Ирана, Али Акбар Хашеми Рафсанджани в 1989-1997 гг. — президент, Мохаммад Хатами в 1997-2005 гг. – президент, Мехди Кярруби бывший спикер иранского парламента и т.д. Среди оппозиционеров много членов правительства М.Хатами. Одним словом, говорить о широкой политической оппозиции не приходится. Эта группа «оппозиционеров» выступает против фальсификации президентских выборов, и лично против М.Ахмадинежада. Однако примечательно то, что, начав свой протест конкретно против М.Ахмадинежада, оппоненты бывшего президента, сами того не ведая, из позиции внутриполитического противостояния перешли в новое состояние – аморфного оппозиционного движения. В принципе, за лидерами реформаторов последовала городская интеллигенция и учащаяся молодежь – та часть населения страны, которая остро ощущает необходимость перемен, но так и не сложилась как политическая оппозиция режиму.

Спонтанность выступлений и отсутствие общих политических целей, а также неспособность лидеров оппозиции вести за собой своих сторонников указывает на слабость оппозиционного движения. Можно сказать, что используя силовые структуры, создав вокруг лидеров информационную блокаду, власти добились ослабления оппозиционного движения. Первым от продолжения борьбы отказался бывший командующий Корпуса стражей исламской революции Мохсен Резаи. Оставшиеся лидеры оказались, как показывают события последних дней, в роли ведомых: теперь сторонники призывают их продолжить борьбу! Как стало известно, Мир Хосейн Мусави уже выразил свою готовность впредь для проведения демонстраций просить у властей разрешения?!

Между тем власти делают бескомпромиссные заявления. Например, во время пятничной молитвы в Тегеранском университете видный клерикал аятолла Ахмад Хатами заявил: «с теми, кто борется против исламской системы или лидера исламского общества, надо бороться до полного их уничтожения».

Трудно сказать, идет ли оппозиционное движение на спад. Как бы то ни было, ясно одно, что даже в случае поражения движения, «жребий брошен». Каким бы ограниченным не может показаться круг требований оппозиции, есть основание полагать, что оппозиционный настрой в иранском обществе сохранится.

Сила внутренней оппозиции опасна для режима тем, что она может взорвать ситуацию изнутри. Соблюдая «политическую корректность», в свете намерений США вести политический диалог с Ираном, страны Запада долго воздерживались от осуждения силовых действий властей в отношении оппозиции, в результате которых погибло много демонстрантов. Тем не менее, им все-таки пришлось выразить свое возмущение по поводу кровавых событий в Иране. В этих высказываниях иранские власти увидели попытку вмешательства во внутренние дела Ирана. Согласно данным иранских информационных источников, Иран намеревался понизить уровень дипломатических отношений с евро-тройкой – Великобританией, Францией и Германией. Но особо досталось первой. Иранские власти объявили двух английских дипломатов персонами «нон-грата» и потребовали, чтобы те покинули пределы страны, в ответ английский премьер-министр Гордон Браун предпринял ответный шаг – два иранских дипломата были выдворены из Лондона. В продолжение, 28 июня по обвинению в организации массовых беспорядков в Иране были задержаны восемь иранских сотрудников британского посольства в Тегеране. Тем не менее, несмотря на острые заявления представителей властей о свертывании связей с ЕС, 29 июня заместитель министра иностранных дел Ирана Хасан Кашкави стал утверждать, обратное: » Ослабление связей с европейскими странами, включая Великобританию, — заявил Х.Кашкави, — не стоит в нашей повестке дня».

Между тем, досталось и США. После того, как 26 июня американский президент Барак Обама выразил свою моральную поддержку в отношении «отважных иранцев», опротестовавших результаты президентских выборов и требующих их аннулирования, признания элементарных прав человека, и осудил применения силы против демонстрантов, власти обрушились на американскую администрацию, обвинив ее во вмешательстве во внутренние дела Ирана.

Обвиняя страны Запада во вмешательстве и даже участии в организации уличных беспорядков, иранские власти пытаются сохранить образ врага в лице «западного империализма» и поставить знак равенства между политической оппозицией и внешними силами, тем самим заставить иранское общество консолидироваться вокруг консерваторов-традиционалистов.

Как справедливо заметил один иранский политический аналитик, «Страна разделена. Фактически мы имеем налицо два совершенно противоположных мировоззрения – традиционализм и модернизм, между которыми и идет борьба».

Если даже не принять такую трактовку происходящих в Иране событий, то, по крайней мере, мы не может отрицать наличия глубокого раскола среди самой политической элиты, включая высшее духовенство. Принимая во внимание роль шиитского духовенства во всех областях жизни иранского общества, включая политику, расширение идеологического расхождения по вопросам внутренней и внешней политики, и что самое важное принципиальное расхождение в вопросе об «исламском правлении» или «исламском государстве», любое противостояние внутри духовенства может оказать существенное влияние на внутриполитическую ситуацию в Иране. В заключение, можно сказать, что в Иране налицо внутриполитический кризис, вызванный идеологическими расхождениями внутри правящей политической элиты.

62.88MB | MySQL:102 | 0,511sec