Иракское направление продолжает рассматриваться государственным и военным руководством Исламской Республики Иран (ИРИ) в качестве одного из приоритетов своего нынешнего внешнеполитического курса в регионе Ближнего и Среднего Востока. Во многом это определяется стремлением Тегерана ликвидировать существующие противоречия и восстановить прерванные дипломатические отношения, культурные, экономические и иные связи с Багдадом.

По мнению руководства страны и ведущих иранских аналитиков-политологов, перспектива налаживания всесторонних отношений с Ираком неоспоримо выгодна для Ирана. Во-первых, протяженность ирано-иракской границы составляет около 1500 километров, что с точки зрения национальной безопасности предполагает наличие дружественного соседа, нежели врага, способного, если не единолично осуществить агрессию против Ирана, то стать опорной базой для США и их союзников по коалиции в борьбе с ИРИ. Во-вторых, огромные запасы природных ресурсов Ирака, главным образом углеводородного сырья (нефть, природный газ и т.д.), превращают эту страну в потенциально выгодного торгово-экономического партнера Ирана. И, наконец, в-третьих, проживание в Ираке многомиллионного мусульманского населения, исповедующего ислам шиитского толка, а также наличие шиитских святынь в городах Кербела, Эн-Наджаф и Багдад, предопределяют необходимость тесных религиозных и иных связей между двумя странами.

Определение нынешней политико-экономической составляющей иранской внешнеполитической деятельности на иракском направлении состоялось в феврале 2008 года в ходе работы расширенного заседания парламента Ирана с участием ключевых министров правительства ИРИ, а также представителей Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) страны. Участники заседания подтвердили решительность намерений Тегерана продолжать активные действия по налаживанию всесторонних отношений с Ираком, что, по мнению собравшихся, будет способствовать защите иранских интересов в регионе. Следует отметить, что предложения меджлиса по иракскому вопросу впоследствии были рассмотрены и одобрены Руководителем Ирана аятоллой А.Хаменеи, что определило легитимность и обязательность исполнения принятого парламентом решения.

В рамках избранной стратегии внешнеполитической деятельности состоялась серия визитов высокопоставленных делегаций сторон, основная цель которых заключалась в проведении конструктивных переговоров по вопросам урегулирования существующих противоречий, а также определения объемов и направлений участия иранцев во внутрииракском процессе урегулирования кризиса.

Так, в течение 2008-2009 годов Иран посетили видные представители иракской политической элиты, в том числе: президент страны Д.Талабани, премьер-министр Н.аль-Малики, министры обороны, внутренних и иностранных дел и ряд других министров — руководителей финансово-экономического правительственного блока. В свою очередь, с иранской стороны Ирак впервые после восьмилетней войны посетил президент Ирана М.Ахмадинежад. Кроме того, Тегеран в течение года неоднократно делегировал для переговоров с иракской стороной главу Совета по определению целесообразности принимаемых решений А.Рафсанджани, спикера парламента А.Лариджани, министра иностранных дел М.Моттаки и др.

Активный обмен делегациями разного уровня способствовал созданию правовой базы, необходимой для динамичного развития взаимоотношений двух стран. В ее основе — меморандумы о взаимопонимании и сотрудничестве в области национальной безопасности, борьбы с терроризмом и экстремизмом, энергетики, транспорта и перевозок, образования, промышленности, безопасности, сельского хозяйства, развития свободных экономических и промышленных зон, таможни, страхования, стандартизации, а также горнорудной промышленности.

Касаясь политико-дипломатических аспектов развития взаимоотношений двух стран, следует отметить, что Иран признает легитимными все органы и структуры иракской государственной власти, сформированные в «постсаддамовский» период, начиная с Временного управляющего совета, Переходного правительства Ирака и до нынешнего правительства страны. ИРИ выступает за сохранение Ирака в его политических и географических границах и резко протестует против федеративного устройства страны по этническому принципу. Официальная позиция Тегерана относительно иракского урегулирования такова: «Иран не допустит такого развития событий, которое может привести к изменениям границ в регионе, и будет защищать территориальное единство региона», поскольку территориальный раскол Ирака обострит проблему Иранского Курдистана и населенной преимущественно арабами юго-западной иранской провинции Хузестан.

Рассматривая перспективы ирано-иракских отношений, необходимо учитывать ряд вопросов принципиального характера.

Так, говоря о путях разрешения существующих территориальных претензий, необходимо добавить, что иранцы видят разрешение противоречий в следовании Алжирскому соглашению 1975 года. Документ предусматривает проведение границы между Ираном и Ираком по середине дельты рек Тигр и Евфрат, что в настоящее время, в принципе, устраивает обе стороны.

Еще одной из проблем, осложняющих отношения между странами по-прежнему является вопрос обмена военнопленными и выяснения судьбы пропавших без вести в ходе восьмилетней войны. Понимая важность этой проблемы, вопросы по так называемому «гуманитарному досье» рассматриваются в ходе любых ирано-иракских переговоров.

Требует также разрешения ставящийся Ираном вопрос о выплате ему Ираком репарации за ущерб, который, по данным ООН, составляет около 97 млрд долл. США. Однако к настоящему времени принципиального согласия и признания иракской стороной условий репарации не достигнуто.

Немаловажной составляющей политики ИРИ на иракском направлении является по сути «религиозная экспансия» Ирака, в частности его южных районов. Первопричиной стали опасения Ирана потерять свое лидирующее положение в исламском мире с началом активной деятельности религиозных центров в городах Багдад, Эн-Наджаф и Кербела.

Исторически на территории современного Ирана находится лишь одно поистине святое для шиитов место г. Мешхед, где расположен мавзолей одного из великих исламских имамов — Резы. Два же других, особо почитаемых шиитами захоронения великих имамов Хусейна и Али, находятся в иракских городах Кербела и Эн-Наджаф. В этих условиях иранцы, объективно расценивая возможность смещения «шиитской оси» из искусственно созданного г. Кум в иракские религиозные центры, предпринимают активные шаги по уравниванию «святости» городов Эн-Наджаф, Кербела, Кум и Мешхед. В настоящее время данная проблема активно обсуждается с лидерами иракских шиитов (аятоллами А.Систани, А.Хакимом, М.Файязом и др.). Основными идеологами такого рода политики иранского духовенства являются влиятельные религиозные авторитеты ИРИ (аятоллы Н.Хамедани, М.Табризи, М.Хайери и др.) во главе с Руководителем страны А.Хаменеи. В роли исполнителей соответствующих указаний и распоряжений иранских «марджей» (религиозный сан, «достойный подражания» — перевод с перс.) выступают многочисленные теологические центры страны и в частности Кумский. Эти «ретрансляторы» идей распространения ислама иранского толка посредством эмиссаров ведут пропагандистскую работу как непосредственно на иракской территории, так и среди паломников-шиитов из Ирака в Иране.

Развитие торгово-экономических отношений с Ираком Тегеран рассматривает в качестве одного из главных инструментов реализации своих политических планов в отношении этой страны, в том числе закрепления там своего политического влияния. На данный момент Багдаду по итогам мартовского визита М.Ахмадинежада (2-3 марта 2008 г.) на 50 лет на льготных условиях (после первых десяти лет ставка сокращается до 0,5% в год) предоставлен кредит размером 1 млрд долл. США.

Иран старается по возможности максимально удовлетворить возникающий в Ираке спрос на самые необходимые товары, даже если он сам испытывает нехватку в них. Так, в обмен на иракскую нефть Тегеран осуществляет поставки нефтепродуктов, которые сам вынужден импортировать. При этом иранские чиновники неоднократно говорили о том, что их страна готова полностью удовлетворить потребности своего соседа в горючем. Схожая ситуация складывается с поставками металлов, цемента и электричества из ИРИ.

Объем товарооборота между странами в 2008 году достиг 2,5 млрд долларов, продемонстрировав сохраняющуюся тенденцию устойчивого роста. Предполагается, что в 2009 году данный показатель выйдет на уровень 3,5-4,0 млрд долл. При этом, по мнению некоторых аналитиков, данные о товарообороте значительно занижены. С точки зрения представителей иранских деловых кругов, он уже достигает 7 млрд долл.

По их взглядам, статистика не только не учитывает контрабандный экспорт из Ирана, подхлестываемый низкими внутренними ценами, но и приводит искаженные данные об официальных потоках. Значительная часть скрываемой информации якобы касается продовольственных поставок (в первую очередь зерна). Иранские власти не стремятся афишировать реальные объемы своего взаимодействия с Багдадом, чтобы не раздражать США, и так озабоченных крепнущим сотрудничеством Ирана и Ирака. Необходимо отметить, что показатель в 7 млрд долл. не учитывает стоимость поставляемого из ИРИ оружия. Данный аспект ирано-иракского сотрудничества стал выходить из тени лишь недавно — после июньской встречи министра обороны Ирака А.Убайди и его иранского коллеги М.Наджара (8 июня 2008 года), когда стороны договорились об интенсификации взаимодействия в данном вопросе.

Характерно, что особый упор при развитии торгово-экономического сотрудничества в Тегеране делают на создание зон приграничной торговли. Их число уже приблизилось к десяти. Только через рынок «Парвизхан» в 1387 иранском году (март 2008 — март 2009 гг.) в Ирак были поставлены грузы на сумму 470 млн долл. США. Главными таможенными пунктами, через которые осуществляется циркуляция основного товаропотока, являются Мехран, Шаламче и Чазабе. В большинстве случаев доставка товаров происходит грузовым автотранспортом.

Значительную долю официальных поставок из Ирана составляют металлопрокат, руда, стройматериалы, пищевые продукты и бытовая техника. Ирак наравне с ОАЭ, Китаем, Японией и Индией входит в пятерку основных реципиентов иранского ненефтяного экспорта. ИРИ активно поставляет своему соседу автомобили «Саманд LX», «Пежо Парс ALX» и «Пежо RD». При этом главной статьей иранского экспорта в Ирак остаются сжиженный газ (1 тыс. тонн в день), керосин (2 млн литров в день), топочный мазут (400 тыс. тонн в год), дизельное топливо (по некоторым данным, около 2 млн литров в день) и электроэнергия (объемы поставок которой планируется довести до 800 МВт).

Основу иранского импорта формирует поставляемая по трубопроводу сырая нефть (100 тыс. баррелей в сутки), которую Багдад предоставляет в рамках заключенного с Тегераном договора. В соответствии с ним Иран обязывается поставлять в Ирак продукты ее переработки. Руководство ИРИ проявляет большой интерес к совместной разработке нефтяных месторождений в районе Персидского залива и на территории Ирака. В частности, этот вопрос поднимался в марте 2009 года при подписании протокола о намерении сотрудничества в области энергетики. Однако иракские специалисты больше заинтересованы в развитии сотрудничества в уже существующем русле по схеме «нефть в обмен на нефтепродукты».

Иранские компании планируют принять участие в тендере на прокладку двух трубопроводов, по которым из Басры на НПЗ Абадана ежедневно будет поставляться 350 тыс. баррелей сырья в сутки. Сами иранцы на своей территории также развивают необходимую инфраструктуру. В частности, в Тебризе запланирована постройка нового НПЗ «Шахрияр» мощностью 150 тыс. баррелей в сутки, продукция которого пойдет на внешние рынки, в том числе и в Ирак. В районе Дершехр в провинции Илам начато строительство перевалочной нефтебазы, на которой будут скапливаться нефтепродукты с НПЗ Абадана для их дальнейшей транспортировки в соседние провинции и Ирак.

В рамках ирано-иракского торгово-экономического сотрудничества перспективной и пока что незатронутой областью для взаимодействия является газ. По некоторым оценкам, Ирак обладает запасами «голубого топлива» в объеме 34 трлн куб. м. Из них 700 млрд куб. м. находятся на месторождении «Аккас» в провинции Анбар, о готовности начать разработку которого силами отечественных и иностранных компаний было объявлено в Багдаде. При этом министр нефти Ирака Х.Шахристани в начале 2008 года отметил намерение своей страны стать участником проекта «Набукко». Принимая во внимание заинтересованность руководства ИРИ в данном проекте и отсутствие у его соседа необходимых мощностей для создания инфраструктуры, можно предположить, что иранцы в данном вопросе попытаются пойти на сотрудничество с Ираком.

Другой сферой активного взаимодействия Тегерана и Багдада является электроэнергетика. Объемы ее поставок из Ирана постоянно растут, равно как и количество точек соединения энергосистем двух стран. Причем, если в начале 2008 г. иранское руководство говорило об увеличении числа общих ЛЭП с трех до семи, то после ввода в текущем году в эксплуатацию линий Абадан — Харриса (Басра) и Мериван — Пенджвин (Су-леймания), в ИРИ заговорили о строительстве еще девяти ЛЭП. Также ведется диалог о возможной помощи иранцев в строительстве тепловых электростанций смешанного типа, работающих на газовом и жидком топливе, поставках необходимого электрооборудования для восстановления электрических подстанций и электросетей, а также подготовке иракских специалистов-энергетиков. Естественно, наибольшее предпочтение иранское руководство отдает развитию шиитских районов Ирака. Так, строительство с участием иранских компаний двух теплоэлектростанций мощностью 315-320 МВт каждая было начато в городах Ас-Садр близ Багдада (силами фирмы «SUNIR») и Наджаф-Ашраф близ Кербелы и Эн-Наджафа.

При развитии торгово-экономического сотрудничества с Багдадом Тегеран использует свои возможности значимого регионального транспортного узла. Доля иракских товаров в общеиранском транзите на начало 2009 года составляла 13,5%. В этом ключе в ИРИ выражают заинтересованность в объединении транспортных сетей двух стран с явным расчетом на то, что Ирак может стать иранской сухопутной дорогой в арабские страны и далее в Северную Африку. Для этого сейчас высокими темпами в ИРИ идет строительство автодороги Шаламче — Хорремшехр -Абадан — Махшахр, который должен связать порты провинции Хузестан с территорией Ирака, а также шоссе Илам — Хомейль — Керманшах, обеспечивающего выход к пропускному пункту Мехран. В рамках совместного проекта прокладывается железная дорога Хорремшехр — Шаламче — Басра протяженностью 35 км и оценочной стоимостью 14 млн долл. США, иранский участок которой должен быть завершен уже к июню 2009 года. Рассматриваются также перспективы соединения железнодорожных систем двух стран и в других точках. Немаловажным проектом в рамках строительства железнодорожной ветки Хорремшехр — Басра является замысел по развитию порта Бендер-Хомейни, а также строительства нового торгового порта в устье Шатт-эль-Араба — Арвандкенар.

Возможность создания транспортного коридора уже рассматривалась и на уровне ООН. Комиссия, курирующая регион Западной Азии, в 2005-2006 гг. прорабатывала вариант создания пути Болгария — Стамбул — Анкара — Захо — Мосул — Багдад — Басра — Кувейт — Абу-Даби — Дубай -Фуджейра — Маскат — Салала с ответвлением от Басры на Иран, Пакистан, Индию и Западный Китай. Сам Иран вынашивает планы создания железнодорожного коридора, который мог бы связать западный Китай, страны Средней Азии, Иран, Ирак и Сирию с конечной точкой — средиземноморским портом Латакия.

Несмотря на достигнутые политико-экономические успехи, на деле нынешняя «теневая» политика Тегерана на иракском направлении не совсем «безоблачна» и в ряде случаев серьезно разнится с декларируемым курсом. Вопреки заявлениям высшего руководства страны, исключительно в своих интересах Иран продолжает разыграть «иракскую карту» по афганскому сценарию.

Что касается поддержки Ираном тех или иных общественно-политических, религиозных группировок Ирака, следует отметить, что высшее руководство страны, по-прежнему делая ставку на Высший совет исламской революции Ирака (ВСИРИ) и ее лидера А.Хакима, кардинально изменило порядок и способы использования данной организации в своих интересах.

Объективно оценивая снижение авторитета этой группировки и лично А.Хакима в сегодняшнем Ираке, Тегеран пытается использовать главу ВСИРИ в качестве своего посредника в диалоге с ведущими на данный момент партийными и религиозными авторитетами, преимущественно шиитами (М.Садр, А.Систани и др.). Реализуя данный план, иранцы уже сейчас отказываются от оказания только лишь финансовой поддержки ВСИРИ и пытаются использовать метод «указаний и контроля» в работе с А.Хакимом.

Деятельность Тегерана в шиитской общине Ирака направлена на попытку консолидировать различные группировки. По мнению иранцев, достижение договоренности о сотрудничестве позволит шиитам сохранять свое высокое долевое участие в структурах государственной власти страны. При этом Иран преследует собственную стратегическую цель. Объединив шиитские группировки, иранцы стремятся заполучить силу, манипулируя которой, ИРИ сможет влиять на обстановку в Ираке в зависимости от своих национальных интересов.

Иран подтвердил готовность продолжать оказание финансовой и политической поддержки шиитским структурам. При этом финансирование будет осуществляться с использование различных государственных и религиозных фондов ИРИ, в том числе «Фонд исламских героев» (г. Кум) и «Фонд погибших за веру» (г. Кум, г. Тегеран).

Наряду с ВСИРИ наибольшей популярностью у иранского руководства традиционно пользуется шиитская иракская партия «Ад-Даава» («Исламский призыв»). Иран также покровительствует ещё около двадцати различным шиитским религиозно-политическим образованиям значительно меньшим по численности («Аль-Амаль аль-Ислами», «Движение иракских моджахедов», «Исламское движение в Ираке», «Иракскуя исламскуя партия» и др.).

В настоящее время в Иране на постоянной основе функционируют представительства ВСИРИ, «Ад-Даавы», «Амал-е Эслами» и некоторых других иракских шиитских движений. С остальными контакты поддерживаются на территории Ирака через значительное количество религиозных эмиссаров и представительства тех же ВСИРИ, «Ад-Даавы» и других.

Связям с курдскими партиями и движениями уделяется в Иране не меньшее внимание. Во многом это обусловлено многонациональным составом населения ИРИ и наличием более чем 10-милионной курдской общины в стране. Наиболее обширные контакты у Тегерана налажены с иракскими ДПК (Демократическая Партия Курдистана, лидер — М.Барзани) и ПСК (Патриотический Союз Курдистана, лидер — Д.Талабани).

Кроме работающих на постоянной основе в Тегеране представительств ПСК и ДПК, в течение последних полутора-двух лет были открыты официальные представительства трёх исламских курдских партий — «Исламского Общества Курдистана», «Исламского Движения Курдистана» и «Исламского Союза Курдистана», которые относительно недавно были объединены в организацию «Кумеле Эслами». Несмотря на то, что вероисповедание этих курдских исламских партий — суннизм, в Иране считают целесообразным продолжение работы с ними в целях получения возможности влиять на прорелигиозное население иракского Курдистана.

С настоящее временя, процесс налаживания взаимоотношений Ирана и Ирака сдвинулся с «мертвой точки» и постепенно переходит из плоскости теоретического рассмотрения направлений и объемов сотрудничества к практической реализации. Имея положительный «афганский» опыт, иранское руководство делает основную ставку на экономическую помощь по восстановлению Ирака, рассматривая ее как мощный фактор, в перспективе позволяющий закрепление в Ираке и продвижение своих национальных интересов в этой стране.

Состояние и перспективы развития связей Ирана с различными общественно-политическими группировками Ирака в значительной мере основываются на иранской оценке их участия в будущих государственных структурах страны. Возрастание значения «шиитского фактора» в процессе иракского урегулирования предполагает активизацию деятельности Тегерана в среде иракских шиитских группировок. При этом, иранцы попытаются расширить свое влияние среди умеренных шиитских сил, оказывая материальную и политическую поддержку их лидерам и организациям.