Об активизации инвестиционной активности Саудовской Аравии в арабских странах

Государственный инвестиционный фонд Саудовской Аравии (PIF) планирует инвестировать  24 млрд долларов по всему арабскому миру, поскольку королевство стремится усилить свое влияние в регионе. Фонд возглавляет наследный принц КСА Мухаммед бен Сальман и он стал основным средством его попыток перестроить экономику королевства, зависящую от нефти. Этим летом Фонд приобрел акции американских компаний на 7 млрд долларов, включая Starbucks, Zoom и Microsoft. По данным  Global SWF, Фонд был вторым по активности государственным инвестором в мире в период с января по октябрь. PIF планирует увеличить свои активы на 620 млрд долларов до более чем  1 трлн долларов к 2025 году. В заявлении Фонда на этой неделе говорится, что он создаст компании в Ираке, Иордании, Бахрейне, Омане и Судане для инвестирования в различные отрасли, от инфраструктуры и производства до здравоохранения и производства продуктов питания. «[Новые дочерние компании] будут способствовать расширению региональных инвестиционных возможностей для портфельных компаний PIF и частного сектора Саудовской Аравии, повышая привлекательную финансовую отдачу в долгосрочной перспективе и создавая больше возможностей для стратегического экономического сотрудничества с частным сектором в целевых странах, а также позволяя частному сектору Саудовской Аравии», — говорится в заявлении PIF. Решение последовало за созданием PIF компании в Египте ранее этим летом для содействия новым инвестициям. PIF приобрел миноритарные пакеты акций на сумму 1,3 млрд долларов в некоторых наиболее известных секторах экономики Египта, включая компании по производству удобрений и технологические компании. Египет стал ярким примером как богатые энергоресурсами страны Персидского залива, вкладывают средства в соседей, экономика которых пострадала от глобального экономического спада и войны в Украине. Инвестиции ОАЭ в Египет более чем удвоились в течение первой половины 2021-2022 финансового года. Тем временем Катар пообещал вложить 5 млрд долларов в эту испытывающую трудности североафриканскую страну. Хотя обремененное долгами правительство президента Абдель Фаттаха ас-Сиси приветствовало эти инвестиции, они вызвали волну внутренней критики под предлогом того, что Каир распродает национальные активы, потратив большие средства на закупки вооружения и военной техникки и строительство новой роскошной столицы. По словам аналитиков, помимо поддержки своих соседей, страны Персидского залива стремятся получить прибыль от приобретений. «Инвестиции из стран Персидского залива спасли египетскую экономику, но Египет также является хорошим местом для ведения бизнеса. Эти деньги не благотворительность — это инвестиции, и страны Персидского залива рассчитывают вернуть свои деньги», — полагает  Миретт Мабрук, директор-основатель египетской программы Института Ближнего Востока (США). Страны, где Саудовская Аравия планирует открыть новые инвестиционные офисы, пострадали от геополитической нестабильности и глобальных экономических проблем. Безработица в бедной энергией Иордании составляет 24%, и вдвое больше среди молодежи королевства. С 2019 года общая безработица  выросла на 5%. Относительно высокие темпы роста в 2,2% в прошлом году мало повлияли на это число безработных, которое составляет 50% для молодежи королевства. Между тем, цены растут. Среди новых перспективных проектов в Иордании, в который собираются вложиться саудовцы – это прежде всего  промышленное производство, составляющее 17,4% ВВП. Этот сектор является одним из крупнейших секторов Иордании, в котором занято около 217 000 человек в стране с населением 10 млн человек. Иордания надеется удвоить это число в ближайшие десять лет.   Но в данном случае опять же есть свои проблемы. Количество инженеров в Иордании является  одним из самых высоких показателей на душу населения в мире, что подчеркивает многие парадоксы, существующие в экономике этой страны, и, в частности, в ее обрабатывающей промышленности. На бумаге Иордания должна быть конкурентоспособной. Она стабильна и расположена недалеко от торговых путей, таких как Суэцкий канал. Помимо наличия образованной рабочей силы, в королевстве ее низкая стоимость  по сравнению с Западом и больше соглашений о свободной торговле (ССТ), чем в любой другой арабской стране. К ним относятся ЕС, Канада и США. Это идеальный кандидат для «ближнего Востока», когда предприятия переносят операции в ближайшую страну с квалифицированной рабочей силой и меньшими затратами. В южном портовом городе Акаба находится особая экономическая зона с пятипроцентной ставкой корпоративного налога, беспошлинным ввозом товаров, используемых в производстве, и освобождением от налогов на имущество и землю. Тем не менее, Акаба уже давно находится в тени свободных зон в соседних странах, таких как ОАЭ. «Налоговый и регулятивный режим в Акабе конкурентоспособен на международном уровне. Это не по правилам. У Иордании структурная проблема. Реальный вопрос заключается в том, поощряет ли Иордания развитие предпринимательского класса? И ответ «нет»». Правительство Иордании рассматривает привлечение инвестиций как свою функцию и исключает частный сектор. Правительство не против того, чтобы люди зарабатывали деньги, но экономика управляется сверху вниз», — полагает  Шелдон Финк, давний иорданский инвестор и предыдущий генеральный директор промышленной зоны Акабы.   Вторая проблема – это то, что Иордания исторически поддерживалась обширной сетью покровительства между правительством и племенами. Государственные зарплаты и пенсии составляли почти 65% государственного бюджета в 2021 году. Но многие бизнесмены говорят, что это далеко не вся история. Те, кто говорил с на условиях анонимности, жаловались на пугающую бюрократию, коррупцию и неопределенную нормативно-правовую среду. «Это глобальная экономика, все, что вам нужно, это одна плохая история, чтобы отпугнуть инвесторов. Зачем кому-то приезжать в Иорданию, когда они могут поехать в Саудовскую Аравию или ОАЭ», — полагает серьезный иорданский бизнесмен, который ранее работал при королевском дворе и попросил остаться анонимным. Кроме того, иорданцы, как правило, искали работу в госсекторе, то есть существовал серьезный перекос между государственным и частным секторами. Но с учетом того, что правительство сейчас испытывает дефицит денежных средств, ситуация начала меняться. С внедрением своего плана экономического видения правительство Иордании сделало ставку на такие компании, как Nike и Rivian, в качестве ближайшего приоритета. В швейной промышленности, где обычно работают бывшие работники из Южной Азии, сегодня иорданцы — в основном женщины — составляют около 30% работников. Швейная промышленность Иордании является одним из основных бенефициаров 20-летнего соглашения королевства о свободной торговле с США. По данным Промышленной палаты Аммана, в прошлом году на одежду приходилось 66% экспорта в США, что больше, чем в любом другом секторе. Но для критиков швейная промышленность является примером того, как Иордания не смогла использовать свои торговые соглашения и диверсифицировать свою экономику, в частности производство. Зарплата работников швейной промышленности начинается примерно с 250 иорданских динаров (353 доллара США) в месяц при 48-часовой рабочей неделе. Добавленная стоимость иорданской швейной промышленности значительно ниже, чем в других странах региона, таких как Турция и Тунис. «В принципе, соглашения о свободной торговле хороши для Иордании, но правительство не способствовало торговле и производству так, как должно», — считает Юсуф Мансур, бывший государственный министр по экономическим вопросам, а ныне консультант по развитию. Рагад Алходжа, генеральный директор Американской торговой палаты в Иордании, считает, что соглашение о свободной торговле королевства с США частично недоиспользуется из-за культурных барьеров: «Иорданские компании были запуганы США, в то время как США — большой рынок с ограниченными знаниями Иордании. Когда я говорю, что я из Иордании, американцы отвечают «Джорджия». Третья проблем состоит в том, что иорданские производители традиционно сосредоточивались на близлежащих рынках в Сирии и Ираке, и войны в этих странах сильно ударили по иорданской экономике. Иорданским компаниям необходимо настойчиво искать сложные рынки, что они пока делают в недостаточной степени. Но есть и плюс. Это конкурентноспособность местного рынка труда. Мазен Дарваза, исполнительный вице-председатель Hikma, уверен, что Иордания имеет конкурентные преимущества как в стоимости, так и в наборе навыков: «За доллар, который я плачу в США, мои расходы снижаются до 75 или 80 центов в Европе. Если вы говорите о Иордании, то это стоит 55-60 центов. В Европе, с лицензионными требованиями и бюрократией, потребовалось бы три года, чтобы сделать то, что вы можете сделать в Иордании за шесть месяцев». Мазен Дарваза говорит, что Иордания также обладает человеческим капиталом для поддержки промышленности, что прежде всего важно для фармацевтической промышленности, где производство высоко автоматизировано. Инфраструктура здесь достаточно развита для поддержки сложного производства. Еще один плюс – квалифицированные кадры.  Наряду со своими ливанскими соседями иорданские технические работники и ученые исторически пополняли ряды «белых воротничков» в более богатом регионе Персидского залива.  Но конкуренция возрастает. Более крупный и богатый сосед Иордании Саудовская Аравия продвигает планы по диверсификации своей экономики. При более низких затратах на энергоносители и более дешевом финансировании она стремится утроить промышленное производство и увеличить стоимость экспорта примерно до 149 млрд долларов к 2030 году. Но и лучшее в любой конкуренции – это поглощение и в этой связи предполагаемые глобальные саудовские инвестиции в Иорданию в этом контексте логичны.

62.86MB | MySQL:102 | 0,506sec