Как отмечают американские аналитики, основным итогом нынешней конференции ООН по климату Cop27, которая  проходила на египетском курорте Шарм-эш-Шейх, стала констатация того факта, что воодушевленные возобновившимися опасениями по поводу энергетической безопасности в связи с кризисом на Украине нефтедобывающие государства Персидского залива выступают против «нереалистичных» климатических целей с очень умеренными планами постепенного перехода к «зеленой экономике». «Разница между Глазго и Каиром заключается в том, что страны Персидского залива были приглашены к столу. Страны Персидского залива чувствовали себя исключенными на Cop26, но теперь они говорят: «Посмотрите на нас, все стучатся в нашу дверь, выпрашивая нефть и газ», — заявила Кейт Дуриан, научный сотрудник Энергетического института, имея в виду конференцию ООН по климату 2021 года, которая состоялась в Глазго. На Сор26 преобладали обещания сократить выбросы парниковых газов и «поэтапно отказаться» от использования угля и «неэффективных» субсидий на ископаемое топливо. Сор26 последовал за предупреждением базирующегося в Париже Международного энергетического агентства о том, что не должно быть никаких новых инвестиций в нефть и газ, если мир хочет достичь чистого нуля к середине столетия. Прошел всего лишь год, и политический климат изменится. Военная операция России на Украине спровоцировало борьбу за углеводороды, и как следствие, государственный нефтяной гигант Саудовской Аравии Saudi Aramco заменил Apple в качестве самой дорогой компании в мире. Западные государства обхаживают лидеров стран Персидского залива в Дохе и Эр-Рияде из-за их запасов углеводородов. Спорная поездка президента Джо Байдена в Саудовскую Аравию в июле была отчасти предпринята с целью убедить Эр-Рияд увеличить добычу нефти. Премьер-министр Германии Олаф Шольц недавно подписал соглашение об энергетической безопасности с ОАЭ. «Хорошей новостью для стран Персидского залива является то, что мир подвергается испытанием реальностью. Энергетическая безопасность снова на переднем крае», — заявил Роберт Макналли, советник по энергетике бывшего президента Джорджа Буша-младшего и нынешний президент консалтинговой фирмы Rapidan Energy Group. Государства Персидского залива теперь активно используют нынешний политический момент для кардинального изменения повествования о климатической политике. На Генеральной Ассамблее ООН в сентябре эмир Катара шейх Тамим бен Хамад Аль Тани заявил, что «десятилетия давления с целью прекращения инвестиций в ископаемое топливо до появления устойчивых альтернатив привели к значительному дефициту энергоносителей». Султан Ахмед аль-Джабер, главный исполнительный директор Abu Dhabi National Oil Co, поддержал это заявление, предупредив, что неспособность инвестировать в ископаемое топливо до того, как будут доступны более чистые альтернативы, создаст «рецепт катастрофы». Некоторые из наиболее резких критических замечаний исходят от Амина Насера, влиятельного исполнительного директора Saudi Aramco, который назвал текущие планы перехода к зеленой энергетике «нереалистичными». «Когда вы стыдите нефтегазовых инвесторов, демонтируете нефтяные и угольные электростанции, не в состоянии диверсифицировать поставки энергии [особенно газа], выступаете против терминалов по приему СПГ и отказываетесь от ядерной энергетики, лучше бы ваш план перехода был правильным. Вместо этого, как показал этот кризис, план был просто цепочкой замков из песка, которые волны реальности смыли», — заявил Насер в сентябре. Эти заявления реализуются на практике. Решение Организации стран-экспортеров нефти и ее союзников во главе с Россией сократить добычу нефти на 2 млн баррелей в день в октябре было поддержано Саудовской Аравией и ОАЭ как необходимое для поддержки инвестиций в углеводороды. Инвестиции в проекты по добыче нефти и газа были на 23% ниже их уровня до пандемии в прошлом году. Эта тенденция сохраняется даже при росте цен на энергоносители. В отчете S & P Global говорится, что только 16 новых нефтяных проектов были инвестированы в 2022 году по сравнению с 33 и 17 в 2013 и 2014 годах, соответственно, в последний раз, когда цена на нефть поднималась выше 100 долларов за баррель. Однако мнения аналитиков о роли климатической политики в стремительном росте цен на энергоносители разделились. «Я нахожу крайне неискренним, что эти страны пытаются обвинить в недостаточных инвестициях какую-то гнусную негативную атмосферу, исходящую от правительств либерального Запада. Здесь, в США, инвесторы ищут денежный поток. Они не хотят больше нефти, они хотят отдачи. Компании получают приказы от инвесторов, а не от правительств», — считает Джим Крейн, эксперт по энергетике и научный сотрудник Института Бейкера Университета Райса. Макналли из Rapidan Energy сказал, что одной из основных причин недостаточных инвестиций является семилетний цикл спада в сырьевом секторе. Цены на нефть упали на 70% в период 2014-2016 годов на фоне избытка предложения, вызванного прорывами в технологии гидроразрыва пласта в США. Цены снова резко упали во время пандемии коронавируса, достигнув исторического минимума в 37 долларов за баррель на фоне ценовой войны между Саудовской Аравией и Россией. «Инвесторы не забывают о чем-то подобном», — полагает Макналли, но он также уверен в аргументах производителей стран Персидского залива есть свои достоинства. Он считает, что политика в области климата стала «добавкой» к недостаточным инвестициям. И этот показатель в будущем будет только увеличиваться: «Каждый год, когда мы выходим, климатическая политика будет становиться все более важным определяющим фактором. Идея о том, что спрос достигнет пика, будет давить на инвесторов». У каждой стороны дебатов об ископаемом топливе также есть конкурирующие прогнозы относительно будущего спроса. Международное энергетическое агентство, которое финансируется в основном странами-потребителями нефти и США, прогнозирует, что спрос достигнет пика в этом десятилетии, и ссылается на боевые действия на Украине как на фактор, способствующий переходу на более чистое топливо. Между тем, ОПЕК во главе с Саудовской Аравией повысила свой долгосрочный прогноз спроса на нефть на прошлой неделе.

При этом, несмотря на то, что страны Персидского залива выступают против мер по борьбе с ископаемым топливом, они ускоряют усилия по декарбонизации у себя дома. В октябре 2021 года ОАЭ стали первой арабской страной, которая пообещала достичь нулевого уровня внутренних выбросов к 2050 году. Саудовская Аравия установила свою цель чистого нуля к 2060 году. «Страны Персидского залива решили, что лучше попытаться изменить направление переходного процесса таким образом, чтобы это соответствовало их национальным интересам. Если вы просто обструкционист, который говорит «нет», вы будете заблокированы. Один из способов, которым государства Персидского залива пытаются сбалансировать эти интересы, — это продвигать технологии, которые позволят сохранить ископаемое топливо в рамках перехода к чистой энергии, такие как улавливание углерода и «голубой» водород. Таким образом, они пытаются сбалансировать необходимость продолжения добычи нефти и газа и получения доходов с этим переходом, который, как они знают, неизбежен», — полагает Карим Элдженди, эксперт по климату из Вашингтонского института Ближнего Востока. На прошлой неделе США и ОАЭ подписали стратегическое партнерство, в рамках которого к 2035 году будет инвестировано 100 млрд долларов на разработку 100 гигаватт чистой энергии. ОАЭ вложили миллиарды долларов в проекты в области экологически чистой энергии и уже являются домом для крупнейшего в мире парка солнечной энергии. На прошлой неделе Саудовская Аравия запустила совместное предприятие с тайваньской Foxconn для создания собственного бренда электромобилей. Королевство рассматривает инвестиции в экологически чистую энергию как центральную часть своего плана Vision 2030 по диверсификации своей экономики от нефтедолларов. Один из наиболее амбициозных проектов Эр-Рияда — стать крупнейшим в мире производителем экологически чистого водорода, который производится с использованием возобновляемой электроэнергии для расщепления молекул воды.

В то же время страны Персидского залива удваивают инвестиции в углеводороды. ОАЭ наращивают усилия по увеличению своих мощностей по добыче нефти. Между тем, Saudi Aramco планирует увеличить капитальные затраты на 50% в этом году. Министр энергетики КСА Абдель Азиз бен Сальман, как известно, поклялся, что королевство извлечет «каждую молекулу углеводородов», которыми оно обладает. Аналитики говорят, что страны Персидского залива не видят несоответствия в одновременном инвестировании в экологически чистую энергию и ископаемое топливо. Средняя цена за галлон газа в США составляет 3,80 доллара. В Германии это составляет около 7 долларов за галлон. Для сравнения, в Саудовской Аравии, где топливо сильно субсидируется, это составляет около 2,30 доллара. «Чем больше государства Персидского залива могут сократить внутренний спрос на углеводороды, тем больше они могут экспортировать по более высоким ценам за границу», — уверен Крейн. Регион Персидского залива также, вероятно, будет более изолирован от любой климатической политики, которая препятствует инвестициям в ископаемое топливо в будущем. «Страны Персидского залива всегда смогут получить инвестиции в углеводороды. Если Запад не будет инвестировать, у них будут свои собственные деньги и Китай. Если крупные энергетические компании обнаружат, что США больше не являются отличным местом для инвестиций, они, вероятно, перейдут на лучшие рынки в Персидском заливе», — полагает Говард Шатц, старший экономист Rand Corporation.  Катар в даном контексте является ярким примером. Французская компания  Total Energies и американская ConocoPhillips продвигаются вперед с планами инвестировать миллиарды долларов в катарское месторождение NСеверное», крупнейший в мире проект по производству сжиженного природного газа (СПГ). Грубо говоря, производители стран Персидского залива могут приветствовать прагматичный поворот Запада в вопросах энергетической безопасности, и также пойти навстречу Западу, работая над переходом на экологически чистую энергию.