Происходящий в Вифлееме VI съезд движения ФАТХ преодолел очередной рубеж в реализации вынесенной на обсуждение его делегатов повестки дня, — закончился подсчет голосов, поданных ими за новых членов Центрального комитета (ЦК) этой организации. Это означает, что один из двух руководящих органов ФАТХ (вторым является его Революционный совет) сформирован. Вопрос заключается лишь в том, как распределены силы составляющих правящую политическую структуру Палестинской Национальной Администрации (ПНА) внутренних фракций и течений. В свою очередь, ответ на этот вопрос требует обращения к списку тех, кто был избран в ЦК.
Итак, 2355 делегатов съезда, принимавших участие в проходящих в Вифлееме его заседаниях (в это число не входят те его участники, которые голосовали, находясь в секторе Газа) и имеющих право голоса, избрали в состав нового ЦК ФАТХ (в который входит также и глава ФАТХ и ПНА Махмуд Аббас) 18 активистов этого движения. Представленный избирательной комиссией съезда список этих активистов (в порядке убывания количества поданных голосов) выглядит следующим образом.
Мухаммед Гунейм, 74 года, уроженец города Сафад (Цфат, здесь и далее в скобках автор приводит современное, ивритское название этого ныне расположенного на территории еврейского государства города), один из основателей движения ФАТХ. На его избрании в ЦК лично настаивал Махмуд Аббас.
Салим Аз-Заанун, уроженец Газы, как и М. Гунейм, один из основателей ФАТХ, исполняет обязанности Палестинского национального совета («парламента» Организации освобождения Палестины – ООП). На его избрании также настаивал глава движения и ПНА.
Махмуд Аль-Алюль, родившийся в 1948 г., в прошлом помощник Халиля Аль-Вазира (Абу Джихада) в аппарате департамента ООП «по вопросам деятельности на оккупированных территориях (в Израиле – Г.К.)».
Марван Аль-Баргути, 50-летний уроженец Рамаллы, в прошлом «секретарь ФАТХ» на Западном берегу, отбывает пожизненный срок в израильской тюрьме по обвинению в убийствах израильских граждан в эпоху второй палестинской интифады. Предвыборный плакат М. Аль-Баргути изображал его с поднятыми в приветствии руками в наручниках, ниже на плакате присутствовала краткая, но красноречивая надпись: «Тюрьма Хадарим, камера (хотя по-арабски это звучит сильнее – «зинзана — застенок» – Г.К.) № 28».
Джибриль Ар-Раджуб, родившийся в 1953 г., провел 17 лет в израильских тюрьмах, а затем был выслан в Тунис. После создания ПНА был назначен Ясиром Арафатом на пост «директора превентивной безопасности», в дальнейшем – «советника по вопросам национальной безопасности». В настоящее время возглавляет Палестинскую футбольную ассоциацию и Палестинский олимпийский комитет.
Осман Абу Гариба, родился в 1948 г. в Иерусалиме, один из видных палестинских политических и военных руководителей. Исполнял обязанности помощника Я. Арафата по «вопросам политической пропаганды», автор нескольких работ о палестинском движении сопротивления.
Мухаммед Аль-Мадани, уроженец «северной Галилеи» (севера Израиля – Г.К.). Находясь в Ливане, исполнял обязанности одного из помощников Халиля Аль-Вазира (Абу Джихада) в аппарате департамента ООП «по вопросам деятельности на оккупированных территориях». Ныне – мэр Вифлеема.
Насер Аль-Кудва, уроженец Газы, доктор политических наук. Племянник Я. Арафата, занимал пост главы постоянной делегации ООП/Палестины при ООН, «министр иностранных дел» ПНА в эпоху Я. Арафата.
Хусейн Аш-Шейх, в прошлом «секретарь ФАТХ» на Западном берегу, ныне советник министерства по гражданским делам.
Азам Аль-Ахмед, родился в 1948 г. в городе Дженин (север Западного берега). Был дипломатическим представителем ООП в Багдаде, в 2007 г. занимал пост заместителя премьер-министра в «правительстве национального единства» (коалиционное правительство ФАТХ и ХАМАС – Г.К.), ныне – глава фракции ФАТХ в палестинском Законодательном совете (парламенте – Г.К.).
Мухаммед Дахлан, родился в 1961 г. в городе Хан-Юнис (юг сектора Газа), один из руководителей первой палестинской интифады. В 1988 г. был выслан израильскими оккупационными войсками в Тунис. После создания ПНА был назначен Я. Арафатом главой службы «превентивной безопасности» в секторе Газа, занимал посты министра внутренней безопасности и советника Я. Арафата по вопросам национальной безопасности. В 2006 г. был избран в палестинский Законодательный совет от сектора Газа.
Саиб Арейкат, университетский профессор, учился в университетах Соединенных Штатов и Великобритании. Глава палестинской делегации на палестино-израильских переговорах с эпохи Мадридской конференции по ближневосточному урегулированию. Руководитель «департамента по вопросам переговоров (с Израилем – Г.К.)» в аппарате ООП. Был министром местного самоуправления ПНА и депутатом Законодательного совета.
Мухаммед Аштия, родился в 1957 г. в городе Наблус (Западный берег), доктор наук по специальности «управление» (степень получена в Великобритании). Министр общественных работ и строительства в нынешнем правительстве ПНА, глава палестинской Организации развития и строительства. Советник в составе команды М. Аббаса на президентских выборах 2005 г.
Набиль Шаат, 70 лет, уроженец Газы, «министр иностранных дел» ООП. Член ЦК ФАТХ с 1989 г., доктор наук по специальности «управление» (степень получена в Соединенных Штатах).
Тауфик Ат-Тейрави, работал в аппарате «объединенной безопасности» ООП. После создания ПНА – «директор службы государственной безопасности» на Западном берегу. Ныне – советник М. Аббаса по вопросам безопасности и глава «Палестинской академии безопасности».
Джамаль Мухейсан, 62 г., доктор политических наук (степень получена в Болгарии). Был заместителем министра по делам молодежи и спорта, ныне – мэр Наблуса.
Султан Абу Аль-Айнейн, 58 лет, уроженец города Акка (современное название этого ныне израильского города – Ако), бригадный генерал ООП и «секретарь формирований» ООП в Ливане.
Аббас Заки, 66 лет, уроженец Хеврона (западный берег). Представитель ООП в Ливане, ранее был «послом ООП» в Йемене, а также исполнял обязанности руководимой Я. Арафатом «комиссии по делам (первой – Г.К.) интифады».
Первое и неизбежное замечание в связи с этим списком. Он доказывает абсолютную условность разделения членов нового ЦК ФАТХ по принципу «старая гвардия/молодежь», если иметь в виду только возраст тех, кто вошел в состав основного руководящего (и исполнительного) органа движения. Если этот принцип и может быть принят, то только с точки зрения того, что к руководству ФАТХ (и теперь уже окончательно) пришли люди, обладающие значительным жизненным и политическим опытом, но не принадлежащие к числу тех, кто стоял у истоков создания движения. Впрочем, так и должно быть, — ФАТХ становится организацией, во главе которой (в силу естественных причин) должны стоять представители нового поколения, приходящего на смену тем, кто его создавал. Более того, список новых членов ЦК ФАТХ вовсе не доказывает, что представители нового поколения руководителей этого движения радикально разорвали связи с его «отцами-основателями». Они отнюдь не стремятся к отказу от традиции, соглашаясь не только со «специфическим» (об этом автор писал в своей предыдущей статье на сайте Института Ближнего Востока) избранием семидесятичетырехлетнего уроженца Сафада (Цфата) М. Аббаса на пост председателя ФАТХ, но и соглашаются с его просьбой об избрании Мухаммеда Гунейма и Салима Аз-Заануна в состав одного из высших органов руководства их движения. Самостоятельность новых лиц в ЦК ФАТХ относительна, — они связаны множеством уз лояльностей, а порой обязаны своей политической карьерой в рядах движения тому или иному члену «старой гвардии».
Тем не менее, одним из наиболее ярких (и неожиданных) итогов выборов в ЦК стало поражение семидесятидвухлетнего уроженца деревни Абу-Дис (ныне, по сути дела, часть Восточного Иерусалима) бывшего главы Законодательного совета и главы правительства ПНА Ахмеда Курейи (видевшего в себе наследника М. Аббаса), блокировавшегося в ходе работы VI съезда с Д. Ар-Раджубом. Но не стало ли это поражение показателем того, что обычно называют «протестным голосованием», голосованием против коррупционной власти ПНА прежних лет, прямую ответственность за итоги которой (в том числе, и с точки зрения серьезного осложнения позиций ФАТХ в палестинском обществе, включая и поражение на последних парламентских выборах) несет, в том числе, и А. Курейи? В конце концов, ответственность иных представителей «старой гвардии» за существующую ныне ситуацию менее значительна, в том числе и потому, что они не играли сколько-либо значимой роли в структурах исполнительной власти ПНА. С другой же стороны, А. Курейи, обычно рассматриваемый как «архитектор процесса Осло» с палестинской стороны, не может вызывать положительных ассоциаций у людей, знающих, что этот «процесс» и вызвал к жизни (в связи с обстоятельствами, вовсе не вытекавшими из палестино-израильского соглашения о мире и взаимном признании) коррупционное палестинское квазигосударство – ПНА.
Значительно важнее другое обстоятельство, касающееся того же списка. К руководству ФАТХ пришли люди, которых нынешний палестинский дискурс обычно называет муватынун – уроженцы «национальной территории» – обоих палестинских регионов, Западного берега и сектора Газа. Если в рядах «старой гвардии» ФАТХ присутствовали, в первую очередь, представители палестинской диаспоры (что вовсе не означает, что исторически они были уроженцами тех или иных регионов Западного берега, сектора Газа или современного Израиля, а не лагерей беженцев в сопредельных арабских странах), то значительная часть новых членов ЦК – муватынун, обретшие опыт жизни и политической деятельности в условиях непосредственного соприкосновения с еврейским государством и после израильской оккупации Западного берега и сектора Газа. Диаспора оттесняется в сторону, в то время как «национальная территория» оказывается в центре палестинской политики. Впрочем, этот процесс – феномен (наверное, идентичной развитию подобных же процессов в сионистском движении), который последовательно развивался с начала первой палестинской интифады, он закреплялся политикой Я. Арафата после создания ПНА и, наконец, он был оформлен действиями самого ФАТХ в его качестве организации, всегда претендовавшей на выражение общепалестинских чаяний и интересов, в контекст которых лишь включались (но не превалировали) интересы жителей «национальной территории».
Более того, эти муватынун – выходцы, в первую очередь, из различных регионов Западного берега. Это естественно, — этот палестинский регион – более развитая в экономическом, социальном и политическом отношении территория. На протяжении всего времени существования ПНА его уроженцы играли ведущую роль в эволюции палестинского «государства в пути» (если перенести на ПНА обычный израильский термин, применяемый в отношении еврейско-палестинского сообщества времени до создания Израиля). Если сектор Газа и рассматривался как, несомненно, составной элемент этого «государства», то этот элемент, в лучшем случае, был всего лишь «ассоциирован» с Западным берегом. В определенном отношении действия ХАМАС (возникавшего в Газе) были своеобразным проявлением «мести» сектора Газа Западному берегу за «унизительную» ситуацию «ассоциированного статуса» этого палестинского региона. Тем не менее, и в составе нового ЦК ФАТХ представители сектора Газа отнюдь не составляют значительной доли его членов. Западный берег остается центральным звеном конструирования палестинского «государства в пути» со всеми вытекающими отсюда особенностями его становления, в том числе, и с точки зрения нынешних и будущих сецессионистских тенденций в секторе Газа.
Одним из важных итогов VI съезда ФАТХ стало принятое им решение о недопустимости для членов ЦК соединения партийных и государственных должностей или, иными словами, члены нынешнего партийного руководства этого движения не могут быть одновременно высшими государственными чиновниками ПНА. Разделение партийных и государственных структур в Палестинской Национальной Администрации становится, безусловно, доказательством устремленности ее руководства к приданию большей институциональной функциональности органам будущего палестинского политического образования, как и контролирующим эти органы структурам партийной власти. Речь идет, таким образом, о движении, в том числе, и в направлении трансформации ФАТХ из национального движения в правящую партию государства.
Вместе с тем, это движение должно рассматриваться и как дополнительное доказательство становления сообщества муватынун (прежде всего, той его части, которая связана с Западным берегом) в его качестве ведущего игрока в палестинских рядах, как и о продолжении оттеснения и маргинализации диаспоры. Одновременно, включение в состав ЦК ФАТХ не только политиков — партийных активистов, но и технократов (Мухаммед Аштия тому наиболее яркий пример) вновь доказывает, что руководство движения будет и далее содействовать укреплению роли муватынун и «национальной территории» в решении палестинских проблем, что, по сути дела, невозможно без параллельного снижения значения ООП в общепалестинской политике. Наконец, в этом же контексте должно рассматриваться и включение в состав ЦК ФАТХ С. Арейката (но, в определенной мере, и Н. Шаата – фигуры, известной в международном масштабе, «ветерана» ООП и ФАТХ). ПНА (представленная, разумеется, Западным берегом), в этой связи, все более кажется тем палестинский игроком, который во все большей мере (оттесняя ООП) будет играть роль участника палестинской дипломатии, с одной стороны, и участника палестино-израильского переговорного процесса (как и связанных с этим процессом международных контактов), с другой. Разумеется, ЦК в этой связи будет курирующей соответствующие задачи инстанцией, не подменяющей, но, вместе с тем, чрезвычайно значимой для подотчетного ему внешнеполитического ведомства.
В новом ЦК ФАТХ представлены основные фигуры палестинской службы безопасности (Д. Ар-Раджуб, М. Дахлан и Т. Ат-Тейрави). Иными словами, в жизни ПНА роль этих структур будет значительна и будущем. Впрочем, для «государства в пути» это, скорее всего, естественно. Другая же, более важная проблема, возникающая в связи с этими тремя фигурами, состоит в характере взаимоотношений (мягко говоря, крайне напряженных) между этими фигурами и, в первую очередь, между Д. Ар-Раджубом и М. Дахланом. Но этот вопрос вновь должен быть поставлен в более широкий контекст.
В нынешнем составе ЦК ФАТХ присутствуют представители всех пяти «лагерей» съезда в Вифлееме (автор писал о них в его предыдущей статье на сайте Института Ближнего Востока, посвященной ходу работы этого съезда). При этом анализ состава этой руководящей структуры вовсе не доказывает, что число сторонников М. Аббаса в ее рядах сведено до минимума. Напротив, глава ПНА и руководитель ФАТХ с полным основанием (и не только благодаря включению в ее состав представителей «старой гвардии») может рассматриваться в качестве одного из победителей на выборах. Более того, в ближайшем будущем М. Аббас должен санкционировать создание поста заместителя руководителя движения, не существовавшего в эпоху Я. Арафата. На этот пост должен быть назначен М. Гунейм.
Однако в числе сторонников М. Аббаса в составе нынешнего ЦК «технократ» М. Аштия, С. Арейкат, Д. Мухейсан, Х. Аш-Шейх, не говоря уже о С. Аз-Заануне и М. Аль-Алюле. Это – значительная доля. Но эта доля может и увеличиться, поскольку одним из решений VI съезда стало утвержденное им предложение главы ПНА и руководителя ФАТХ о возможности введения им в состав ЦК (в случае, если после выборов в нем не будут представлены некоторые слои палестинского общества, в частности, конфессиональные меньшинства, женщины или диаспора) новых членов. Одним из результатов голосования на съезде как раз и стало отсутствие в составе ЦК выходцев из рядов палестинских христиан, как и женщин. Одним из таких кооптируемых М. Аббасом новых членов ЦК может стать, например, его личный представитель – христианин Набиль Абу Рудейна.
Все же, новый ЦК ФАТХ кажется составленным, если использовать метафору, цитировавшуюся автором в его предыдущей статье, из представителей различных палестинских «племен и родов». Этот факт неотрицаем. Но неотрицаемо также и то, что ФАТХ при всех обстоятельствах его эволюции всегда стремился быть слепком с представляемого им палестинского общества, внося, разумеется, необходимые коррективы и в представления об этом обществе (делая ныне, например, упор на сообществе муватынун), и в формируемые им, в этой связи, партийные структуры. Продолжая сохранять традицию (это проявило себя, в том числе, и в том, что в составе нынешнего ЦК немало людей, представлявших в прошлом команду Я. Арафата, что позволяет многим участникам съезда в Вифлееме говорить о том, что на нем победил «курс ушедшего президента»), нынешний руководитель ПНА и ФАТХ (его квалифицируют как «прагматичного политика»), включающий в высшее руководство своего движения сторонников всех партийных фракций, конечно же, расширяет сферу своей поддержки и, одновременно, включает в руководимый им политический процесс тех, кто действительно должны быть его реальными участниками.
Собственно, это обстоятельство и заставляет противников из службы безопасности, обязанных отныне следовать партийному курсу и соблюдать партийную дисциплину (что вовсе не исключает как продолжения раздоров между Д. Ар-Раджубом и М. Дахланом, как и их выхода из «повиновения» М. Аббасу) уже сегодня ставить вопрос, как это было сделано Д. Ар-Раджубом в день объявления результатов голосования, о том, что «принципиальнейшей задачей, стоящей ныне перед ФАТХ, является задача достижения внутреннего примирения». Не стоит считать, что эта задача ставится только одним из представителей структур палестинской безопасности. Она, разумеется, лежит и в основе действий М. Аббаса, — его нынешняя точка зрения заключается в том, что «примирение в рядах ФАТХ» должно предшествовать решению задачи о «выстраивании отношений с братьями из ХАМАС», а также «становления независимого палестинского государства со столицей в Благородном Иерусалиме (Восточном Иерусалиме – Г.К.)». Не стоит, наверное, говорить, что такая градация задач (при всей их сложности и трудности), которые ФАТХ должен будет решать после завершения работы своего VI съезда, наиболее адекватна тем условиям, в которых ныне действует это движение.
Наконец, последнее замечание в связи с выборами нового ЦК движения ФАТХ.
VI съезд ФАТХ определил нынешнюю политическую программу движения как «создание палестинского государства» на всей территории Западного берега и сектора Газа в границах (а точнее – линиях перемирия), существовавших до начала июня 1967 г. (официальный текст этой программы будет предан гласности в день объявления официальных результатов выборов в Революционный совет). При этом методами решения этой цели его делегаты провозгласили «выбор мира», как и «сопротивление во всех его формах как законное право всех оккупированных народов на противостояние захватчикам».
Разумеется, эти положения без своего контекстуального обрамления кажутся противоречивыми и, по крайней мере, излишне максималистскими. Тем не менее, только благодаря этим положениям ФАТХ может сохранить единство своих «племен и родов», как, одновременно, и укрепить свои позиции перед лицом вызова, брошенного им ХАМАС. Не учитывать это обстоятельство, немедленно провозглашать ФАТХ организацией, ставшей подобием палестинских исламистских структур (ХАМАС и Исламского джихада), как и обвинять ФАТХ в том, что он более не способен оставаться участником палестино-израильского переговорного процесса, как и международных усилий, направленных на достижение арабо-израильского и палестино-израильского урегулирования, по меньшей мере, неразумно. Когда-то, еще в эпоху ПНА Я. Арафата именно этот курс в отношении первого главы Палестинской Национальной Администрации (что, однако, вовсе не означает, что он был всего лишь «невинной жертвой» израильских «происков») был одной из причин нынешнего тупика в палестино-израильских отношениях.
Впрочем (почему бы и нет?), возможна и линия бесконечного игнорирования палестинских интересов. Только строится ли она на желании положить конец этому тупику, как и содействовать поиску путей ближневосточного урегулирования, в том числе, и на его палестинском направлении?