«Лашкар-е-Тайба» (LeT, запрещена в РФ) является самой известной террористической организацией, базирующейся в Пакистане, которая ведет подрывную деятельность в основном на территории Индии с ограниченными набегами в Афганистане. Деятельность LeT в определенной степени отвечает целям внутренней безопасности Пакистана, по этой причине многие зарубежные (особенно индийские) эксперты сходятся во мнении, что ее действия могут быть скоординированы с правительством страны. Например, организация участвует в борьбе против действующих на его территории ячеек террористической группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещено в РФ). Согласно мнению ряда экспертов, LeT также является единственной джихадистской организацией в Пакистане, которая «по-прежнему связана с националистически-исламистскими целями пакистанских органов безопасности». Организация также выступает против проявлений сектантства, но при этом считает, что любой, кто признал верховенство Аллаха, не может быть убит независимо от его проступка; скорее, они могут быть реабилитированы только через «дава» (приглашение принять интерпретацию ислама, предложенную LeT) и прозелитизм. Хотя LeT выступает за жестокое убийство немусульман, особенно индуистов за границей, она презирает межобщинное насилие в Пакистане. Вместо этого организация использует свое благотворительное и прозелитистское влияние, чтобы попытаться обратить в ислам пакистанских индуистов, особенно в Синде, где они сосредоточены в наибольшем количестве. В равной степени LeT выступает против попыток подорвать любой конкретный политический режим в Пакистане, будь то гражданский или военный, так как группировка разделяет приоритет государства в отношении стабильности. Примечательно, что LeT хранила молчание в ходе недавнего свержения правительства Имрана Хана и его противостояния с армией, а также что группировка не препятствовала продвижению и обеспечению поддержки проекта Китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК), особенно в Белуджистане. Однако отсутствие агрессии со стороны LeT по поводу растущего  присутствия Китая в Белуджистане не имело того благотворного эффекта, на который мог рассчитывать Исламабад, так как на другой чаше весов стоит проблема сепаратизма в регионе, а также противодействия белуджей LeT и пенджабской этнической группе, из которой он происходит. На протяжении большей части пакистанской истории Белуджистан был беспокойной провинцией, в которой вспыхивали затяжные протесты на этнической почве, главным образом из-за того, что многие белуджи не хотели входить в состав Пакистана, когда он был создан. В то время как жители большей части территории новой страны имели право голоса на выборах 1945–1947 годов, белуджам такую возможность не предоставили. Примерно с 2005 года провинция находится в состоянии вялотекущего противостояния после длительного периода относительного мира. Одна из основных проблем Белуджистана заключается в том, что он богат ресурсами, имеет обширную территорию и относительно низкую плотность населения, а политическая власть провинции несколько обособлена. Пакистан, в котором этнически доминируют пенджабцы, составляя более 40% населения, долгое время занимался добычей полезных ископаемых в Белуджистане, не способствуя развитию провинции и благосостояния ее населения. Белуджи жалуются, что их поселки подключают к газу или электричеству только тогда, когда армия строит рядом военный городок, и это в том числе свидетельствует о том, что Белуджистан является наименее развитой из провинций Пакистана. К постоянно накапливающемуся списку претензий белуджей по отношению к пакистанскому государству добавляется КПЭК. Его транспортно-инфраструктурный коридор простирается от северных территорий Гилгит-Балтистана, граничащего с неспокойным китайским Синьцзян-Уйгурским автономным районом, до построенного китайцами порта Гвадар на юге Белуджистана. Хотя белуджи уже давно питают опасения по поводу колонизации их провинции пенджабцами, эти опасения усилились после объявления о старте проекта в апреле 2015 года. В то время спонсоры пообещали выделить 46 млрд долларов на энергетические и инфраструктурные проекты в Пакистане, включая вышеупомянутое развитие глубоководного порта в Гвадаре. Хотя белуджи уже давно осуждают несправедливое распределение экономических ресурсов и другие изменения в центральном правительстве, теперь они также сетуют на незначительные преимущества, которые их провинция получает от КПЭК. Жители провинции считают, что Белуджистан несет несоразмерное бремя, предоставляя для реализации проекта 62% необходимой земли, включая побережье Гвадара, где традиционные общины раньше зарабатывали себе на жизнь. Однако сам Белуджистан получает только 4,5% бюджета КПЭК. Напротив, в более развитых провинциях Синд и Пенджаб реализуют (или им обещаны) более прибыльные проекты в рамках КПЭК. Местное население утверждает, что при их реализации растрачивают драгоценные ресурсы, такие как вода, а также перекрывают доступ к традиционным районам рыболовства. Вытеснение белуджей с их земель и ограничение их в возможностях никак не компенсируется, по этой причине разворачивающиеся события неизбежно усугубляют давние опасения среди местного населения и его растущий протест против того, что жители провинции называют захватом территорий.