К концу 2022 года Россия и Иран оказались в похожем положении – в жесткой конфронтации с Западом, который вводит против них все новые санкции. Неудивительно, что Москва и Тегеран резко пошли на сближение – не только в военной сфере, но и в энергетике. Стороны подписали меморандум, предполагающий колоссальные российские инвестиции в иранские газовые проекты в размере 40 млрд долл., и уже приступили к его реализации. Учитывая, что Россия и Иран занимают первое и второе места в мире по запасам газа, многие усмотрели в их сотрудничестве угрозу появления «глобального газового картеля».
Однако грандиозным планам будет непросто устоять при столкновении с суровой реальностью. Рентабельность многих запланированных газовых проектов вызывает вопросы, а их реализация столкнется с трудностями из-за санкционных ограничений в отношении двух стран. При этом российский демпинг сулит немало проблем Тегерану, традиционные партнеры которого теперь ожидают существенных скидок. Учитывая историческое недоверие иранской политической элиты к России, союз может оказаться ситуативным – до тех пор, пока не начнется разморозка отношений между Ираном и Западом.
Вскоре после того как российский газовый экспорт в Европу столкнулся с проблемами из-за вторжения в Украину, иранские власти признались, что рассматривают возможность поставлять свой газ на опустевший европейский рынок[i]. В теории такая инициатива выглядит логично, но на деле газовая конкуренция со стороны Тегерана – одна из тех трудностей, которых Москве стоит опасаться в последнюю очередь. В краткосрочной перспективе поставки газа из Ирана в ЕС исключены. Причина – последовательная политика западных стран. В течение трех десятилетий Европа и США систематически изолировали Тегеран от участия в крупных международных проектах по торговле энергоносителями и их транзиту. Конкуренты Ирана вроде России и Катара все это время выглядели куда более надежными и перспективными партнерами, чем нарочито антизападная Исламская Республика Иран (ИРИ).
Окончательный крест на иранском направлении поставили санкции США. Они помешали внедрению в ИРИ технологий сжижения природного газа (СПГ) и строительству газопроводов в Европу. В результате Тегеран сконцентрировался на удовлетворении внутренних потребностей в газе и незначительном региональном экспорте, преимущественно в Турцию и Ирак.
Шансов на отмену санкций в обозримом будущем немного – они привязаны к ядерной сделке, переговоры о возобновлении которой зашли в тупик. И даже если санкции с ИРИ снимут, то стране потребуется не один год, чтобы создать терминалы СПГ, не говоря уже о строительстве газопроводов.
Формально существует и другой выход. Тегеран уже заявлял, что намерен экспортировать газ в Оман, который обладает избыточными мощностями СПГ. Таким образом можно обойти санкции: европейские импортеры могли бы подписать соглашения с Оманом, но по сути импортировать иранский газ. Однако для этого нужно создать газопровод протяженностью около 400 км, строительство которого, по самым оптимистичным оценкам, займет не менее двух лет[ii].
За неимением лучшего Иран может воспользоваться стремлением ЕС снизить энергопотребление, поставляя продукцию, при производстве которой используется газ. Перспективный товар – иранская сталь, которую страна уже экспортирует на мировые рынки. Но и здесь санкции не позволяют делать это напрямую. Кроме того, сама по себе иранская сталь вряд ли может значительно изменить ситуацию на европейском газовом рынке.
В такой ситуации Россия выглядит перспективным партнером для иранской газовой отрасли. В прошлом официальная Москва не раз проявляла интерес к этой сфере, но реальной работы почти не велось. Представительство, которое «Газпром» открыл в Тегеране, ограничивалось формальным присутствием. Российский концерн не хотел рисковать своими западными проектами ради развития отношений с подсанкционным Ираном.
Однако теперь опасения перед западными санкциями ушли для России в прошлое. В июле 2022 года Национальная нефтяная компания Ирана (NIOC) и «Газпром» подписали меморандум об инвестициях на 40 млрд долл. В ноябре замглавы МИД Ирана Мехди Сафари заявил, что 6,5 млрд долл. из этой суммы уже обрели форму контрактов[iii].
В числе прочего Россия планирует участвовать в разработке двух крупных иранских месторождений: «Северное» («Южный Парс») и «Киш». Уже создана дорожная карта и несколько рабочих групп. Впрочем, профильные аналитики высказывают скепсис по поводу их перспектив. Для разработки этих месторождений необходимы особые высококачественные трубы, которые в двух странах не производятся. А поставки из Европы или, например, Японии невозможны из-за санкций в отношении Ирана и России[iv].
Более практичным выглядит другой проект: своп газа через иранскую территорию. Речь об экспорте в Иран российского газа c последующей поставкой в третьи страны уже иранского газа в тех же объемах. Тегеран с прошлого года использует своповую схему в отношениях с Баку и Ашхабадом. ИРИ ежегодно получает от Туркмении 1,5–2 млрд кубометров газа, который используется для внутренних нужд на северо-востоке страны. Те же объемы иранская сторона экспортирует через газопровод, ведущий в Азербайджан.
По словам вице-премьера РФ Александра Новака, соглашение о поставках в Иран 10 млрд кубометров газа может быть достигнуто уже в 2022 году. Предполагается, что Россия будет направлять газ в ИРИ через Азербайджан (потенциально рассматривается также Туркмения). Российский экспорт иранцы будут использовать в густонаселенных регионах на северо-западе страны, а их собственный газ пойдет в Турцию и Ирак с перспективой расширения схемы на Армению и даже Афганистан. Своповая схема особенно актуальна для Ирана в сезон повышенного потребления (то есть зимой), когда он испытывает проблемы с обеспечением своего экспорта в Ирак и Турцию. Потенциально своп может быть распространен также на Пакистан и Оман. Однако в первом случае проблема в тех же санкциях. Пакистан ранее остановил реализацию проекта газопровода из Ирана из-за давления со стороны США. Что касается Омана и уже упомянутых мощностей СПГ в этой стране, то тут для России мог бы открыться новый путь к мировому рынку. Но в этом вопросе все тоже упирается в строительство необходимого газопровода.
Иран планирует при помощи России создавать терминалы СПГ. Здесь, правда, возникают вопросы как по возможным срокам, так и по технологической базе. И в России, и в Иране полноценные терминалы СПГ пока созданы не были. В условиях технологической изоляции обеих стран задача выглядит не самой простой. Для Ирана попытка Запада изолировать Россию – это хорошая возможность занять освобождающиеся ниши. Однако на деле из-за этого лишь возникают новые проблемы. Тегерану сложно конкурировать с Москвой по стоимости газа, поскольку в условиях сокращения поставок в ЕС российская сторона готова предоставлять большие скидки.
Прежде всего, обостряется конкуренция за рынок Турции, куда газопроводы проведены как из Ирана, так и из России. Глава иранского Объединения экспортеров нефти, газа и нефтехимической продукции С.Хосейни еще в мае 2022 года жаловался, что российский демпинг уронил цены на газ во всем регионе и иранцам приходится подстраиваться. Значительных скидок от Тегерана требуют даже на отдаленных рынках вроде Афганистана[v]. Иранская газовая отрасль вообще сталкивается с огромными проблемами. По запасам газа Иран занимает второе место в мире после России. При этом Москва по итогам 2021 года экспортировала 241 млрд кубометров газа[vi], в то время как Тегеран — всего 17 млрд кубометров[vii].
Отрасль контролируют две госкорпорации, аффилированные с Министерством нефти: Национальная нефтяная компания Ирана (NIOC) и Национальная газовая компания Ирана (NIGC). Первая, помимо нефтяной отрасли, отвечает за разведку и добычу газа. Вторая специализируется на транспортировке и доставке газа, включая строительство газовых сетей. Из-за неэффективности управления, недостатка технологий, кадровых проблем и субсидируемых цен для населения отрасль эта скорее убыточная. Доходы от продажи газа на внутреннем рынке не покрывают даже затрат на строительство газораспределительной сети[viii].
В заключение отметим, что нынешние непростые обстоятельства вынуждают руководство Ирана использовать любую возможность выйти на мировые рынки, не особенно задумываясь о дальнейших трудностях. Представляется возможным утверждать, что сотрудничество двух крупнейших по запасам газовых держав должно дать Москве еще один рычаг давления на мировой энергетический рынок. Но проблема в том, что главный импортер газа в лице Евросоюза не только сохраняет старые санкции в отношении РФ и ИРИ, но и продолжает принимать новые.
[i] https://www.shana.ir/news/456898/%D8%A7%DB%8C%D8%B1%D8%A7%D9%86-%D8%AF%D8%B1-%D8%AD%D8%A7%D9%84-%D8%A8%D8%B1%D8%B1%D8%B3%DB%8C-%D8%B5%D8%A7%D8%AF%D8%B1%D8%A7%D8%AA-%DA%AF%D8%A7%D8%B2-%D8%A8%D9%87-%D8%A7%D8%B1%D9%88%D9%BE%D8%A7%D8%B3%D8%AA
[ii] https://amwaj.media/article/how-iran-can-help-europe-end-gas-reliance-on-russia
[iii] https://tass.ru/ekonomika/16227489
[iv] https://www.offshore-mag.com/field-development/article/14281286/steel-grade-issues-could-hamper-iranianrussian-offshore-gas-cooperation
[v] https://www.entekhab.ir/fa/news/675953/%D8%B1%D9%88%D8%B3%E2%80%8C%D9%87%D8%A7-%D8%AF%D8%A7%D8%B1%D9%86%D8%AF-%D8%B3%D9%87%D9%85-%D8%A7%DB%8C%D8%B1%D8%A7%D9%86-%D8%B1%D8%A7-%D8%AF%D8%B1-%D8%A8%D8%A7%D8%B2%D8%A7%D8%B1-%D9%86%D9%81%D8%AA-%DA%86%DB%8
[vi] https://www.bofit.fi/en/monitoring/weekly/2022/vw202233_4/#:~:text=BP%2520figures%2520show%2520that%2520Russian,states%2520and%25204%2520%2525%2520to%2520China
[vii] https://www.hellenicshippingnews.com/iran-exports-17-bcm-of-gas-in-a-year/
[viii] https://www.researchgate.net/publication/340612598_CURRENT_STATE_AND_PROSPECTS_OF_DEVELOPMENT_IRAN’S_OIL_AND_GAS_COMPLEX