В Институте исследований национальной безопасности (INSS) в рамках программы изучения Ирана 21 ноября с.г. состоялось мероприятие, анонсированное как ежегодное, под названием «Иран, Израиль и шиитская ось в 2023 году: год конфликта?» В конференции, организованной при поддержке Фонда Конрада Аденауэра, приняли участие высокопоставленные официальные лица и эксперты из США, Европы и Израиля[i].
В секции под названием «Иран, Россия, Китай: новая эффективная ось?» осуждалось следующее: существует ли такая ось в принципе; если да, то является ли она эффективной и какие последствия для Израиля в связи с этим могут быть.
Бригадный генерал (в отставке) Асаф Орион, старший научный сотрудник INSS и директор Израильско-китайского политического центра им. Дайан и Гилфорда Глейзер, полагает, что мир извлекает уроки из ситуации на Украине, осознав важность жесткой силы. Он отметил значительный рост наращивания вооружений в странах Восточной Азии, в частности, в Японии, а также такие объединения как AUKUS (который образуют Австралия, Великобритания, США), потому что все они понимают, что применение жесткой силы не закончится на Украине. История России и Украины экстраполируется на Китай и Тайвань. Вопрос – какие выводы из ситуации на Украине сделает Европа. Он упомянул министра иностранных дел Германии, который сказал, что зависимость его страны от российской нефти должна немцев чему-то научить. Им необходимо тщательно изучить зависимость от Китая, речь идет не об энергоресурсах, а о цепочках поставок, товарообороте и т.п. По мнению А.Ориона, это означает, что, по крайней мере, некоторые на Западе начинают понимать концепции управления в других странах. В данном случае Китай – «это про установление зависимости, ее поддержания и того, как ее избежать».
Эксперт сослался на одно исследование ирано-китайских отношений в INSS, которое показало как Китай снижал свою зависимость от иранской нефти, как диверсифицировал свои поставки, одновременно стал торговым партнером Ирана, контролирующим около 50% его торговли. По его словам, «когда есть такой рычаг давления и под контроль взята значительная часть экономики другой страны или цепочки поставок, у Китая есть возможность заявить своему партнеру: «Есть вещи, которые не так важны для тебя, но они важны для меня – вопрос «единого Китая», Тайваня, Синьцзян-Уйгурского автономного округа, – туда вам не стоит вмешиваться. Если вы соглашаетесь на это, тогда мы можем вести совместные дела и даже выстроить связи – вы не вмешиваетесь в мои дела, а я в ваши»».
По словам А.Ориона, «Иран долго смотрел на Запад, но получил санкции. Казалось, что решение проблемы – на Востоке, однако в Иране есть те, которые недовольные тем, что Китай контролирует некоторые сектора иранской экономики. Поэтому ирано-китайские отношения – очень сложные. Они никогда не ограничиваются только экономикой, технологиями и военными аспектами, а образуют широкий набор средств, влияния и стратегии».
А.Мильман акцентирует внимание на России. Он считает, что «в мире увидели ее поведение в Европе, и стало понятно, что нужно избавляться от имеющейся зависимости».
По словам А.Ориона, «США, с другой стороны, продемонстрировали доминирование валюты и свою возможность сказать, что корабли не пойдут в Китай. В этой связи важна зависимость Китая от кораблей с Запада, что объясняет их недостаток у Ирана и Китая». Эксперт называет это «важной составляющей в нынешней мировой борьбе».
А.Мильман предложил обсудить вопрос, волнующий Израиль – взаимодействие между Ираном и Россией в ядерной сфере, что, по его словам, «может превратиться в помощь России в развитии иранской ядерной программы». Он считает, что в условиях, когда «ирано-российские отношения определяются зависимостью, Иран может спросить и даже выдвинуть России требования из-за ее провалов на Украине».
Даниэль Раков, «специалист по российской политике на Ближнем Востоке и конкуренции в регионе между крупнейшими державами» из Иерусалимского института стратегии и безопасности (JISS), по этому поводу отметил, что «если бы его еще года назад спросили, он бы ответил, что Россия является одной из самых ответственных сторон в процессе создания ядерной сделки. В предыдущие годы, когда Иран обращался к России в этом контексте, он не получал от Москвы каких-либо проблемных ядерных компонентов, которые действительно могли внести вклад в развитие его ядерной программы».
По его словам, «согласно добытому Израилем «ядерному архиву», в Иран поступали компоненты из Украины, России, от людей которые обладают технологиями и знаниями и могут нанести значительный ущерб». Он полагает, что «Россия предоставила иранцам копии чертежей иракского ядерного оборудования». Россию он назвал «слабой супердержавой, но не слабой в районах у ее границ, где она может нанести существенный ущерб». «Россия рассматривает Иран как проблематичного игрока на Ближнем Востоке, с которым она конкурирует. Иран является клиентом России в сфере мирного атома, т.к. русские построили ядерные реакторы в Бушере, и вообще, вовлечены в различные аспекты иранской ядерной программы».
Было отмечено, что «иранцы до сих пор должны России сотни миллионов за реакторы в Бушере, и сейчас интересно посмотреть, как в ближайшие месяцы будут развиваться эти отношения, произойдут ли кардинальные изменения».
По мнению Д.Ракова, «формально Россия не предоставит Ирану возможности для создания ядерной бомбы. Но что касается технологий двойного назначения, которые могут использоваться для гражданских нужд, или которые можно будет к этому отнести – скорее всего, Россия поможет в этом Ирану». По его словам, «российские специалисты, которые наверное находятся не в очень благоприятной положении («российские профессора читали лекции в Иране за 50 долларов»), могут захотеть поехать в Иран для получения там работы. Иранцы могут предоставить им инсайдерскую информацию за относительно небольшую цену. Это же касается и других технологических сфер». Допускается, что «у России нет определенных дешевых видов оружия, но у нее есть другие системы, которые могут быть поставлены в Иран, например, системы ПВО, истребители». Израильский эксперт предполагает, что «Россия могла бы сотрудничать с Ираном, на основе ее технологий они способны организовать совместное производство ракет, подводных лодок и пр. Все это может стать проблемой для Израиля».
А.Мильман отметил, что «украинцы нашли в [российских] дронах разные компоненты – американские, европейские, японские». В этой связи он спросил Джонатана Приса, бывшего специалиста по Ближнему Востоку в американском Совете по международным отношениям (Council on Foreign Relations), о возможностях США сделать так, чтобы эти компоненты не поступали в Россию через Иран. Ведь наложенные на Иран санкции в данном случае не помогают, и Иран остается коридором поставок в Россию. Другими словами, израильский эксперт поинтересовался, могут ли США предотвратить производство иранских дронов в России.
Дж.Прис напомнил о статье в Wall Street Journal, в которой как раз говорилось о такой проблеме, при этом там указывалось на наличие в иранских дронах не только компонентов из западных стран, но и из Израиля. В любом случае, по его мнению, «США могут сделать больше, но не могут это предотвратить или остановить». Америка может точечно ввести санкции, однако в данном случае речь скорее идет не столько о санкциях против Ирана, сколько против России. Хотя Иран помогает русским нанести поражение Украине, тогда как администрация Байдена концентрирует основные усилия на том, чтобы не допустить победы русских над украинцами. Поэтому все, что помогает России, – а Иран помогает русским, – требует намного более тщательного рассмотрения, введения санкций». Он полагает, что «проблема иранских дронов не ограничивается Украиной, т.к. иранцы распространяют их по всему миру».
А.Орион называет Иран «сложносоставной проблемой, от него исходит целый ряд угроз – ядерная программа, ракеты, крылатые ракеты, дроны, и вообще он угрожает всему региону. Однако подход Запада заключается в том, чтобы одномоментно решать только одну какую-то проблему… Решили, что ядерная угроза является наиважнейшей, значит, взялись за нее». Эмбарго на экспорт Ираном оружия больше не действует. Он считает, что для разрешения иранской проблемы следует применить комплексный подход, даже если ядерный аспект является самым важным.
Что касается Израиля, А.Орион отметил, что «для всего остального мира главным вызовом является Россия и Китай, для Европы – это Россия, для остальных – Китай, особенно это проблема №1 для США. Если спросить Израиль что волнует его, ответом будет Иран и палестинцы. Остальные смотрят на это как на нечто, отсутствующее в их повестке дня. Поэтому невозможно вместе с израильтян и представителей Запада для обсуждения самых главных для них угроз. Для США – это будет Китай, затем Россия, а потом Иран». «Для Израиля Китай не представляет военную угрозу, не является противником, даже в вопросах безопасности. Это приводит к рассогласованию интересов с теми же США».
А.Мильман также считает, что перед Израилем стоит задача вывести Иран в приоритет международной повестки дня.
По мнению Д.Ракова, «Израиль даже получает выгоду от иранской проблемы». Он полагает, что «в отношениях между Россией и Ираном происходит нечто драматическое, что создает проблемы и что может принести выгоду Израилю, помогает ему в публичной политике…» В целом Израиль находится в сложном положении в виду его географического местоположения.
Завершающее слово было предоставлено американскому эксперту. По словам Дж.Пирса, Израилю дейстивтельно следует больше беспокоиться по поводу Ирана, чем по поводу России и Китая, так как они не угрожают существованию еврейского государства. «Хорошей новостью» для Израиля он назвал то, что Европа и США больше не считают, что они разделяют с ним только общие ценности, но и имеют общие интересы»[ii].
[i] https://www.inss.org.il/wp-content/uploads/2022/11/Iran_Social_ENG5_Site_program-1024×728.jpg
[ii] Iran-China-Russia: a new effective axis? https://www.inss.org.il/event/iran-2023/