Спустя год после прихода к власти радикального исламистского движения «Талибан» (запрещено в РФ) ситуация в Афганистане становится все более опасной. Вывод иностранного вооруженного контингента, приостановка проектов развития, распад афганского государства, экономический кризис, санкции против талибов и многие другие события последнего года привели к полному краху афганской экономики, ввергнув миллионы людей в нищету и вызвав беспрецедентный гуманитарный кризис. Между тем, талибы, как фактическая власть, сталкиваются с растущей внутренней раздробленностью, дезертирством среди рядовых членов движения, истощением своих финансовых ресурсов, процветающей организованной преступностью, присутствием на территории Афганистана иностранных террористических организаций и отказом в международном признании. Учитывая ситуацию в области безопасности и политическую динамику на местах, в Афганистане проявляется несколько основных тенденций с потенциальными региональными и глобальными последствиями. Это фрагментация внутри движения «Талибан», усиление региональных и глобальных террористических группировок, растущее сопротивление талибам, процветающая незаконная экономика и торговля наркотиками и крупномасштабные перемещения людей. В настоящее время внутри движения «Талибан» существуют четыре основные линии разлома:

Племенная фрагментация. Историческая конкуренция между двумя основными пуштунскими племенами – дурани и гильзаи – проявляется внутри движения талибов, создавая в нем серьезный раскол. Основу движения заложили в 1994 году выходцы из племени дурани – мулла Мохаммад Омар и его последователи. Гильзаи присоединились к ним позже, в основном вступив в ряды талибов через семью Хаккани и других командиров. Хотя соперничество между талибами из племен дурани и гильзаи существовало с самого начала, оно существенно обострилось после их возвращения к власти. Это уже вызвало политическое недовольство и ожесточенные стычки внутри движения. Учитывая исторические корни их соперничества, существует высокая вероятность того, что в будущем это противостояние станет серьезной проблемой, которая может привести к политической непоследовательности и структурному распаду внутри движения.

Фрагментация на уровне фракций. Такого рода разобщенность обусловлена племенной раздробленностью внутри «Талибана», связанной со структурным расколом между Кветта Шурой и «Сетью Хаккани» (запрещена в РФ) – двумя основными фракциями внутри движения. «Сеть Хаккани» существовала еще до появления движения «Талибан» как минимум два десятилетия), и, хотя она присоединилась к талибам в первые месяцы зарождения движения в середине 1990-х годов, Хаккани фактически сохраняли автономию и свои опорные пункты в Восточном Афганистане. Сейчас обе фракции пытаются занять ключевые посты в правительстве талибов. Представляющая в нем большинство Кветта Шура хочет получить наибольшую долю власти, в то время как Хаккани утверждают, что именно они заслуживают преференции, так как члены сети более активны в военном отношении и руководили одними из крупнейших нападений на силы международной коалиции и правительственные войска предыдущего прозападного режима. За последние два десятилетия их смертники совершили наиболее масштабные теракты на территории Афганистана.

Идеологическая фрагментация. Острые разногласия между сторонниками жесткой линии и умеренными лидерами талибов еще больше усиливают разногласия внутри движения. Такие фигуры как верховный лидер мулла Хайбатулла Ахундзаде, мулла Мохаммад Хасан, мулла Якуб, Кайюм Закир, Садр Ибрагим, Кари Фасихудден, мулла Таджмир Джавад и другие являются сторонниками жесткой линии, которые считают, что «Талибан» должен сохранять свою верность строгой интерпретации ислама, исключить из правительства всех, кто не принадлежит к движению и быть готовым к принятию пуританских законов и постановлений. С другой стороны, такие представители руководства движения как мулла Абдул Гани Барадар, мулла Амир Хан Муттаки, Шер Мохаммад Аббас Станикзай, мулла Абдул Салам Ханафи придерживаются умеренных взглядов. Они выступают за инклюзивное правительство и умеренность политических взглядов, утверждая, что эти два фактора помогут получить движению иностранное признание. Это расхождение во мнениях привело к серьезному расколу в руководстве талибов.

Структурная фрагментация. Окончательная трещина в движении «Талибан» возникла из-за разногласий между руководством и некоторыми командирами среднего звена. В течение многих лет ядром военной машины талибов были «дельгаи» – подразделения численностью от 70 до 90 бойцов, возглавляемые «дельгаи мешр» или командиром. Находясь под общим командованием высшего руководства, дельгаи мешр всегда пользовались большой самостоятельностью в принятии решений на оперативном и тактическом уровнях и имели прямые связи с иностранными террористическими группировками. С тех пор как «Талибан» пришел к власти более года назад, между этими командирами и руководством движения возник раскол. Командиры утверждают, что они годами несли на себе реальное бремя войны и что руководство избаловано роскошным образом жизни, отказывается от глобальной миссии «джихада» с момента прихода к власти в Афганистане. Это привело к серьезному неповиновению приказам и распоряжениям, издаваемым высшим руководством талибов. Чтобы взять дельгаи под контроль, лидеры талибов попытались разрушить структуру движения и интегрировать их в формальные структуры министерств обороны и внутренних дел. Однако командиры открыто отказались от такой интеграции и поклялись оставаться нетронутыми в своих структурах. Таким образом, последствия раздробленности внутри движения «Талибан» могут быть самыми разными для Афганистана и за его пределами. Фрагментация в его рядах может привести к дальнейшей внутриполитической нестабильности в Афганистане, создавая более благоприятную среду для радикализма, терроризма и организованной преступности.