О проблемах в оппозиционном блоке Турции

В оппозиционном блоке Турции, невзирая на неуклонно приближающуюся дату выборов (будь они даже в июне по графику, хотя раздаются голоса о переносе на более близкие сроки, включая май и даже апрель), продолжаются внутренние дебаты.

Дебаты эти касаются далеко не только того, кто будет кандидатом от оппозиции на предстоящих выборах президента. При том, что уже все более-менее сошлись во взглядах на то, что у оппозиции будет свой единый кандидат.

Ранее, напомним, было много рассуждений на тему того, что может быть стоит каждой партии пойти со своим кандидатом, чтобы самый сильный кандидат был бы поддержан всей оппозиции во втором туре голосования. При этом исходили из того, что сумма голосов за шести отдельных кандидатов будет больше чем голоса, которые может набрать единый кандидат ото всех партий.

Почему этот вариант с 6-ю кандидатами от всех ведущих оппозиционных партий был, в итоге отвергнут?

Ситуация выглядит следующим образом: выбирается не кандидат в президенты, а кандидат в представителя оппозиции в высшей турецкой власти, что требует набора качеств, который серьезно отличается от таковых, которые должны присутствовать в том, кто претендует на высшую власть в стране, тем более, в условиях (супер) президентской республики.

От этого кандидата требуется согласование и координация всех своих действий с выдвинувшими его оппозиционными партиями. Кроме того, от этого кандидата требуется и то, чтобы он провел систему по пути возврата от парламентской к президентской системы власти. Иными словами, речь идет о том, что президент будет подотчетен тем, кто будут, в лучшем случае, его подчиненными (образуя, своего рода «Верховный совет» — И.С.).

Таким образом, если идти по пути шести кандидатов, то тогда от каждого из шести кандидатов требуется, в той или иной форме, получить четкое и, извиняемся за тавтологию, «обязывающее обязательство» следовать установленным оппозицией правилам игры (отдельным вопросом является то, каким образом это предлагается фиксировать – так, чтобы победитель после выборов не «забыл» бы благополучно о своих обязательствах – И.С.). Кроме того, требуется, чтобы все эти шесть кандидатов пользовались бы доверием у всех шести оппозиционных партий, представая в их глазах как политики, лишенные амбиций «узурпировать» полученную власть.

При такой постановке, задача, по сравнению с единым кандидатом, усложняется далеко не в шесть раз, а с «кобминаторным» коэффициентом. И понятно, что она не имеет решения даже при наличии неограниченного запаса времени. Что уж говорить о ситуации, когда до выборов остается всего лишь 5 месяцев?

Единственное решение – это выдвижение единого оппозиционного кандидата, который бы был одновременно и влиятельным политиком, и внушал бы доверие всем своим коллегам по «оппозиционному цеху» на предмет готовности выполнять свои обязательства.

Теперь понятно, почему главным кандидатом от оппозиции в данной ситуации оказался глава Народно-республиканской партии Кемаль Кылычдароглу. Он отвечает всем приведенным выше критериям и в глазах своих коллег является «порядочным человеком», следующим своим обязательствам.

Однако, после того, как есть определенность по единому кандидату от оппозиции (даже при том, что она не озвучена официальна), возникает следующий вопрос: как настроить систему будущей власти таким образом, чтобы президент не смог бы «увильнуть» от своих обязательств перед пятью другими оппозиционными партиями. Иными словами, речь идет о тех должностях, которые получат председатели тех партий, и, самое главное, о тех полномочиях, которые им будут даны.

Потому как, идея о том, что Турция немедленно, сразу после выборов, вернется к парламентаризму от «диктатуры президентской республики» — хороша лишь только как лозунг с предвыборной трибуны. Она не выдерживает никакой математической критики. О чем чуть позже.

Вот что об этих проблемах говорит один из ведущих политологов Турции, генеральный координатор Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) Бурханеттин Дуран со страниц своей свежей публикации в газете Daily Sabah:

«Люди проявляют живой интерес к дебатам о разделении власти, вращающимся вокруг потенциальной победы турецкого оппозиционного блока. Правительство подчеркивает, что «стол на шестерых» предполагает неопределенность и хаос, в то время как оппозиционеры пытаются устранить двусмысленность своих заявлений. По иронии судьбы, уровень двусмысленности, кажется, возрастает по мере продолжения этих дебатов — главным образом потому, что оппозиционный блок находится в сложной и противоречивой погоне.

Председатель Партии демократии и прогресса (DEVA) Али Бабаджан недавно сказал, что «стол на шестерых» призван ответить на следующий вопрос: «Как мы воплотим в жизнь дух парламентаризма при действующей Конституции?» Чтобы добиться этого, лидеры оппозиции разрабатывают различные взаимосвязанные формулы. Другими словами, они работают над чем-то вроде президентской системы, но состоящей из парламентаризма.

То, что предлагаемая структура вызовет серьезные конституционные проблемы, является важным фактором. Другой вопрос, по поводу которого даже сторонники оппозиции остаются в раздумьях, заключается в том, будет ли эта модель прагматичной. Ведь предлагаемая модель несовместима ни с президентской, ни с парламентской системой. То, как исполнительная власть будет функционировать в этом сценарии, чрезвычайно проблематично, не говоря уже об ее отношениях с судебной и законодательной властью.

Несколько вопросов показывают, насколько проблематична эта формула: кому будет подотчетен популярный и избранный прямым голосованием президент? Должны ли они отвечать перед народом или лидерами партий, которых они назначат вице-президентами? А кто разделит президентские полномочия? Парламент? Или все, что выше?

Кажется, что президент будет отвечать перед народом, а также перед его вице-президентами, но не перед парламентом. А как мы называем политическую систему, при которой партийные лидеры имеют право представлять парламент?

Есть еще вопросы, но позвольте мне, пользуясь случаем, коснуться противоречия, лежащего в основе модели оппозиционного блока «с парламентской душой». Те люди, которые критиковали президента Реджепа Тайипа Эрдогана за то, что он одновременно был председателем правящей Партии справедливости и развития (ПСР), в настоящее время говорят о шести лидерах оппозиции, занимающих посты президента или вице-президента, управляя своими соответствующими партиями.

Недавние заявления Али Бабаджана и председателя Партии будущего (ПБ) Ахмета Давутоглу, которых я считаю «инженерами» оппозиционного блока, вынудили главного оппозиционного председателя Народной республиканской партии (НРП) Кемаля Кылычдароглу заявить, что «каждый из партийных лидеров вокруг «стола» — равен, и все они будут выполнять функции вице-президентов».

Однако на столе остается еще одна проблема. Мераль Акшенер из Хорошей партии (ХП) лишилась своей кандидатуры в президенты, заявив, что она будет занимать пост премьер-министра.

Другими словами, избранный президент наделит своего главного вице-президента такой же властью, как и премьер-министра. По этому стандарту мы наблюдаем столкновение двух конкурирующих взглядов на разделение власти, а не только потенциальных кандидатов.

Первый вариант — передать равные полномочия каждому партийному лидеру, который не смог баллотироваться в президенты, в качестве вице-президентов.

Альтернативой является передача гораздо большей власти первому вице-президенту в качестве премьер-министра.

Вопрос в том, действительно ли Кылычдароглу отклонил первоначальный запрос Акшенер, заявив, что все соответствующие партийные лидеры равны.

На самом деле все на столе — политическая повестка дня, механизм консультаций и дорожная карта — относится к управлению повышенным уровнем активности, который произойдет после избрания кандидата в президенты. Настоящая гонка начнется после того, как будут выбраны кандидаты. Вот тогда мы и увидим, служат ли все эти укрепления какой-либо цели.

Оппозиция намерена бросить вызов сильному и активному лидерству, которое олицетворяет президент Эрдоган, с кандидатом, который хочет выполнять функции координатора при поддержке «стола на шестерых». Если у этого кандидата нет политической базы, он снизится до уровня секретаря, подавленного перетягиванием каната среди партийных лидеров. Если их выбрать из числа партийных лидеров, они усилят себя и свою партию за счет других.

Иными словами, заявление о том, что важен переходный процесс и общая политика, а не имя кандидата, абсолютно ничего не значит. Очевидно, имеет значение, кто в конечном итоге баллотируется Кылычдароглу, Акшенер, мэр Анкары Мансур Яваш или Бабаджан.

И, наконец, кандидат в координаторы должен обладать геркулесовой силой и мастерством. В конце концов, им придется добиваться консенсуса между равными всякий раз, когда необходимо принять стратегическое решение. Им придется держать под контролем эго партийных лидеров и, кроме того, находить точки соприкосновения между конкурирующими политиками и интересами шести оппозиционных партий.»

Повторим главную идею, на которой мы закончили: оппозиции можно исповедовать «дух парламентаризма» после ожидаемой ими победы на выборах 2023 года, но невозможно изменить систему действующей власти в стране. По крайней мере, не в 2023 году.

Напомним, что для этого по турецкому законодательству необходимо либо набрать 3/5  голосов в Меджлисе (вынесение на референдум), либо 2/3 голосов депутатов (прямая имплементация изменений в Конституцию). Методов простого подсчета рейтингов партий, получится, что у оппозиции есть лишь только шанс получить простое большинство в парламенте. Но даже после того, когда и если, к ним присоединится Партия демократии народов, дотянуться даже до 3/5 голосов в Меджлисе является в 2023 году делом крайне маловероятным. А, следовательно, нет шансов и на немедленный возврат к парламентаризму – идею о чем оппозиция выносит в качестве одного из своих предвыборных лозунгов.

А это, в свою очередь, требует того, чтобы президент Турции от оппозиции был бы ограничен в своей власти иными инструментами и механизмами. Отсюда и разговоры о шести вице-премьерах или об одном премьер-министре (которого, кстати, в Конституции нет) и о пяти вице-премьерах.

И создание этих инструментов и механизмов, как мы видим, занимает очень большое время, за которое турецкий избиратель начинает испытывать сначала непонимание, а потом и разочарование, разворачиваясь в сторону турецкой власти. Оппозиция тратит невосполнимый актив времени на внутренние переговоры уступив инициативу турецкой власти, которая вновь получает шанс на то, чтобы победить предстоящих выборах. В ситуации, когда ещё в середине 2022 года казалось, что шансов непривычно для власти мало.

62.85MB | MySQL:102 | 0,712sec