Проходящие с короткими передышками с начала октября в Вене, где расположена штаб-квартира Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), переговоры с Ираном по вопросу реализации его атомной программы, похоже, вновь не дадут никаких позитивных для мирового сообщества результатов. Они в очередной раз доказывают, что политика Запада по отношению к иранской атомной программе явно двояка. С одной стороны, в Вашингтоне и европейских столицах постоянно заявляют, что там не обладают достаточно полной информацией о нынешнем состоянии иранского ядерного проекта. Одновременно, оттуда же раздаются утверждения о том, что Иран далек от накопления необходимого запаса обогащенного урана, что Иран по-прежнему не обладает всеми технологиями, которые бы позволили ему самостоятельно выйти на обладание атомным оружием. На такой базе делается вывод о том, что Тегеран еще весьма далек от входа в клуб ядерных государств. А посему, говорят на Западе, еще имеется много возможностей ведения дипломатического диалога с ИРИ, и на данном этапе рано говорить о военной опции как единственно оставшемся пути выхода из создавшегося кризиса. Ради справедливости отметим, что США параллельно с убаюкивающими мировое сообщество заявлениями занимаются и практическими делами, направленными на то, что не упустить фактор временного превосходства. Так, недавно оттуда поступила информация о создании сверхмощных 14-тонных бомб, способных разрушить или нанести существенный вред спрятанным на большой глубине иранским ядерным объектам. Одновременно проводятся совместные с Израилем военные маневры, направленные на отработку скоординированных действий по отражению потенциально возможных иранских ракетных атак. Параллельно в США идет рутинная работа по обсуждению и дальнейшему принятию Конгрессом закона о запрете экспорта бензина в Иран, что может рассматриваться как эффективная, но далеко не единственная мера по оказанию экономического давления на иранский режим.
Вместе с тем, вялотекущий переговорный процесс продолжается ни шатко ни валко, работая по сути на руку лишь одной стороне. Понятно, что речь идет лишь об Иране, потому что именно он извлекает от месяцами длящихся никчемных переговоров все необходимые ему плюсы. При предыдущем иранском президенте Сеййеде Мохаммаде Хатами Запад всегда выдвигал одно необходимое условие: очередной раунд переговоров возможен при кардинальном условии – необходимо еще до начала переговоров прекратить процесс обогащения урана. Нельзя сказать, что иранцы принимали такое условие с воодушевлением, но после многочисленных проволочек следовало согласие. Последний раз так было за несколько месяцев перед началом каденции М.Ахмадинежада, в самом конце ноября 2004 г.
Вспомним тогдашнее заявление заместителя секретаря Высшего совета национальной безопасности ИРИ Хоссейна Мусавияна: «Поскольку мы приняли требование европейцев прекратить обогащение урана, исчезла опасность передачи иранского атомного досье на рассмотрение СовБеза ООН. Мы надеемся, что теперь наше ядерное досье исчезнет с повестки дня МАГАТЭ». Конечно, и тогда в мире не верили в принципиальный характер иранских обещаний, тем более что уже на следующий день религиозный лидер страны аятолла Али Хаменеи заявил в Тегеране, что Иран никогда не откажется от реализации своей ядерной программы: «Это – та красная линия, через которую мы не переступим». В этом убеждала и иранская пресса, написав 30 ноября 2004 г.: «Наши уступки – тактические». В результате пятидневных обсуждений, Совет Управляющих МАГАТЭ принял резолюцию, проект которой был выработан евротройкой. Указав, что на нынешнем этапе Иран согласился принять требования Европы, МАГАТЭ решило одобрить проект резолюции евротройки в качестве своей резолюции. Таким образом, в ноябре 2004 г. было решено отказаться от передачи досье Ирана в СовБез ООН, как на том настаивали США. Вопреки желанию Ирана вообще снять с повестки сессии МАГАТЭ обсуждение иранской ядерной програмы, резолюция потребовала от Генерального директора МАГАТЭ продолжить контроль над иранской программой и информировать Совет Управляющих о каждом факте нарушения Ираном своих обязательств. В этом случае Ирану пригрозили вероятностью передачи досье в СовБез ООН, который обладает правом наложения режима санкций на ИРИ.
Но уже тогда была заметна способность ИРИ интерпретировать свои поражения как несомненные победы. Вот показательный пример. 30 ноября 2004 г. секретарь Высшего совета национальной безопасности ИРИ Хасан Рухани собрал в Тегеране пресс-конференцию, на которой заявил, что отныне иранский вопрос снят с повестки дня МАГАТЭ. При этом он добавил: » Для наших врагов настал черный день. Мы вышли с честью из этих переговоров, и мы можем продолжить развивать полный ядерный цикл, не нуждаясь во внешней помощи. Что касается резолюции, то мы не согласились с полным прекращением обогащения урана, а согласны приостановить его лишь на время, пока идут переговоры». Сам же тогдашний президент Ирана Хатами воздержался от объявления победы Ирана на переговорах с МАГАТЭ, сказав лишь, что эта резолюция – победа над теми, кто хотел бы передачи иранского ядерного досье на рассмотрение СовБеза ООН.
С приходом неоконсерваторов к власти такое забылось, потому что Запад спасовал перед требованием Ахмадинежада не связывать переговорный процесс с обогащением урана. В западных столицах согласились и с другим не менее оригинальным, а на самом деле – унижающим Запад – тезисом о том, что Иран отныне считает свое ядерное досье закрытым, а посему не проявляет никакого желания о чем-то говорить с Западом. Поэтому все инициативы в этой плоскости должны исходить именно от него, Иран же всякий раз будет их рассматривать, проявляя при этом свою добрую волю. По этой же иранской логике, Запад не вправе выдвигать какие бы то ни было предварительные условия. За истекшие четыре года Запад, иногда при поддержке России и Китая, иногда – вопреки их воле, выдвигал серию разнообразных предложений, призванных создать для Ирана режим экономических и технологических преференций, направленных на то, чтобы подвигнуть Тегеран на прекращение обогащения урана. Эффект всегда был близким к нулю, но предложения всегда принимались Ираном. Затем, правда, Тегеран брал время на их обсуждение и анализ, после чего следовало категорическое «нет», ничуть не влиявшее на все новые и новые инициативы Запада.
В последнее время, по инициативе США, решено поставить переговорному процессу временные рамки, ибо его бесконтрольное затягивание создает реальную опасность того, что Иран получает одностороннее преимущество и использует получаемые им бонусы по своему усмотрению – для неуклонного продвижения на пути обзаведения собственным ядерным оружием. Американский президент Б.Обама в ряде своих заявлений потребовал, чтобы до конца нынешнего 2009 г. иранцы доказали свою приверженность мирному решению атомной проблемы и показали на деле, что реализуемый ими атомный проект носит действительно мирный характер. В противном случае, на стол может быть выложена военная опция, которая сулит серьезные угрозы безопасности как на региональном, так и глобальном уровне.
Однако и это не срабатывает, и иранцам удается вновь и вновь дурачить мировое сообщество, которое все никак не научится распознавать уловки тегеранских переговорщиков. Так, на нынешнем новом раунде переговоров иранцам удалось втянуть Запад в обсуждение вопроса поставко урана для исследовательского реактора в пригороде Тегерана – Амирабаде. При этом ЕС ничуть не смутило, что с самого начала иранцы безапелляционно заявили, что готовы обсуждать все самые острые проблемы, кроме одной – остановки процессов обогащения урана. Все внимание переговорщиков в Вене сосредоточилось на заведомо второстепенном вопросе. Именно по нему было выдвинуто соглашение, которое по инициативе МАГАТЭ подготовили и должны были реализовать Россия и Франция. Оно предполагало, что Иран отправит около 70–80% имеющегося в его распоряжении низкообогащенного урана на предприятия в Россию, откуда уран после обогащения до уровня 20% будет переправлен во Францию, где из него будут изготовлены топливные элементы для расположенного в Тегеране амирабадского реактора, производящего изотопы для медицинских целей. На прошлой неделе Россия и Франция дали добро на этот проект. Однако, в пятницу, когда истекал срок его рассмотрения Ираном, глава иранской делегации Али Асгар Солтание сообщил, что его страна намерена более внимательно изучить проект соглашения, прежде чем дать окончательный ответ. По словам Солтание, глава МАГАТЭ М. эль-Барадеи не обозначил срока, к которому стороны должны дать ответ, а только попросил участников переговоров сообщить о своем решении к пятнице. Само Агентство разъяснило ситуацию следующим образом: «Иран изучает это предложение скрупулезно и основательно, и ему нужно время до середины следующей недели, чтобы дать ответ». Спустя несколько дней, во вторник 27 октября иранские СМИ сообщили, что Ирану потребуется еще некоторое время для ответа. Россия надеется, что Иран в итоге примет проект МАГАТЭ. В самом длительном и рутинном обсуждении для Ирана имеется несомненный плюс: он знает, что пока не будет закрыт вопрос дообогащения на иностранной территории, Европа не станет требовать возвращения к главной теме повестки дня – полному прекращению обогащения урана, причем не для реакторов исследовательского назначения, а для тех, где имеется широкая возможность использования двойных технологий.
Тем не менее, мы рискнем предположить, что Иран, как это уже не раз бывало в последние годы, отвергнет предложение по дообогащению урана за границей. Всю прошлую неделю в Иране большинство высокопоставленных официальных лиц выступало против этого соглашения, а спикер Собрания исламского Совета (парламента), в прошлом – секретарь Высшего совета национальной безопасности ИРИ и глава иранской делегации на переговорах с ЕС — Али Лариджани даже заявил, что Запад пытается обмануть Иран, разработав такое соглашение. По его словам, «нет никаких логических или правовых оснований» для того, чтобы связывать поставки топлива для исследовательского реактора с согласием страны на вывоз низкообогащенного урана за границу. Тем самым обосновывается необходимость более высокого обогащения урана внутри Ирана, причем не до 20%, а более высокого уровня обогащения, что несомненно нужно для продвижения военной атомной программы. 27 октября о своем несогласии с проектом дообогащения урана на иностранной территории заявил глава профильной комиссии иранского парламента по иностранным делам и национальной безопасности Алаотдин Боруджерди.
Острые дискуссии по этому вопросу обнажили серьезные разногласия по проблеме сотрудничества между Ираном и Западом среди неоконсерваторов и более либерально настроенных иранских политиков. В этом споре победу одерживают сторонники Ахмадинежада, все больше концентрирующие власть в своих руках. Однако, есть и другое обоснование того, что иранцы и на этот раз не пойдут навстречу доброй воле мирового сообщества. Оно связано с тем, что в Тегеране не хотели бы создавать прецедент, ибо, как рассуждают там, данная уступка может быть интерпретирована Западом как признак слабости и побудит ЕС к новым мерам давления. Кроме того, согласие ИРИ на дообогащение урана за границей перечеркивает не раз сделанные Тегераном утверждения о том, что Иран самодостаточен во всем, что касается современных ядерных технологий. Вспомним в этой связи заявления М.Ахмадинежада на церемонии празднования Дня ядерных технологий в апреле нынешнего и прошлого года о том, что Иран вышел на достижение полного ядерного цикла и отныне в состоянии производить все этапы обогащения урана силами собственных специалистов. При этом, по данным итальянской газеты «Коррера делла сера» за 25 октября, по самым чувствительным аспектам современных ядерных технологий, ИРИ широко пользуется помощью специалистов России, Китая и Северной Кореи. Есть еще одно обстоятельство, которое раскрыл 24 октября 2009 г. в аналитической программе Государственного радио Израиля «Коль Исраэль» известный израильский комментатор по вопросам Ирана Менаше Амир. Амир считает, что иранцы воздержатся от принятия дообогащения урана за границей еще и потому, что они не уверены в том, что отправленный в Россию или Францию низкообогащенный уран будет возвращен в Амирабад. Его логика такова: при малейшем недовольстве Запада продвижением иранской ядерной программы там могут заблокировать возвращение в Иран партий обогащенного урана. Кстати, сам Иран постоянно создает такие поводы. Разве не таковым является неожиданное обнаружение в сентябре 2009 г. скрытого от инспекций МАГАТЭ производства по обогащению урана в районе религиозной столицы страны – г.Кума? Между тем в последний момент выявилась еще одна возможность избежать подписания соглашения о дообогащении уран. О ней сообщил 26 октября глава МИДа ИРИ Манучехр Моттаки. Оказывается, Иран взвешивает возможность покупки у Китая урана, обогащенного до 20%. Понятно, что в такой ситуации вся патетика последних венских переговоров сходит на нет. Таким образом, вялотекущий венский переговорный процесс вновь демонстрирует свою низкую для мирового сообщества эффективность и практически заходит в тупик.