В последние недели американские эксперты, занимающиеся проблемами Ближнего Востока, опубликовали ряд статей, касающихся кризисных явлений в арабских государствах со средними доходами. Под такими государствами подразумеваются страны Арабского Востока и Магриба, не располагающие значительными запасами углеводородов: Египет, Тунис и Иордания. Правда, Египет разрабатывает месторождения природного газа, но его экспорт в Израиль и Иорданию составляет незначительную часть доходов этого государства. Данная тема представляется достаточно актуальной. Одной из причин так называемых «арабских революций», развернувшихся в 2010-2011 годах, стала экономическая рецессия в арабских странах в условиях быстро растущего населения и падения жизненного уровня народа. Экономический кризис в сочетании с неэффективным управлением, коррупцией и отчуждением народных масс от участия в политической жизни привел к политической турбулентности, последствия которой еще долго будут ощущаться в регионе. Главной причиной провала этих революций стало то, что в арабских государствах не сформировалось контрэлит, способных предложить альтернативный политический проект. Зато усилились радикальные исламисты и террористы, ставшие угрозой всему арабскому социуму. Это привело к тому, что большинство населения приветствовало возвращение к авторитарным порядкам. Однако в условиях второй волны экономического кризиса не исключено вторичное скатывание ряда стран региона к анархии. Здесь необходимо упомянуть и о том, что в условиях бедности широких слоев населения правительства ряда арабских государств вынуждены прибегать к значительным субсидиям на продовольствие и горючее. Урезание или прекращение этих субсидий может привести к социальном взрыву.
На сайте бейрутского отделения Фонда Карнеги была опубликована статья Амра Адли и Хамзы Меддеба «Как растущий долг привел к геополитической маргинализации Египта и Туниса». Необходимо отметить, что авторы придерживаются либеральных взглядов в экономике и политологии и поэтому трактуют многие явления упрощенно. Однако они достаточно подробно описывают негативные последствия растущей задолженности этих государств Северной Африки. По мнению авторов статьи, среди задолжавших государств Египте и Тунис испытывают сходные вызовы и угрозы, несмотря на различные траектории политического развития на протяжении последних двенадцати лет. Оба государства стремятся обрести внешнюю финансовую поддержку в условиях растущих цен на продовольствие, энергоносители и увеличивающихся процентных ставок по кредитам. В АРЕ ситуация усугубляется тем, что эта страна является ведущим мировым импортером пшеницы, и военный конфликт на Украине играет негативную роль для ее продовольственной безопасности.
Огромный негативный эффект на экономику Египта и Туниса оказала пандемия COVID-19. Она привела в условиях снижения мировых темпов экономического роста к уменьшению прямых иностранных инвестиций (ПИИ), сокращению международной торговли и туризма. Последний играет большую роль в генерации доходов Египта и Туниса. Пандемия способствовала также резкому росту цен на базовые товары. Египту в прошлом году удалось избежать катастрофы путем заключения соглашения с МВФ в декабре 2022 года. Однако главным источником внешнего финансирования для АРЕ является финансовая помощь со стороны богатых аравийских монархий – Саудовской Аравии и ОАЭ. Последние предоставляют эту помощь все более неохотно и обставляют ее невыгодными для Каира условиями.
По мнению экспертов Фонда Карнеги, президент Туниса Кайс Саид изолировал свою страну от западных спонсоров, осуществив в июле 2021 года конституционный переворот и прервав десятилетний процесс демократизации. Эксперты пишут: «Популистский авторитарный режим Кайса Саида все больше полагается на скудную финансовую помощь со стороны соседнего Алжира, так же как Египет полагается на финансовую помощь Саудовской Аравии и ОАЭ. Финансовая зависимость от Алжира привела к тому, что Тунис пришел к проалжирской ориентации, оставив свою независимую внешнюю политику» (1). От себя добавим, что политическое сближение между Тунисом и Алжиром соответствует геополитическим интересам России. Тунис занимает важнейшее геополитическое положение в Северной Африке, контролируя проход судов из Западного в Восточное Средиземноморье. Алжир является фактически российским союзником в регионе. Если России удастся организовать военную базу в Тунисе, то наш флот реально сможет угрожать южному флангу НАТО, оказавшись на расстоянии «вытянутой руки» от Мальты и Сицилии.
Авторы отмечают, что с 2013 года Египет и Тунис оказались зависимы от иностранных финансовых ресурсов по причине роста цен на продовольствие, энергоносители и процентных ставок. В этом году Тунис присоединился к программе МВФ, а Египет стал полагаться на долгосрочные депозиты и займы под низкий процент из государств ССАГПЗ. В 2016 году и АРЕ, и Тунис заключили соглашения с МВФ. Это дало обоим государствам критически необходимый доступ на международные финансовые рынки. Однако этот процесс имел и негативные последствия. Обе страны оказались связаны условиями МВФ и уязвимы по отношению к внешним негативным эффектам, включая изменения в ставках по кредитам в долларах США. Экономические проблемы Египта начались еще до событий 2011 года. Революция на площади Тахрир их только усугубила. Отсутствие продовольственной безопасности, дефицит по текущим операциям и внешнеторговый дефицит привели к зависимости от зарубежного финансирования, увеличению внешнего долга и выплат по кредитам. После заключения сделки с МВФ в 2016 году правительство АРЕ проводило неолиберальную политику, включая девальвацию египетского фунта, что привело к росту инфляции. Программа МВФ предусматривала также меры строгой экономии: урезание субсидий, сокращение рабочих мест в государственном секторе и увеличение непрямого налогообложения.
По мнению авторов, правительство Абдель Фаттаха ас-Сиси проводило политику репрессий против оппозиции и организаций гражданского общества для того, чтобы воплотить в жизнь меры строгой экономии. Относительное улучшение макроэкономической ситуации привело к росту краткосрочных портфельных иностранных инвестиций. Доля краткосрочного долга в иностранных резервах АРЕ увеличилась втрое, поднявшись с 11,86% в 2000-2010 годах до 29% в 2011-2021 годах. Этому сопутствовали рост процентных ставок по кредитам и снижение долгосрочных прямых иностранных инвестиций. Изначально краткосрочный долг состоял из депозитов центральных банков государств ССАГПЗ в Центробанке АРЕ. Однако с 2017 года он все больше пополнялся займами международных акционерных фондов. Это привело к зависимости Египта от колебаний международного финансового рынка.
В Тунисе ситуация несколько отличалась. После смены режима в 2010-2011 годах страны Запада захотели сделать Тунис витриной ближневосточной демократии. Это привело к существенному притоку капитала: займов под низкий процент, депозитов в тунисском Центробанке, кредитов, гарантированных США и финансовой помощи Евросоюза. Это помогло стране справиться с резким снижением ПИИ и упадком в сфере туризма после террористических актов 2015 и 2016 годов. В это время Тунис получал выгоду от так называемой «демократической ренты» — Запад вкладывался в его демократизацию. Тунисская политическая элита уверилась в том, что Запад будет поддерживать демократию в этой стране, несмотря на отсутствие реформ в экономике. Она покупала время, затыкая дыры в бюджете и решая текущие экономические проблемы.