В Университете Райхмана (до 2021 г. Междисциплинарный центр в Герцлии) прошла 20-я Герцлийская конференция, в которой традиционно приняли участие высокопоставленные официальные лица, бывшие и действующие политики и военные, главы спецслужб и другие деятели не только Израиля, но и США, Европы, а также дружественных арабских стран. В этом году среди спикеров: президент Израиля Ицхак Герцог, министр обороны Йоав Галант, начальник Генштаба Армии обороны Израиля Герци Халеви, лидер оппозиции и предыдущий премьер-министр Яир Лапид, посол США в Израиле Том Найдс, заместитель министра иностранных дел Азербайджана Фариз Рзаев, глава Представительства Королевства Марокко в Тель-Авиве Абдеррахим Бейюд, государственный министр в МИДе ФРГ Тобиас Линднер и многие другие[i].
Отмечается, что конференция состоялась в особенно сложный период для Израиля, что придает ей уникальное значение. В ходе пленарных заседаний обсуждались текущие процессы, анализировались угрозы Израилю на внутренней, региональной и глобальной аренах в эпоху неопределенности.
Одно из заседаний под названием «Иран присоединяется к ядерному клубу: что дальше?» прошло в виде моделирования процессов на основе предложенных сценариев развития ситуации на различных региональных аренах и позиции главных глобальных игроков, а также Израиля, от имени которых выступали конкретные эксперты.
Обсуждение началось с определения того, какие действия намерен предпринять Иран в условиях, когда его стратегический и политический сценарий следующий:
— иранцы приступают к обогащению урана до уровня 90%;
— продолжают углублять отношения с Россией и Китаем, возобновляют связи с арабскими странами;
— продолжают деятельность, направленную против Израиля (кибер-сфера, террористические атаки, удары по торговым судам).
От имени Исламской Республики Иран выступила Сима Шайн, старший научный сотрудник и руководитель программы изучения Ирана в Институте исследований национальной безопасности (INSS) Тель-Авивского университета. По ее словам, задача Тегерана успокоить ситуацию, поэтому он начинает объяснять причину своего решения начать обогащение урана до уровня 90%. Иранцы утверждают, что Израиль продолжает им угрожать, США это поддерживают, поэтому они вынуждены были принять такое решение, чтобы сдержать своих врагов. Задача иранского руководства – предотвратить даже появление мысли у США и ЕС провести против них военную операцию, не допустить взаимодействия США и Израиля для ее реализации. Отрицая стремление создать ядерное оружие, они даже взаимодействуют с МАГАТЭ.
Михаль Яари, эксперт по странам Персидского залива, Университет им. Бен-Гуриона, в ответ на комментарий относительно того, что наследный принц Мухаммед бен Сальман однажды заявил о намерении Саудовской Аравии получить ядерное оружие в случае, если Иран станет ядерным государством, предложила различать два понятия – пороговый Иран и Иран, обладающий ядерным оружием.
По словам эксперта, «ИРИ в статусе порогового состояния привела к заявлению Мухаммеда бен Сальмана относительно его желания развивать свою гражданскую ядерную программу, чему препятствуют американцы, т.к. это угрожает переходом к военному атому. Позиция США означает, что Южная Корея не может оказать помощь КСА в создании ядерных возможностей, т.к. для этого необходимо разрешение Вашингтона. Что касается ОАЭ, то такое взаимодействие возможно. Американцы понимают серьезность намерения Эр-Рияда, поэтому Королевство посетили представители Белого дам, в частности, Амос Хохштейн, который пытался выяснить возможность появления там атомных реакторов гражданского назначения. Саудовцы стараются инвестировать в развитие соответствующей научной технологической инфраструктуры, для чего им нужны возможности других стран, обладающих технологиями. В этой связи налажено тесное неофициальное сотрудничество саудовских и пакистанских ученых».
М.Яари отметила, что саудовцы ставят в зависимость нормализацию отношений с Израилем от смягчения американской позиции по вопросу саудовской ядерной программы. Она предположила, что США могут стать более гибкими в отношении саудовских устремлений в обмен на заключение ими мира с Израилем, особенно с учетом сближения Саудовской Аравии с Ираном и Россией. Эр-Рияд также требует от Вашингтона в обмен на мирное соглашение с еврейским государством заключить договор по аналогии с НАТО.
Таким образом, она разделяет ситуации, когда Саудовской Аравии приходится действовать против Ирана как порогового государства или когда Королевство будет вынуждено взаимодействовать с ним как ядерной державой. По ее мнению, саудовцы не допустят появления у Ирана ядерных возможностей в условиях, когда у них этого не будет. Однако она не думает, что США будут молча наблюдать за тем, как КСА становится ядерным государством.
Участники дискуссии отметили, что в случае продвижения Саудовской Аравии в развитии ядерной программы, Египет не останется безучастным. Если к этому процессу подключится Каир, тогда в этом же направлении начнет действовать Турция. Прозвучало мнение, что Турция и Египет намного ближе к возможности развития ядерной программы, чем Южная Корея. Что касается Ирана и Саудовской Аравии, их главным отличием в ядерной сфере является то, что иранцы сильно приблизились к возможности принять решение о создании ядерной бомбы (хотя это не значит, что они его примут), тогда как саудовцам в любом случае еще только предстоит пройти долгий путь. «В конце концов, что смогут сделать саудовцы после того как иранцы получат ядерное оружие?».
В этих условиях «ЕС, с одной стороны, заинтересованы в том, чтобы присутствовать на Ближнем Востоке, сохранять свои отношения с арабскими странами, Израилем и Ираном, но с другой стороны, на ЕС влияет война между Россией и Украиной, взаимодействие между Ираном и Россией, поставки русским иранского оружия».
По словам Родериха Кизеветтера, «ЕС очень хочет восстановить ядерную сделку с Ираном [СВПД] даже за счет большинства иранского общества, в котором женщины находятся под сильным давлением». Он отметил «странную связь между судьбой Украины и Ираном». Имелось в виду, что «с 2014 г., особенно с февраля 2022 г. для Украины стала очевидна ошибка, которую они совершили, отказавшись в 1994 г. от своего ядерного арсенала и передав его России как правопреемнице СССР». Следовательно, «европейцам сегодня нужно трезво смотреть на вещи, т.к. если Иран станет ядерным и получит возможность сдерживания, у Европы уже не будет возможности действовать военным путем, она окажется под еще более сильным влиянием Ирана в виду треугольника Северная Корея, Китай, Россия». Он делает вывод, что европейцы заинтересованы в том, чтобы сдержать развитие иранской ядерной программы. Это возможно сделать путем поддержки Израиля в его упреждающей или превентивной операции».
Р.Кизеветтер выразил обеспокоенность тем, что «израильское правительство использует иранскую угрозу для того, чтобы добиться искусственной сплоченности общества. Тогда как реальная задача должна заключаться в том, чтобы остановить Иран любыми легальными методами, потому что иранцы не разделят судьбу украинцев – они добьются получения ядерного арсенала». При этом под легальными методами он имеет в виду использование принципа права на самооборону, которое включает осуществление превентивного удара по иранским ядерным объектам. «После этого Иран все равно возобновит попытки развития своих ядерных возможностей, однако на это потребуется время, в течение которого иранский народ может сменить правящий режим и поменять политическую систему страны».
В его видении необходим двойной подход – поддерживать Израиль в сдерживании военным путем иранских ядерных устремлений и дипломатическими методами успокаивать соседей Ирана, включая Турцию, которая также думает о ядерной программе. По его словам, «неизвестно что там происходит в этой сфере, что делают в этом отношении в ОАЭ».
Ричард Голдберг из американского Фонда защиты демократий (FDD), директор программы противодействия иранскому оружию массового уничтожения, полагает, что противодействие Ирану будет определяться наличием противоречий. «С одной стороны, в США президент, который стремится восстановить СВПД несмотря на ряд эскалаций и отсутствие ответных действий со стороны американцев, что и привело к ситуации, описанной в сценарии [Иран обогащает уран до уровня 90%]. С другой – политика военного сдерживания Ирана провалилась». По его словам, Вашингтон «по-прежнему будет склонен демонстрировать потенциал к ответу силовым путем, но без военных действий; приоритет будет отдан многостороннему подходу вместо односторонних шагов, т.е. ничего не будет сделано без согласования хотя бы с союзниками E3 (Великобритания, Франция, Германия), может быть с ЕС на консультативной основе. Но любые решения и действия будут исходить от E3 + США. ЕС также может быть приглашен к подписанию, но не обязательно».
Р.Голдберг в рассматриваемом сценарии прогнозирует возможность реализации механизма СВПД («снэпбэк»), позволяющего одной из сторон соглашения вернуть все резолюции ООН по Ирану, если он нарушит пункты ядерной сделки. До сегодняшнего дня обогащение урана до уровня 90% было красной линией для США, означающей военный вариант решения проблемы ядерной программы ИРИ. Но когда иранцы постепенно обогащали сначала до 20%, затем до 60% и 84%, и в ответ никакого силового решения не последовало, тогда в Тегеране решили, что уровень 90% приведет лишь к угрозе «снэпбэка». Начнутся консультации с европейскими союзниками, будет созван СБ ООН, и то нет гарантии, что европейцы согласятся на «снэпбэк». Может быть, из Белого дома иранцам направят какое-нибудь частное послание, могут последовать двусмысленные заявления, которые не будут угрожать военными действиями, но будут призваны создать впечатление, что военный вариант рассматривается».
С.Шайн отметила понимание в Иране того, что никто не готов к военным действиям против него. Поэтому если он будет достаточно предусмотрительным и проявлять осторожность, обращаться к тем силам на международной арене, которые готовы вести с ним переговоры, никакого силового решения против него не будет. Даже решение в ООН о возобновлении антииранских санкций («снэпбэк») могут принять только европейцы, т.к. Трамп в 2018 г. вышел из СВПД, а сами страны Европы вряд ли захотят возобновлять санкционный режим, пока он действительно не начнет обогащать уран до уровня 90%.
Такая ситуация ее очень беспокоит. «Иран стремительно развивает ядерную программу, получает помощь от России, может даже скоро получить российские системы ПВО, тогда как никто кроме Израиля не хочет предпринимать решительных шагов. Один Израиль пытается подтолкнуть всех хотя бы к «снэпбэку». Таким образом, международное сообщество поглощено Украиной, Китаем, выборами в США, а иранцы этим пользуются. Они понимают, что действуя мудро и осторожно, можно продвинуться в своих планах вперед. Сейчас иранцы чувствуют себя намного увереннее, чем 2-3 года назад. Это, прежде всего, благодаря отношениям с Россией, процессам на Ближнем Востоке и тому, что происходит внутри Израиля, а также расколу между США и израильским руководством. Одновременно лидер ИРИ очень опытный и он понимает внутренние проблемы в иранском обществе, большая часть которого ненавидит действующий режим. Для иранского лидера это является сдерживающим фактором. К тому же Россия и Китай не хотят того, чтобы Иран стал ядерным. Китайцы не случайно заключили соглашения с саудовцами и иранцами, т.к. Пекин покупает у них нефть. Китаю нужна стабильность в регионе, также как и России»[ii].
[i] Speakers. https://www.runi.ac.il/en/research-institutes/government/ips/herzliya-conference/hc2023/speakers/
[ii] Iran joins the nuclear club: what is next? https://www.runi.ac.il/en/research-institutes/government/ips/herzliya-conference/hc2023/vod/