В Университете Райхмана (до 2021 г. Междисциплинарный центр в Герцлии) прошла 20-я Герцлийская конференция, в которой традиционно приняли участие высокопоставленные официальные лица, бывшие и действующие политики и военные, главы спецслужб и другие деятели не только Израиля, но и США, Европы, а также дружественных арабских стран.   В этом году среди спикеров: президент Израиля Ицхак Герцог, министр обороны Йоав Галант, начальник Генштаба Армии обороны Израиля Герци Халеви, лидер оппозиции и предыдущий премьер-министр Яир Лапид, посол США в Израиле Том Найдс, заместитель министра иностранных дел Азербайджана Фариз Рзаев, глава Представительства Королевства Марокко в Тель-Авиве Абдеррахим Бейюд, государственный министр в МИДе ФРГ Тобиас Линднер  и многие другие[i].

Отмечается, что конференция состоялась в особенно сложный период для Израиля, что придает ей уникальное значение. В ходе пленарных заседаний обсуждались текущие процессы, анализировались угрозы Израилю на внутренней, региональной и глобальной аренах в эпоху неопределенности.

Одно из заседаний под названием «Иран присоединяется к ядерному клубу: что дальше?» прошло в виде моделирования процессов на основе предложенных сценариев развития ситуации на различных региональных аренах и позиции главных глобальных игроков, а также Израиля, от имени которых выступали конкретные эксперты.

Шай Хар-Цви, старший научный сотрудник Института политики и стратегии Университета Райхмана, указал на два измерения иранской угрозы – развитие ядерного потенциала и ракетный арсенал, который также является вызовом, особенно сегодня, когда «до октября этого года ракеты класса «земля-земля» дальностью 300 км и с боеголовкой весом 500 кг  будут переданы России для войны на Украине». Таким образом в целом беспокойство вызывает следующая ситуация:

— Россия осуществляет стратегическое взаимодействие с Ираном, при этом не меняет свою политику в Сирии;

— Китай усиливает свою вовлеченность в процессы на Ближнем Востоке.

В этих условиях для США, по словам Ричарда Голдберга из американского Фонда защиты демократий (FDD), директора программы противодействия иранскому оружию массового уничтожения, «передача ракет России не является спусковым крючком для действий. Для США важнее вопрос обогащения урана до уровня 90%, так как после октября вполне вероятно, что уже истекут наложенные на Иран ограничения по договору СВПД, поэтому сегодня нет желания предпринимать репрессивные меры. Все что делают американцы – вводят санкции против организаций, которые ранее уже подверглись санкциям. Это оказывает успокаивающее воздействие на Вашингтон, но больше ничего не делается для того, чтобы привлечь Иран к ответственности. Что касается подземных ядерных объектов Ирана, американцы привлекут европейское разведывательное сообщество, чтобы понять происходящее на местах: идет ли речь всего лишь о строительных работах, производстве и испытании новых центрифуг, испытывается ли оружие, можно ли это доказать, какова степень достоверности имеющихся данных, возможно ли это рассекретить. От ответов на такие вопросы будет зависеть принятие многих решений. Это не обязательно повлияет на решение США предпринять военные действия, но Вашингтон определенно благосклонно отнесется к тому, чтобы это сделал Израиль».

Родерих Кизеветтер из Бундестага Германии в случае поставок Ираном ракет России предположил, что ЕС мог бы обратиться к НАТО для активации их установок ПРО в Румынии и Польше, которые оснащены американскими ракетами. Это следовало бы сделать публично для демонстрации осведомленности и информирования общественности. К тому же он допускает обращение в СБ ООН для обсуждения этого вопроса.

По мнению Михаль Яари, эксперта по странам Персидского залива из Университета им. Бен-Гуриона, в этих условиях «Египет будет вынужден втянуться в ядерную гонку вооружений, хотя это не скажется позитивно на его безопасности и экономике. Что касается Саудовской Аравии, если американцы перестанут ограничивать их ядерные устремления, Эр-Рияд обратиться к Пакистану. Северная Корея может продать КСА ядерные технологии, хотя на данный момент это не совсем реалистичный сценарий». Она отметила, что факт возобновления отношений между Ираном и КСА не означает того, что саудовцы больше не боятся ядерного Ирана (как полагают многие в Израиле). Это свидетельствует как раз об обратном и о том, что произошло ослабление связей между Эр-Риядом и Вашингтоном, и саудовцы пытаются обезопасить себя иными способами.

По словам Симы Шайн, в случае если помимо упомянутых выше условий Тегеран произведет подземные испытания ядерного оружия, это изменит ситуацию полностью, в том числе политику Израиля в отношении Ирана, так как возможность военного решения проблемы сведется к нулю. К тому же если страна проводит испытание, это означает, что она обладает не одной ядерной боеголовкой, а несколькими. Даже если и в этом случае будут предприниматься попытки проведения переговоров с Ираном, стратегически положение Израиля изменится кардинальным образом.

В целом она различает проведение испытания в подземном объекте и наличие ядерной мощи, тем не менее, предлагает не мыслить в данном случае западными стандартами, так как иранцам достаточно подвесить одну ядерную боеголовку к самолету и направить его в сторону Израиля.

М.Яари согласилась с мнение своих коллег, которые считают, что Саудовская Аравия не хочет развивать свою ядерную программу, так как это плохо повлияет на их дипломатическое положение и экономику. Тем не менее, она серьезно относится к заявлениям Мухаммеда бен Сальмана, которые свидетельствуют как раз об этом намерении. Как саудовцы себя поведут в случае проведения иранцами ядерных испытаний, неизвестно. Так же как никто не знает реакцию на это Египта.

Участникам моделирования был задан вопрос – что должно произойти, чтобы американцы и европейцы от дискуссий перешли к делу и заявили, что необходимо предпринять военные действия против иранской ядерной программы.

По мнению Р.Голдберга, если мир окажется перед фактом проведения иранцами ядерного испытания, «американцы постараются проверить Россию и Китай на искренность их приверженности безъядерному Ирану и предложат в ООН резолюцию, подразумевающую изоляцию Тегерана также со стороны Москвы и Пекина. Если они ветируют эту резолюцию, это будет подтверждением для западной аудитории необходимости продвижения трансатлантического взаимодействия вместе с Израилем и другими партнерами». Что касается вопроса о красных линиях для США, он полагает, что США не будут их определять, т.к. они уже позади. «Иран следует окружить, организовав военное сдерживание, а если иранцы не поверят, что Запад готов применить против них эту силу, они должны столкнуться с Израилем, которому придется доказать им обратное».

Р.Кизеветтер предложил начать рассматривать Иран комплексно и понять, что даже предоставление Саудовской Аравии ядерного зонтика не предотвратит стремление Ирана к ядерному оружию. К тому же делать такое предложение КСА уже поздно. Следовательно, он настаивает на том, что решить проблему иранской ядерной угрозы может только превентивный удар.

С.Шайн на фоне вышесказанного напомнила о двух столпах национальной безопасности Израиля – ЦАХАЛ и отношения с США, ухудшение которых Израиль не может себе позволить. Они важнее, чем вопрос о том, кто станет следующим главой Верховного суда Израиля. А те израильские политики, которые заявляют о том, что Америка им не нужна, просто не понимают степень зависимости Израиля от США. Поэтому в контексте иранской угрозы, она беспокоится не о ядерных испытаниях Ирана, а об американо-израильских отношениях.

Шай Хар-Цви подытожил тем, что Иран стратегически стал сильнее, несмотря на определенные проблемы в экономике, тогда как Израиль скорее наоборот, особенно в условиях натянутых отношений с Вашингтоном. В такой ситуации для Ирана разумно продолжать свою нынешнюю политику медленно и целеустремленно.

В целом на международной арене происходят следующие события:

— кризис в отношениях между Израилем и США, критика в ЕС;

— концентрация внимания на Украине и Китае;

— желание достичь соглашения с Ираном;

Ситуация в арабском мире описывалась следующим образом:

— сближение Ирана и Сирии с суннитскими странами;

— Саудовская Аравия диверсифицирует свои подходы – с одной стороны, сближается с Ираном, с другой – предъявляет требования к США;

— арабские страны углубляют взаимодействие между собой в сфере безопасности, одновременно охлаждаются отношения с израильским руководством (премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху до сих пор не пригласили с визитом в ОАЭ);

— ситуацию в Турцию определяют последствия президентских выборов. Анкара сближается с ОАЭ, и происходят иные изменения.

Развитие ситуации в еврейском государстве было описано следующим образом:

— изменение стратегического видения в связи с приходом к власти нового правительства в составе радикальных партий, придерживающихся религиозного экстремизма, мессианского мировоззрения, со стремление полностью упразднить Палестинскую национальную администрацию (ПНА) и переустановить контроль над Западным берегом р. Иордан;

— последствия прихода к власти нового правительства Нетаньяху проявляются в попытке провести судебную реформу («революцию» или «переворот»), в результате чего ослабевают демократические и усиливаются тоталитарные принципы; ухудшение отношений с администрацией США и ЕС;

— подчинение разных силовых ведомств различным политическим структурам;

— в Израиле хаос и рост социального расслоения, протесты, ухудшение экономической ситуации, страна теряет инвестиции, растет инфляция; одновременно Израиль демонстрирует потрясающие военные и разведывательные возможности, в том числе в ходе последней военной операции ЦАХАЛа в секторе Газа «Щит и меч»; удается изменить баланс сил по отношению к действующим в анклаве палестинским военизированным организациям;

— арабский сектор Израиля на протяжении многих лет был исключен из жизни государства, тем не менее, последние опросы показывают, что израильские арабы хотят быть частью израильского общества, однако государство, скорее всего, не позволит им этого.

Относительно положения Палестинской национальной администрации:

— ПНА продолжает ослабевать, особенно в последние несколько месяцев. Все меньше контролирует ситуацию на Западном берегу р. Иордан. Силовые ведомства также утратили свое могущество и продолжают ослабевать, у них пропадает мотивация для решительных действий, хотя они поддерживают контакты с ШАБАК. Эра правления лидера ПНА Абу Мазена (Махмуд Аббас) завершается, хотя он обостряет взаимоотношения с Израилем посредством антиизраильских действий в международных институтах, таких как ООН.

— Израиль, в свою очередь, сталкивается с серьезнейшими изменениями, которые произошли после смены режима в результате последних выборов. Внутри страны ведутся дискуссии и даже происходит конфликт между двумя министрами – «министром обороны, который действительно отвечает за оборону страны, и другим министром, который занимается только различного рода провокациями». Это оказывает серьезное воздействие на координатора деятельности правительства на палестинских территориях, так как предпринимаемые министром национальной безопасности (Итамаром Бен-Гвиром) действия подогревают ситуацию, делая ее взрывоопасной и препятствуя проведению согласованной политики. Нападения на еврейские поселения и палестинские деревни не расследуются должным образом. Итамар Бен Гвир и Бецалель Смотрич призывают к разрушению палестинских деревень. Обостряется вопрос заключенных за нарушения в сфере безопасности, активизируется нелегальная застройка в еврейских поселениях на Западном берегу р. Иордан.

— Растут опасения по поводу утраты статус-кво на Храмовой горе в Иерусалиме в результате провокаций некоторых израильских министров.

— ХАМАС, поддерживая спокойствие в секторе Газа, усиливает свое влияние на территориях Западного берега р. Иордан путем действий его прокси с целью взятия под контроль ПНА[ii].

[i] Speakers. https://www.runi.ac.il/en/research-institutes/government/ips/herzliya-conference/hc2023/speakers/

[ii] Iran joins the nuclear club: what is next? https://www.runi.ac.il/en/research-institutes/government/ips/herzliya-conference/hc2023/vod/