На днях были опубликованы материалы слушаний последнего к настоящему моменту заседания комиссии Бундестага «Уроки Афганистана для будущего сетевого взаимодействия Германии», которой поручено изучение обстоятельств всего опыта развертывания бундесвера в данной стране. Встреча была посвящена оценке завершающего этапа присутствия вооруженных сил ФРГ в Афганистане. Несмотря на то, что для более детального рассмотрения указанного вопроса был учрежден отдельный следственный комитет, председатель комиссии М.Мюллер (СДПГ) подчеркнул невозможность исключения указанного временного интервала, ссылаясь на необходимость не только проанализировать сами обстоятельства, чем занимаются коллеги, но и «распознать ускорение все менее и менее скоординированного отступления под давлением», а также проработать «контрмеры», что, по сути, и представляет собой «уроки для сетевого взаимодействия».

В ходе открытых слушаний перед членами комиссии, в которую, напомним, входят не только депутаты, но и эксперты, выступил представитель внешнеполитического ведомства А.фон Брандт, в 2020-2022 г. возглавлявший делегацию ЕС в Кабуле. По его мнению, цитируя пресс-релиз комиссии, после подписания Дохийских соглашений движение «Талибан» (запрещено в РФ) «невозможно было убедить вступить в серьезные мирные переговоры с другими силами в Афганистане», поскольку указанный документ усилил талибов и ослабил «сторонников республики, строившейся на протяжении 20 лет». С точки зрения немецкого дипломата, странам Европы на фоне соглашения между США и «Талибаном» следовало консолидироваться в поддержку того, что он назвал «настоящими мирными переговорами», но вместо этого члены ЕС «действовали слишком неоднородно и не пришли к единому мнению». Позиция, занимаемая на тот момент А.фон Брандтом, не позволила ему предпринять каких-либо серьезных действий, так как у него «не было ни мандата на переговоры, ни собственных солдат». В результате представитель Евросоюза в Кабуле принял решение отреагировать на американские планы вывести свой контингент реалистично и сфокусироваться на сохранении данных европейцами обязательств.

Временный поверенный в делах посольства ФРГ в Кабуле в 2021 г. Я.Х. ванн Тиль отметил, что со своей стороны прилагал все возможные усилия, дабы правительственные структуры в Германии «получили все, что могли получить». Однако он полагает, что причиной принятия поспешного решения о выводе бундесвера, несмотря на ухудшающуюся ситуацию в Афганистане, послужили проблемы при формировании федеральным правительством общей картины происходящего. Дипломат настаивает, что немецкое представительство в Кабуле не готовило каких-либо стратегических документов, а просто снабжало власти оперативной информацией, однако каждое министерство делало из нее собственные, зачастую несовпадающие между собой выводы. Я.Х. ванн Тиль сообщил также, что различные ведомства и на местах работали разрозненно. Речь здесь прежде всего идет о федеральной разведывательной службе и министерстве экономического сотрудничества и развития. Они доносили до правительства свои собственные выводы, способствуя замедлению утверждения единообразного плана действий.

Одной из главных причин возникших проблем при эвакуации местного персонала Я.Х. ванн Тиль счел логистические трудности. Дипломат подчеркивает, что даже сами сотрудники посольства не знали, как в случае острой необходимости будет организован их выезд. В том, что касалось афганских служащих, отсутствовали данные о том, кто именно имеет право на выезд в ФРГ, каково количество таких лиц, как при необходимости поддерживать с ними связь и где они находятся. Кроме того, не было дано указаний, кто именно будет заниматься их проверкой. Второй причиной, на его взгляд, оказалось наличие среди органов власти на федеральном уровне, тех, кто верил в мирный исход событий и возможность продолжать реализацию Я.Х. ванн Тиль программ на местах. По словам Я.Х. ванн Тиля, подобного курса придерживалось прежде всего министерство экономического сотрудничества и развития.

В завершающей части заседания перед членами комиссии выступила Д.Лайонс, которая на момент исследуемых событий занимала пост специального представителя ООН по Афганистану и главы Миссии ООН по содействию данной стране. Она констатировала незначительные возможности влияния данной организации на государства, участвующие в миссии и на их двусторонние отношения с Кабулом. Впрочем, в большей степени последнее выступление было ориентировано на предложение рекомендаций. Так, Д.Лайонс посчитала, что ООН должна в большей степени вовлекаться в такого рода переговоры, как прошли между США и талибами, в силу имеющейся у организации «единодушной международной поддержки», кроме того, в дальнейшем, на ее взгляд, следовало бы в большей степени вовлекать в совместную работу государства, соседствующие с кризисной страной.

В целом комиссия в ходе своего последнего к настоящему моменту заседания констатировала решающее значение заключения Дохийских соглашений для дальнейшего исхода немецкой миссии в Афганистане, чем солидарна в своих выводах с соответствующим следственным комитетом Бундестага. Помимо этого, на слушаниях от нескольких приглашенных свидетелей прозвучало мнение о незначительной роли и потенциале воздействия международных институтов – ЕС и ООН. Таким образом, по сути, определяющую роль играла двусторонняя динамика контактов с Кабулом, в которой Берлин явно уступил Вашингтону, что затем потребовало от Германии подчиниться решению США о завершении развертывания.

В том, что касается действий немецкой стороны, уже традиционно представители различных ведомств подчеркивали высокий уровень проделанной ими работы при трудностях, создаваемых смежными структурами. Поскольку два заслушанных свидетеля представляли внешнеполитическое ведомство, то их критика была адресована главным образом Министерству экономического сотрудничества и развития. Не исключено, что истинной причиной подобных разногласий могут оказаться более глубинные факторы, такие как размывание функций МИД, которое рискует только усилиться, поскольку в настоящий момент правительство О.Шольца рассчитывает сделать проводником своих интересов в Сахеле именно Министерство экономического сотрудничества и развития.