по материалам   Института исследований внешней политики (FPRI), США

Когда талибы вошли в Кабул в середине августа 2021 года, правительства стран Центральной Азии, за исключением правительства Таджикистана, просто продолжали, насколько это было возможно, вести дела с Афганистаном как обычно. Узбекистан временно закрыл свои пограничные переходы с Афганистаном, главным образом для предотвращения бегства афганцев в Узбекистан, но движение возобновилось до конца августа, и в течение следующих недель все государства Центральной Азии, опять же за исключением Таджикистана, направили дипломатические миссии в Кабул для встречи с официальными лицами движения «Талибан». В Афганистане находятся боевики из Центральной Азии, в основном таджики и узбеки, которые были союзниками талибов в борьбе против афганского правительства и иностранных войск.  При этом «Талибан» пообещал не позволять этим центральноазиатским боевикам использовать афганскую территорию для планирования или осуществления нападений на соседние страны Центральной Азии. Это обещание в сочетании с проектами в области инфраструктуры и коммуникаций, завершенными за двадцать лет пребывания иностранных войск в Афганистане, которые соединили Центральную Азию с Афганистаном экономически, похоже, убедили правительства стран Центральной Азии в том, что определенный уровень сотрудничества с движением «Талибан» будет выгодным. Когда «Талибан» контролировал Афганистан в конце 1990-х годов, все страны Центральной Азии, за исключением Туркменистана, были враждебны «Талибану», в результате чего напряженность вдоль центральноазиатско-афганской границы всегда была высокой. Сейчас ситуация иная. Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан продают электроэнергию Афганистану по линиям электропередачи, построенным за годы пребывания иностранных войск в Афганистане. Началась предварительная торговля между Центральной Азией и Пакистаном и Индией по афганским дорогам, и есть планы построить железнодорожную линию через Афганистан, которая соединила бы Центральную Азию с пакистанскими портами на Аравийском море. В апреле министр торговли Казахстана Серик Жумангарин посетил Кабул, чтобы доставить партию гуманитарной помощи. Жумангарин объявил, что Казахстан откроет торговый дом в Афганистане. Исполняющий обязанности министра иностранных дел движения «Талибан» Абдул Гани Барадар заявил во время своей встречи с Жумангариным, что Казахстан также согласился вновь открыть посольство и консульство Афганистана, а представитель Министерства иностранных дел Казахстана Айбек Смадияров позже подтвердил аккредитацию дипломатов движения «Талибан». Представители движения «Талибан» уже переехали в посольства Афганистана в Кыргызстане, Туркменистане и Узбекистане (а также в посольства Афганистана в России, Китае, Катаре, Объединенных Арабских Эмиратах и Пакистане).

Таджикистан был единственной страной Центральной Азии, которая продолжала предупреждать об опасностях со стороны Афганистана после возвращения талибов к власти и избегала контактов с новым афганским правительством. Посольство Афганистана в Таджикистане по-прежнему занято послом, назначенным свергнутым президентом Афганистана Ашрафом Гани. Душанбе также поддерживает Национальный фронт сопротивления, группу бывших военнослужащих афганского правительства, в основном этнических таджиков, которые все еще борются с талибами на северо-востоке Афганистана. Делегация движения «Талибан» посетила Таджикистан в конце марта, остановившись в столице Душанбе, прежде чем отправиться в Хорог в Горно-Бадахшанской автономной области на востоке Таджикистана, чтобы осмотреть находящееся там консульство Афганистана, которое пострадало во время схода лавины прошлой зимой. Правительство Таджикистана официально не комментировало этот визит, но, согласно по крайней мере одному отчету, контроль над консульством перешел к талибам где-то в начале 2023 года. В этой связи некоторые эксперты полагают, что это разновекторная политика Душанбе (на каком-то участке кооперация с талибами возможна и желательна, а в целом и официально — нет) имеет свои причины в росте сепаратизма именно в Горном Бадахшане, и тактические интересы Душанбе с Кабулом в данном контексте совпадают. Сейчас таджикские власти развернули при молчаливой поддержке Кабула кампанию против деятельности благотворительной организации, финансируемой Ага Ханом, духовным лидером исмаилитского меньшинства Афганистана, которая усилилась за последние несколько недель. Самым последним проявлением этой кампании стал отзыв лицензии у лицея Ага Хана в Хороге, столице Горно-Бадахшанской автономной области, или ГБАО. Источник в Фонде Ага Хана сообщил, что 30 июня было последним днем, когда средняя школа работала под его эгидой. «Сеть развития Ага Хана», головная организация, под эгидой которой действует этот фонд, оказывает помощь Таджикистану в области образования и здравоохранения с первых лет независимости. Одним из крупных достижений стало строительство Университета Центральной Азии в Хороге, где преподавание ведется на английском языке. Всякий раз, когда Ага Хан посещал Таджикистан в период с 1992 по 2011 год, десятки тысяч исмаилитов, которые родом в основном с Памирского нагорья страны, стекались, чтобы увидеть его лично.  Памирцы подверглись продолжительной кампании репрессий со стороны властей в Душанбе практически с самого начала провозглашения независимости Таджикитана. Самая крупная зачистка, получившая название антитеррористической операции (справедливости ради отметим, что она началась после убийства двух высокопоставленных чиновников Министерства безопасности Таджикистана) в мае 2022 года, привела к убийству десятков лидеров общины. Еще сотни были заключены в тюрьму после секретных судебных процессов на том основании, что они якобы готовили заговор с целью вызвать политические беспорядки. Именно после того, как разыгралась эта драма, правительство приступило к демонтажу атрибутики, связанной с Ага Ханом, и, более того, присвоению активов, принадлежащих его фонду. По данным местных источников, правительство на сегодняшний день национализировало множество образовательных инициатив, осуществляемых Службой образования Ага Хана. Аналогичным образом были конфискованы элитный отель Serena в Хороге и помещения Первого банка микрофинансирования и Программы поддержки развития горных сообществ, или MSDSP. Прокуратура ГБАО обратилась в суд с иском о национализации медицинского центра Ага Хана в Хороге. Источник в организации Ага Хана сообщил, что эти события привели к потере около 300 рабочих мест для местного населения в Хороге, где широко распространена безработица. Давление применялось и в других формах. Исмаилитским центрам в Хороге и Душанбе, столице страны, запретили проведение мероприятий по пропаганде религиозной грамотности.

Но сейчас европейские аналитики основной потенциальный узел напряженности в регионе связывают прежде всего с водой.  В конце марта 2022 года на севере Афганистана начались работы по строительству канала Кош Тепа, который пройдет через провинции Балх, Джаузджан и Фарьяб. Канал протяженностью около 175 миль призван помочь орошать сельскохозяйственные поля на севере Афганистана и облегчить некоторые из хронических проблем Афганистана с нехваткой продовольствия. Вода для канала будет поступать из Амударьи, одной из двух великих рек Центральной Азии, а также с границы между Центральной Азией и Афганистаном протяженностью около 950 миль. Канал соединится с Амударьей вдоль узбекской границы, поэтому проект не затронет участок реки в Таджикистане, расположенный выше по течению. По некоторым оценкам, около 15% воды из Амударьи может быть отведено в канал Кош Тепа. Амударья когда-то достигала Аральского моря. Отвод воды из реки для орошения полей, в основном хлопковых, на юге Узбекистана и юго-востоке Туркменистана, не говоря уже о заполнении Каракумского канала, который тянется примерно на 850 миль до туркменской столицы Ашхабада, привел к высыханию части Аральского моря в Узбекистане. Количество воды, поступающей в общины, расположенные ниже по течению, в районах вдоль туркмено-узбекской границы, продолжает постепенно сокращаться. В отчете от 4 июня говорилось, что уровень воды в Амударье в восточной части Лебапской области Туркменистана составил треть от нормального для этого времени года. После завершения строительства канал Кош-Тепа, который будет отводить воду дальше вверх по течению, эта проблема только усугубится. По оценке ряда экспертов,  канал Кош Тепа «может иметь серьезные последствия для Хорезмской, Бухарской, Сурхандарьинской и Навоийской областей [Узбекистана], а также Республики Каракалпакстан». Исполняющий обязанности министра иностранных дел движения «Талибан» Барадар заявил в конце марта, что он обсуждал строительство канала с узбекскими официальными лицами, и последние указали, что они готовы сотрудничать в строительстве канала. Из замечаний Барадара было неясно, какого рода это будет сотрудничество. 20 июня министр водных ресурсов Узбекистана Шавкат Хамраев подтвердил это предложение официальным лицам движения «Талибан» и завил, что узбекская делегация выразила обеспокоенность тем, что канал Кош Тепа может привести к нехватке воды в Узбекистане. По словам Хамраева, официальные лица движения «Талибан» заявили, что им нужна вода, чтобы облегчить нехватку продовольствия в Афганистане, и строительство канала не прекратится. Туркменистан до сих пор публично не прокомментировал строительства канала Кош Тепа. Потеря воды затронет десятки тысяч людей в сообществах, расположенных ниже по течению реки, в Узбекистане и Туркменистане. Строительство канала не должно быть завершено до 2028 года, но строительство идет с опережением графика. Ситуацию усугубляет тот момент, что Афганистан и его центральноазиатские соседи не подписали никаких соглашений об использовании водных ресурсов. В советское время вода отводилась из Амударьи без консультаций с Афганистаном. Более чем сорокалетняя война помешала Афганистану осуществить проекты, использующие воду из Амударьи, поэтому Талибан может обоснованно утверждать, что они берут только свою справедливую долю после многих лет, когда Афганистан не мог пользоваться водой так же, как его центральноазиатские соседи. Афганское информационное агентство Khaama  заявило 16 марта, что «из-за двух десятилетий конфликта [Афганистан] до сих пор не смог использовать свои водные ресурсы … большинство соседних стран воспользовались ситуацией и использовали воду». Жесткие переговоры кажутся неизбежными, и пока правительства Туркменистана и Узбекистана обдумывают свою стратегию, они с обеспокоенностью наблюдают за столкновениями 21 мая на афгано-иранской границе, вызванном именно спором о воде. Иран в течение нескольких лет жаловался на то, что афганцы не позволяют Ирану получать свою справедливую долю воды из реки Гильменд, которая берет начало в Афганистане. В период 2001-2021 годов вдоль реки Гильменд в Афганистане было построено несколько плотин, и иранцы утверждают, что Афганистан ограничивает отток воды из этих плотин. Талибы говорят, что уровень воды просто низкий. 18 мая президент Ирана Эбрахим Раиси посетил восточную провинцию Систан и Белуджистан. Выслушав доклады местных чиновников, Раиси сказал: «Я предупреждаю правителей Афганистана о необходимости предоставить народу Систана и Белуджистана право на воду». Раиси заявил, что Иран готов направить экспертов в Афганистан для проверки заявлений талибов о низком уровне воды выше по течению реки, а «Талибану» следует «отнестись к моим словам серьезно, чтобы вы потом не жаловались». 19 мая представитель движения «Талибан» Забихулла Муджахид опубликовал заявление, в котором говорилось: «Иранские официальные лица должны сначала пополнить свои знания о воде в Гильменде, а затем изложить свои запросы в соответствующих формулировках». Талибы, которые запретили музыку, когда были у власти в конце 1990-х годов, усилили напряженность, опубликовав музыкальное видео на проталибских аккаунтах в интернете через несколько дней после заявления Муджахида. Песня, которая сопровождала видеоролик с участием боевиков движения «Талибан» и военной техники, призывала «нашего лидера муллу Якуба выступить против Ирана». Мулла Якуб — исполняющий обязанности министра обороны движения «Талибан» и сын покойного лидера движения  муллы Омара. Затем, 27 мая, вспыхнули боевые действия в районе афганской провинции Нимроз и иранской провинции Систан и Белуджистан. Каждая сторона обвиняет другую в развязывании столкновения. Обе стороны использовали минометы и крупнокалиберные пулеметы. Были убиты по меньшей мере два иранских пограничника и один боевик движения «Талибан». Официальные лица с обеих сторон в конечном итоге снизили напряженность, но основная причина спора остается. Афганистан имеет право использовать воду из Амударьи точно так же, как Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан использовали ее десятилетиями. Но канал Кош Тепа обойдется Туркменистану и Узбекистану дорого. Обе страны ожидают серьезного удара по сельскому хозяйству и переселения тысяч людей. И теперь туркменское и узбекское правительства увидели на примере ирано-афганского пограничного столкновения, что найти компромисс с талибами может быть предельно