Фонд политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV), являясь ведущим мозговым центром страны, созданным при непосредственном участии бывшего пресс-секретаря, а ныне главы Национальной разведывательной организации (MİT) Ибрагима Калына, помимо публикации текущих материалов, готовит и достаточно знаковые периодические издания.
Одним из заметных в их числе является альманах «Радар безопасности», который публикуется на ежегодной основе. Имеет смысл ознакомиться с содержанием и кратко рассмотреть свежеопубликованный «Радар безопасности – 2023».
Часть 1 нашей публикации доступна по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=100504.
Напомним, что мы приступаем к рассмотрению части материала, посвященного турецко-американским отношениям.
Не будем повторять, вслед за изданием, базовой информации о текущем этапе развития турецко-американских отношений. Мы достаточно часто писали о них, в том числе, том же контексте, что и издание – перечисление базовых трудностей двусторонних отношений.
Обратимся сразу к сутевой части, в частности, первому разделу «Тренды» и подразделу «Война Россия-Украина: общий подход, разная политика». Цитируем раздел (выделения жирным шрифтом отдельных слов и выражений – авторское, И.С.):
«Одним из наиболее важных событий, повлиявших на турецко-американские отношения в 2022 году, стала операция вторжения, начатая Россией против Украины 24 февраля.
В то время, как США и Европа ввели новую и более радикальную политику в отношении России перед лицом этого ревизионистского шага, Турция предпочла проводить взвешенную политику.
Осуждая нападение России, Анкара, с одной стороны, проводила антиоккупационную политику в рамках ООН и НАТО, с другой стороны, она также предприняла критическую с точки зрения хода войны попытку, закрыв (черноморские – прим.) Проливы для российских и украинских военных кораблей.
Поставка БПЛА («Байрактар» — И.С.) TB2 в Украину также укрепила оборону Украины от России и помешала Москве добиться быстрой победы на первом этапе войны.
Однако, с самого начала кризиса Турция предприняла интенсивные дипломатические усилия для прекращения войны, особенно для разрешения кризиса продовольственной безопасности, посредничества в обмене пленными и тесных контактов президента Эрдогана с президентом России Путиным и президентом Украины Зеленским на протяжении всей войны.
Что касается турецко-американских отношений, видно, что события, вызванные войной между Россией и Украиной, выделяются как новая и важная динамика как в двусторонних отношениях, так и в отношениях между Турцией и Западом.
В то время как война вновь укрепила геополитическое положение Турции, она также позволила Европе и США снова принять Турцию в качестве дипломатического игрока.
Атака России на Украину показала, что европейская архитектура безопасности снова находится под угрозой со стороны России, поскольку она нарушила геополитический статус-кво после холодной войны.
В то время как Россия вновь была определена как традиционная военная угроза в новом стратегическом документе НАТО от 2022 г., отказ от двухвекторной политики в отношении Москвы после окончания «холодной войны» вновь сделал роль Турции в НАТО важной.
С другой стороны, после российско-украинской войны стало ясно, что новая динамика в отношении безопасности на Черном море может стать стратегическим вопросом в турецко-американских отношениях. Хотя между Турцией и США в этом плане есть разница, но меняющийся баланс сил на Черном море и наступательная (наступательная) политика России показывают, что Черное море превращается в новую тему и активный регион в турецко-американских отношениях работает. В целом интервенция России на Украине повлияла как на региональную архитектуру безопасности, так и добавила новое стратегическое измерение турецко-американским отношениям.
При рассмотрении на дипломатическом уровне тесные контакты Турции с Россией на протяжении всей войны вышли на первый план как процесс, поддерживаемый Европой и США.
Важнейшей опорой сбалансированной политики Анкары была интенсификация диалога с Москвой, что позволило Турции создать новое влияние на США.
На самом деле роль Турции в подписанном Соглашении о зерновом коридоре по безопасности пищевых продуктов была показана как большой успех. Приветствуя соглашение, администрация Байдена выразила признательность за интенсивные и скрупулезные усилия Турции и поддержала инициативы Анкары. Встречаясь с президентом Эрдоганом лицом к лицу на полях саммита G20, президент Байден также поблагодарил Эрдогана за его вклад в продление соглашения.
Возвращение России к соглашению при посредничестве Турции и согласие на продление соглашения было оценено как показатель растущего влияния Турции.
Другим аспектом российско-украинской войны является экономика, которая, похоже, становится новой динамикой в турецко-американских отношениях. Хотя Вашингтон не приветствовал продолжение Турцией отличной от США и Европы политики в отношении санкций, введенных против России, отсутствие открытого давления на Анкару в этом вопросе указывает на важность роли Турции во время войны.
Однако после того, как Вашингтон заявил, что внимательно следит за усилением экономических отношений между Анкарой и Москвой, он направил делегации в Турцию и провел ряд встреч, чтобы убедиться, что санкции, введенные против России, не нарушаются, что свидетельствует о возможной проблеме между двумя странами в этом отношении.
Не было никаких событий, которые бы глубоко повлияли на двусторонние отношения в этом отношении, и Турция претерпела некоторые изменения, особенно для того, чтобы предотвратить проблемы, которые могут возникнуть в банковской системе.
Еще одним вопросом, который выводит Турцию на первый план в украинском кризисе с точки зрения экономики, является энергетический вопрос. Безопасность энергоснабжения, вызванная экономическими санкциями против России и войной, еще раз доказала, что Турция является критической страной в передаче энергии.
Что касается новой политики безопасности энергоснабжения, направленной на снижение зависимости Европы от российского природного газа, тот факт, что туркменский газ позволит транспортировать больше газа в Европу через Азербайджан и Турцию через Каспийское море, укрепил позиции Анкары в энергетической геополитике, что в свою очередь укрепляет турецко-американские отношения, что положительно отражается на их отношениях как на новой стратегической проблеме.
В результате видно, что российско-украинская война добавила новое стратегическое измерение в отношения между Турцией и США, и прогнозируется, что это измерение будет продолжаться».
Итак, как мы можем видеть, Мурат Ешильташ достаточно откровенен в вопросах того, как конфликт на Украине влияет и на роль Турции в регионе и на турецко-американские отношения. При этом ни о каком стратегическом диалоге в словах Мурата Ешильташа речи не идет – эти слова обращены, целиком и полностью, в адрес Запада. И беремся утверждать то, что именно такая аргументация и такие рассуждения звучат из уст турецких дипломатов, когда они обсуждают украинский конфликт и роль в нем Турции где-нибудь в Вашингтоне.
Резюмируем наиболее характерные высказывания из раздела, подготовленного Муратом Ешильташем:
- Россия проводит «ревизионистскую политику» на Украине.
- Закрытие Черноморских проливов должно рассматриваться в контексте «антиоккупационной» политики Турции в отношении конфликта на Украине.
- Поставки Турцией своих БПЛА «Байрактар» сорвали быструю войну России на Украине, стали фактором, «меняющим игру».
- Наряду с этим, Турция предприняла активные дипломатические усилия в рамках обеспечения продовольственной безопасности, посредничества и непосредственного диалога между Россией и Украиной.
- Такая роль Турции на Украине позволила вновь заговорить и США, и ЕС как о «дипломатическом игроке» (заметим, не как об игроке военно-дипломатическом – И.С.).
- Европейская архитектура безопасности «снова находится под угрозой России», нарушая геополитический статус-кво после окончания Холодной войны.
- Динамика безопасности на Черном море становится стратегическим вопросом турецко-американских отношений.
- Опора турецкого влияния – это интенсивный диалог между Москвой и Анкарой. Возвращение России в зерновую сделку (в конце 2022 года) – дипломатический успех Турции как следствие выросшего влияния страны.
- США не оказывает открытого давления на Турции, что следует считать маркером той ценности, которую Анкара представляет для Запада.
- Энергетическая повестка, наряду с повесткой продовольственной выходит на первый план в турецко-американских отношениях. В частности, речь идет о возможности поставок туркменского газа на европейские рынки как варианта замещения выбывшего российского газа.
- Украинский конфликт обозначил новое стратегическое измерение турецко-американских отношений – на всю глубину украинского конфликта.
Итак, изложенное выше – это контуры той игры «третьей стороны», которую ведет Турция, очевидным образом, используя фактор «ревизионизма Москвы». Заметим, что целый ряд козырей в этой игре был предоставлен Россией самой Турции. Более того, по каким-то вопросам российская сторона не дорабатывает.
Допустим, по п.3 отметим, что Россия стала проводить свой собственный маркетинг в отношении продукции своего оборонно-промышленного комплекса. Продемонстрировав не только турецкие БПЛА, но и прочие трофеи из других стран на Форуме-выставке «Армия – 2023». Заметим, что это является адекватной российской реакцией на поставки Западом и Турцией продукции своего ВПК Украине. Более того, демонстрация сбитой и захваченной турецкой техники выглядит как пропорциональная российская реакция на попытки турецкой стороны поставить свой ВПК на плечи «российскому гиганту».
Приводим ниже реакцию Savunmasanayist – известного журнала оборонно-промышленного комплекса – на демонстрацию турецкой техники на Форуме «Армия – 2023», цитируем:
«В городе Кубинка вблизи столицы России Москвы начался Международный военный форум «Армия-2023». На форуме, где экспонировалась продукция российского ВПК, была представлена и продукция ВПК, захваченная из других стран (неточность: продукция захвачена в ходе военных действий на Украине – И.С.).
Среди продуктов, представленных на форуме, внимание привлекли вооруженный беспилотный летательный аппарат (БПЛА) Bayraktar TB2 разработки Baykar и беспилотный летательный аппарат SERÇE разработки ASELSAN. Хотя известно, что Bayraktar TB2 принадлежит украинской армии, неизвестно, был ли SERÇE захвачен в Сирии или в другой стране, такой как Украина или Ливия.
С другой стороны, было видно, что БПЛА Bayraktar TB2, который экспонировался на форуме, нес символику ВВС Украины и имел под крылом боеприпасы MAM-L и MAM-C. Обращали на себя внимание конструктивные дефекты боеприпасов Bayraktar TB2 и MAM-L. Остается неясным, являются ли они моделями или их структурная целостность была запечатлена на поле боя и эстетически отремонтирована перед выставкой.
Было замечено, что на выставке представлена миниатюрная электронно-оптическая система İSPINOZ под БПЛА SERÇE производства ASELSAN. Предполагается, что БПЛА SERÇE и полезная нагрузка İSPİNOZ, чьи сигнальные огни горят, пригодны для использования.
Примечательно, что Россия выставляла вышеупомянутую продукцию турецкого ВПК в то время, когда Турция прилагала большие усилия для проведения политики примирения сторон в связи с российско-украинской войной».
Заметим, что наличие дуализма в России по целому перечню пунктов повестки дня, что должно вызывать к жизни необходимость проведения соответствующих адекватных контрмер. В этом смысле, выставление турецкой техники, в качестве трофейной, на Форуме «Армия 2023» является абсолютно уместной и пропорциональной турецкому маркетингу «вставания на плечи гиганта (имеется в виду российский ОПК – И.С.)». Полагаем, что такого рода шаги – это ключ к исключению двусмысленности в целом ряде вопросов по списку.
Главное, что представляется в изложенном применительно к турецко-американским отношениям в контексте СВО на Украине – это обстановка на Черном море, «безопасность» которого турецкий автор предлагает сделать предметом обсуждения с США. Таким образом, может получиться, что безопасность черноморских стран может стать предметом прямого воздействия нечерноморской страны или блока стран – есть риск коренной смены парадигмы и самой Турции и региона в целом. Его предстоит, по всей видимости, оценить в плане возможности активного вмешательства внешних сил при наличии действующей Конвенции Монтрё, а также учитывать и попытки ревизовать или вовсе заморозить и даже аннулировать этот документ.
Следующий подраздел в части «Радара – 2023» касается турецко-греческих отношений и озаглавлен как «Геополитическая конкуренция между Турцией и Грецией: недостаток взаимного доверия».
Цитируем:
«Турецко-греческие отношения, которые не являются серьезной проблемой в турецко-американских отношениях, напряженность между Анкарой и Афинами в 2022 г., конкретное отражение соглашения об обороне и безопасности, которое Греция продлила с США, и решение США по снятии оружейного эмбарго по отношению к Греческой Администрации Южного Кипра (ГАЮК) свидетельствует о том, что в отношениях Анкара-Вашингтон наметилась новая динамика безопасности (недоверия).
В этом смысле одним из факторов, который потенциально может оказать наибольшее влияние на турецко-американские отношения, является все более провокационное отношение Греции к Турции и политика Вашингтона в этом отношении.
В дополнение к таким проблемам, как континентальный шельф, воздушное пространство, процесс вооружения невоенных островов, кипрский вопрос, энергетическая конкуренция в Восточном Средиземноморье и агрессивное движение вооружений Афин, которые долгое время были проблемой между Турцией и Грецией, правительство Кирьякоса Мицотакиса следует за внутриполитическими проблемами.
Стратегия эскалации напряженности усилила конкуренцию между Анкарой и Афинами в последние годы. Расширение США и расширение сферы действия Соглашения о взаимном оборонном сотрудничестве с Грецией, отмена эмбарго на поставки оружия киприотам-грекам, увеличение своего военного присутствия в Греции и предоставление помощи в виде оружия являются одними из основных событий, которые вызывают обеспокоенность Анкары.
Неизбежно, что эта озабоченность приведет к изменению политики Турции в отношении Греции и что этот вопрос станет одним из основных движущих сил турецко-американских отношений.
Есть несколько причин, по которым Греция снова стала динамичной в турецко-американских отношениях. Первая из них — нарастающее недовольство Турции в Конгрессе кризисами между Турцией и США из-за С-400 и F-35 и попытка уравновесить ослабевающие позиции Афин в региональных балансах сил, складывавшихся против нее самой, при поддержке США, пытаясь превратить дистанцированность администрации Байдена от Анкары в возможность.
Хотя эта ситуация используется Афинами как возможность, решение Вашингтона увеличить свое военное присутствие в Греции рассматривается Анкарой как часть их стратегии по уравновешиванию Турции. По этой причине нынешняя нестабильность в турецко-американских отношениях углубляется, а стратегическая двусмысленность США становится предметом критики Анкары».