Турецкая Республика 29 октября 2023 года отметила 100-летний юбилей с момента своего провозглашения. Это – давно ожидаемая дата, под которую действующим руководством страны ещё с 2011 года начало строиться планирование и разрабатываться программные документы.
Под 100-летний турецкий юбилей, один из печатных органов главного мозгового центра страны – журнал Kriter Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) вышел со специальным выпуском, в котором всесторонне подвел итоги турецкого пути за истекшее столетие, а также оценил текущую международную обстановку.
Продолжаем анализировать издание. Часть 10 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=104361.
Напомним, что в прошлой части мы рассматривали особенности внутренней политики на современном этапе, которая характеризуется фрагментацией внутриполитической арены, необходимостью партиям создавать альянсы-коалиции, вопросом к идентичности оппозиционных партий и их способности предлагать новую повестку для развития страны. Как показал опыт выборов в мае 2023 года, идеи о победе над Эрдоганом и об экономическом росте с опорой на победу над коррупцией способны захватить не больше 50% избирателей. Да и то, захватить «в моменте», когда складывалось полное убеждение в том, что бессменного на протяжении 20 лет президента Реджепа Тайипа Эрдогана реально победить.
После того, как оппозиция потерпела поражение, оппозиционная коалиция немедленно распалась, вызвав к жизни вопросы о том, с какой конфигурацией она придет к выборам 2024 года в местные органы власти.
Имея в виду то, что две системообразующие для оппозиции партии – Народно-республиканская партия и Хорошая партия – на этапе выхода на окончательный этап выборов пережили тяжелый и, как можно предполагать, неизжитый конфликт на уровне лидеров о том, кто будет кандидатом в президенты страны.
Вопреки настойчивому мнению Хорошей партии и лично Мераль Акшенер на пост президента баллотировался, выражаясь мягко, не самый популярный оппозиционер страны – Кемаль Кылычдароглу, а не мэр Стамбула Экрем Имамоглу или мэр Анкары Мансур Яваш. Последние, причем оба, в опросах представлялись как те кандидаты, которым, в отличие от Кемаля Кылычдароглу, по силам победить Реджепа Тайипа Эрдогана.
Тем не менее, Кемаль Кылычдароглу с использованием «аппаратных методов» в структуре оппозиционного «альянса на шестерых», за спиной Хорошей партии, продавил свою кандидатуру и поставил Мераль Акшенер перед свершившимся фактом, который та была вынуждена принять. Поскольку не было времени для выстраивания альтернативной стратегии на выборах. Однако, возник серьезный вопрос на тему сотрудничество между двумя партиями в будущем, что, собственно, в настоящее время и наблюдается.
Кроме того, невзирая на то, что Кемаля Кылычдароглу сменил новый лидер – Озгюр Озель, сегодня главная оппозиционная Народно-республиканская партия Турции переживает две главные проблемы – идентичность и кризис доверия со стороны крупнейшего из возможных (за исключением, отчасти, прокурдской Партии демократии народов) партнёров по оппозиции.
Завершается публикация следующими словами турецкого автора:
«Когда мы вступаем в новый век Республики, существуют две важные переменные, которые будут определять будущее политики и политических партий в Турции.
Первый – это вопрос о том, сохранится ли президентская система правления с той же избирательной системой. Если она продолжится в своей нынешней форме, управление и поддержание альянса станет все более трудным, особенно для оппозиционного блока, поскольку союз между партиями становится почти необходимостью.
Партии, победившие на выборах, могут легче управлять альянсами благодаря относительному использованию власти. Однако, если партии альянса не имеют сильных лидеров, независимо от правительства или оппозиции, альянсы могут превратиться в фрагментарный и даже коррумпирующий элемент политической системы.
Вторая важная тема – это вопрос институционализации политических партий. Сегодня Партия ПСР и ПНД – это партии с сильными лидерами. Они продолжаются уже долгое время с теми же лидерами.
В ведущих партиях смена элиты и управление ею несложны. Основное внимание уделяется обеспечению целостности партии, сохранению партийной принадлежности избирателей и «идентичности избирателя-лидера» при долгосрочном руководстве.
Эту ситуацию можно преодолеть, не создавая серьезных проблем для пост-лидерской позиции, только путем институционализации.
Опять же, можно продолжать динамику политики альянса на уровне руководства, не ведя к долгосрочным переговорам.
Например, в Народном Альянсе, основу которого составляют Партия ПСР и ПНД, в отличие от оппозиции, не возникло таких проблем, как политика переговоров или разделение власти. Опять же, консенсус по важнейшим вопросам повестки дня страны поддерживался посредством регулярных встреч между двумя лидерами, не вызывая при этом никакого кризиса.
В этом контексте особенно ПСР необходимо продолжить свой путь, завершив свою институционализацию в новом столетии Турции.
Институционализация партий и партийной системы важна для политической стабильности страны. Институционализация напрямую влияет на устойчивую стабильность, а также на развитие и утверждение демократии. Одно из наиболее важных препятствий на пути консолидации турецкой демократии на протяжении многих лет связано с тем, что политические партии не институционализируются и не существуют долго. Институционализация также напрямую связана с созданием партийных организаций, организационными процессами и политическими отношениями. Это обеспечивает предсказуемость в демократической системе. Это делает будущие шаги и ожидания прозрачными».
Итак, заметим, что турецкий автор очень четко ставит ключевые вопросы турецкой политической повестки дня, однако, полагаем, что стоит чётче сформулировать то, о чем идет речь:
- Касательно конституционного вопроса: сегодня Турция живет по Конституции образца 1982 года, а президентская система образована поправками от 2017 года, внесенными через всенародное голосование. Если (чисто гипотетически) предположить себе ситуацию, что Конституционный суд признает проведенный референдум или его результаты некорректными, то страна может сразу вернуться в состояние парламентской республики, на чем настаивает оппозиция. Таким образом, получается, что политическое наследие президента Эрдогана оказывается под ударом, являясь достаточно неустойчивым в любой момент смены власти. Таким образом, решение конституционного вопроса, через принятие новой Конституции страны, является главной внутриполитической задачей президента Эрдогана и правящей Партии справедливости и развития на наступившую каденцию 2023 – 2028 г. Разумеется, подступиться к этой задаче можно будет лишь только после того, как состоятся выборы в местные органы власти в марте 2024 году. Второе составляет тактику, первое – стратегию действующего руководства страны.
- Относительно институциализации Партии справедливости и развития: речь идет о том, что как и многие другие политические движения Турции, Партия справедливости и развития является партией лидерского типа, чья будущая судьба неразрывно связана с личностью Реджепа Тайипа Эрдогана. Его неизбежный уход с политической арены ставит под вопрос не только ПСР как политическую партию, но ПСР как верхушку айсберга всей системы властной и деловой элиты. Соответственно, целью действующего руководства страны является спокойный транзит власти, который не только не вызовет потрясений в стране, но и сохранит все её опорные конструкции, возникшие за два десятилетия правления Реджепа Тайипа Эрдогана.
При этом, заметим, что до решения обеих задач у власти остается всего 4 года – до 2028 года. После этого, Реджепу Тайипу Эрдогану следует «развязать руки» с целью иметь возможность спокойно отойти от дел. Или же не уйти – однако, тут возникает риск следующего содержания. Президент Р.Т.Эрдоган, если будет принята новая «гражданская» конституция страны может во второй раз в своей карьере «обнулиться». Однако, эту ситуацию следует очень аккуратно просчитывать с учетом хотя бы того обстоятельство, что первое обнуление (разумеется, согласованное Конституционным судом страны) не прошло без сильных возражений со стороны турецкой публики. Что же говорить уже о втором обнулении – такая ситуация может создавать определенную и даже вполне серьезную напряженность.
Следующий материал посвящен 100-летней истории турецкой оппозиции. Автором материала стал проф. университета «Hacı Bayram Veli» Хамит Эмрах Бериш.
Опять же постараемся не фокусироваться на уже многократно описанной турецкой истории и затронуть лишь только принципиальные моменты, в особенности, относящиеся к именно к новейшей истории Турции под руководством Реджепа Тайипа Эрдогана.
Напомним два ключевых момента, связанных с турецкой оппозицией.
Первый момент заключается в том, что с момента провозглашения Турецкой Республики в 1923 году и вплоть до выборов 1946 года страна жила при однопартийной системе правления Народно-республиканской партии (основана М.К. Ататюрком).
Второй момент заключается в том, что после введения НРП, какое-то ещё время, по инерции, НРП сохраняла свои позиции, а дальше начала их утрачивать, сменяясь другими игроками. Выражаясь в вышеприведенных терминах: да, Народно-республиканской партии удалось институциализироваться, однако, не удалось сохраниться у руля в условиях свободной политической конкуренции. При этом реализации преемственности курса (также см. выше) осуществлялась через военную и судейскую элиту, которые регулярно «одергивали» Турцию от отклонений от «единственного верного курса», в том числе, через жесткие вмешательства посредством военных переворотов. Таким образом, подлинная турецкая оппозиция (то есть, те кто оппонировал военной и судейской элите) находится в крайне стесненном положении и под постоянной угрозой. Это, в полной мере, относится и к победившей в 2002 году партии справедливости и развития, которая считалась «случайным игроком», который либо уйдет сам, либо ему, в этом смысле, всегда можно помочь – к примеру, через судейский запрет партии и отстранение её лидеров от права вести политическую жизнь.