28 декабря 2023 года, под занавес года, ведущим мозговым центром Турции, Фондом политических, экономических и социальных исследований (SETAV), был опубликован ежегодник «Радар безопасности 2024», посвященный перспективам взаимодействия Турции с зарубежными партнёрами в наступившем году.
Часть 7 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=105267.
Напомним, что в предыдущих частях нашей публикации мы рассмотрели состояние и перспективы отношений Турции с Россией, США и ЕС.
Кроме того, мы разобрали отношения Турции на Южном Кавказе, который наряду и как часть проекта Организации тюркского сотрудничества для Турции составляет несомненный приоритет.
Следующий раздел, на котором хотелось бы остановиться – это часть, озаглавленная как «Оборонная промышленность и оборонные закупки Турции».
Автором материала стал Рыфат Онджель, эксперт Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции, докторант Ближневосточного технического университета (ODTÜ).
Отметим, что военно-промышленный комплекс Турции является одним из драйверов развития экономики страны. Это – с одной стороны.
А, с другой стороны, в условиях, когда на первый план в мире вышла именно жесткая сила, оттеснив силу мягкую, автономность в сфере разработки и производства вооружений является первостепенным фактором для национального суверенитета и отстаивания своих интересов на международной арене.
В рамках своей стратегии, Турции удалось добиться заметных успехов по целому ряду направлений развития своего ВПК.
Речь, в первую очередь, идет заметном укреплении турецких ВМС, которые за последние двадцать лет превратились из флота прибрежных турецких вод в флот, выходящий в мировой океан.
Второй принципиальный момент заключается в той ставке, которую сделала Турция на беспилотную технику. И, надо сказать, что Турция не прогадала – результатом стало её вхождение в перечень тех стран, которые лидируют в мире в сфере производства БПЛА.
Надо отметить работы Турции в сфере разработки беспилотной наземной, надводной и подводной техники – в качестве одного из приоритетов работы турецкого военно-промышленного комплекса.
Главный вызов для страны в ближайшие годы – это турецкое авиастроение. Турецкий истребитель 5-го поколения KAAN (на фото выше) готовится в 2024 году к первому испытательному полету.
Разумеется, возникает множество вопросов к способности ВПК Турции преодолеть технологическую и производственную брешь и, миновав более ранние этапы в авиастроении, которых у Турции просто не было, сразу шагнуть к самостоятельному производству самых технологичных образцов самолетов.
В пользу Турции говорит развитая авиационная промышленность на уровне разработки и производства отдельных компонентов и узлов западной авиационной техники. Это касается как гражданской авиации, так и военной авиации.
В пользу Турции говорит пусть и завершившееся её исключением, но, все-таки, продолжительное участие в проекте создания истребителя F-35. Очевидно, что оттуда Турция вышла не с пустыми руками в плане опыта и документации, когда проект был, по сути, уже на выходе. А Турция как полноценный участник международного консорциума имела законный доступ ко всей документации по проекту.
В пользу Турции говорит хорошая скоординированность государства и бизнеса, и способность их мобилизоваться для решения конкретных практических задач. Что было за последние годы продемонстрировано уже не раз. Яркими примерами стали национальный автомобиль TOGG, который постоянно прирастает новыми модификациями. Так и, к примеру, многоцелевой десантный корабль Anadolu. И то изделие и другое – не беспроблемны и им ещё предстоит целый ряд доработок и серьезная апробация. Но факт остается фактом: изделия раньше не было, а теперь оно есть, причем, в достаточно краткий промежуток времени.
Ну, а вопрос главный звучит так: при всем при этом, можно ли, не имея опыта и длинной истории авиастроения, произвести даже один опытный образец? Не говоря уже о постановке изделия на конвейер.
Даже при том, что заметная доля в турецком истребителе KAAN — импортные комплектующие, все равно, интеграция их в единую отлаженную бесперебойную функционирующую и т.д. сложнейшую систему — это архисложная задача и тут нет преувеличений. На этом пути, Турцию поджидает множество сложностей, которые даже непросто спрогнозировать.
Впрочем, ВПК Турции делает заявку на то, чтобы порвать все шаблоны, срезать все углы и по кратчайшей траектории ворваться в список мировых лидеров. По судостроению и беспилотной технике туркам обозначить свое место в мире уже удалось.
Теперь же, турецкое руководство официально декларирует, что и авиация — не за горами. Так как другого выхода — попросту нет.
Повторим уже сказанный выше тезис: к 2024-му году на первый план в мире вышла жесткая, а не мягкая сила. А, при наличии субъектности у страны, свою жесткую силу надо самим обеспечивать материально-технически. Чем Турция и пытается активно заниматься последние 20 лет. Причем в последние годы — по нарастающей, провозгласив свой технологический суверенитет в ВПК в качестве одной из государственных целей.
Переходим непосредственно к публикации, цитируем основные моменты, связанные с турецким ВПК в 2023 году:
«Хотя администрация Байдена заявила о своей поддержке, процесс закупок F-16 в Турции по-прежнему сталкивается со значительными задержками.
Турция официально заявила о намерении закупить самолеты Eurofighter Typhoon, однако было заявлено, что Германия блокирует это.
Различные компоненты турецких Вооруженных сил за прошедшие годы получили значительную поддержку, поскольку местное оборонное производство продолжается.
Турция продолжала расширять сотрудничество в сфере оборонной промышленности в своих международных отношениях, что способствовало углублению существующих партнерских отношений и укреплению связей.»
Продолжаем цитирование материала, начиная со введения:
«В повестке дня оборонной политики в этом году в основном доминировали определенные вопросы, такие как решение проблемы временного решения для ВВС Турции, важные поставки для ВМС Турции, растущее влияние оборонной промышленности на международные дела и развивающийся региональный баланс сил, особенно в отношении Греции.
Хотя достижение реального прогресса по запросу Турции F-16 Block-70/72 от Соединенных Штатов в очередной раз оказалось сложной задачей, турецкие лица, принимающие решения, официально заявили, что страна намерена приобрести Eurofighter Typhoon, инициативу европейского консорциума — многоцелевой самолет третьего поколения.
В течение года ВМС Турции получили в свой арсенал жизненно важные платформы, в том числе флагманский многоцелевой десантный корабль TCG Anadolu, что усилило и без того мощный флот.
Роль оборонной промышленности во внешнеполитической повестке дня продолжала возрастать, что стало сейчас заметной тенденцией в внешнеполитических отношениях страны. Несколько систем вооружения и оборонных технологий, от беспилотников до подводных лодок и бронетехники, электроники и средств связи, стали частью двусторонних соглашений, подписанных между Турцией и ее контрагентами либо с целью углубления существующих партнерских отношений, либо с целью укрепления связей.»
Итак, обращаем внимание на важное обстоятельство: турецкий автор именует закупку истребителей F-16 (или европейского аналога) как временную меру. Это объясняется тем, что Турция рассчитывает на совершение прорыва в сфере своего собственного авиастроения, о чем уже было сказано выше. Речь идет о том, что Турция рассчитывает в обозримой перспективе перейти на собственный истребитель KAAN, который должен заместить всю зарубежную (прежде всего, американскую) авиатехнику. В этом смысле, следует понимать один принципиальный момент: нынешний вязкий диалог между Турцией и США по истребителям – это тактическая, но не стратегическая мера, призванная поддержать паритет Турции с окружающими странами в сфере ВВС. Прежде всего, речь идет о Греции и о Кипре, что бы Турция и турецкое руководство не декларировали по поводу нормализации турецко-греческих отношений.
Второй момент – это дальнейшее укрепление Турцией своего флота и, в частности, постановка на боевое дежурство многоцелевого десантного корабля «Анадолу». Турция, очевидно, стремится к тому, чтобы становиться доминирующей силой на Черном море. Ситуация заметным образом изменилась после возвращения Крыма в состав Российской Федерации. Другой вопрос, что проливы Босфор и Дарданеллы в настоящее время и вплоть до окончания СВО на Украине закрыты Турцией для военных судов по Конвенции Монтрё. А это предполагает и то, что Турция может наращивать свою группировку. А вот Россия не может оперативно её укреплять. Таким образом, Турция может воспользоваться нынешней ситуацией для изменения баланса сил в свою пользу.
И третий момент – это международное сотрудничество страны, которая, все ещё, нуждается в закупках оборудования и технологий из-за рубежа. На фоне того очевидного сдерживания, которое наблюдается со стороны западных стран, Турция пытается освободиться от разного рода многочисленных эмбарго, которые оказывают влияние на производство страной готовых изделий (яркий пример: закупки Турцией оптических систем для БПЛА «Байрактар» в Канаде, от ограничений на которые турки пытаются избавиться).
Следующий заголовок ярко иллюстрирует сказанное выше по поводу турецко-американских переговоров по закупке F-16: «Удовлетворение временной потребности в самолетах 4,5-го поколения». Как мы и сказали, потребность в американских истребителях теперь Турцией воспринимается как временная. Цитируем:
«Главной задачей оборонной политики Турции является модернизация стареющего парка F-16, который ВВС Турции должны эксплуатировать до тех пор, пока национальный боевой самолет KAAN не поступит на вооружение.
Турция обладает одним из крупнейших парков F-16 в мире и эксплуатирует эти самолеты еще в конце 1980-х годов. Значительная часть парка устарела: 160 самолетов в вариантах Block 30 и Block 40 поступили на вооружение в период с 1987 по 1995 год, тем временем становясь технологически устаревшими из-за существенных усовершенствований в области радиолокационных и сенсорных технологий, произошедших за последние десятилетия.
В октябре 2021 года Турция направила Соединенным Штатам письмо с просьбой о закупке 40 самолетов F-16 Block 70, а также 79 комплектов модернизации для обновления части имеющегося у нее парка до конфигурации Block 70.
После длительного периода администрация Байдена в январе этого года направила Конгрессу неофициальное уведомление о продаже, утверждая, что Турция является ключевым союзником НАТО и важным фактором, способствующим региональной стабильности в условиях российской агрессии против Украины.
Тем не менее, противники продажи в Конгрессе в этот период повысили свой тон, подтвердив свою давнюю критику Турции и еще раз подчеркнув, что они заблокируют продажу, если Турция не выполнит определенные условия, которые они навязали.
Это помешало Госдепартаменту сделать официальное уведомление, оставив предлагаемую продажу на стадии многоуровневого рассмотрения. Недовольная задержкой процесса по F-16, в кругах общественного мнения часто обсуждалось, что Турция купит самолеты Eurofighter Typhoon, гарантируя, что турецкие ВВС будут эксплуатировать самолеты НАТО.
Было известно, что Турция действительно проявляет интерес к истребителю Eurofighter Typhon, о чем свидетельствуют двусторонние визиты старших военных командиров. Однако впервые в ноябре этого года Турция официально заявила о намерении приобрести самолет. Хотя не сообщается, хочет ли Турция закупить новейшую конфигурацию (Tranche44) или подержанные самолеты из Соединенного Королевства, можно предположить, что оба варианта обсуждаются в рамках переговоров».
Итак, тут есть, собственно, два момента, на которые стоит обратить внимание, в дополнение к тому, что мы уже сказали по поводу временного характера задачи, стоящей перед турецким руководством. Речь идет о том, что Турция на первый план, в диалоге с западными партнёрами, выводит тезис о евроатлантической солидарности, а также о том, что речь идет о региональной стабильности в условиях «российской агрессии на Украине». При этом Турция говорит о том, что речь идет «о гарантиях Турции по эксплуатации самолетов НАТО». Иными словами, может случиться такая ситуация, когда Турция, эксплуатирующая большой парк самолетов F-16 подобных гарантий дать не сможет. Речь идет, разумеется, об (очень теоретической) возможности того, что Турция обратится к альтернативным поставщикам авиатехники – подразумевая, в России или же в Китае. В прошлом, турецкий лидер уже делал соответствующие демонстрации, когда лично присутствовал на авиасалоне в Жуковском и осматривал новейшие образцы российской техники.
Надо понимать так, что крайне резкая реакция со стороны Запада на покупку Турцией российских систем ПВО С-400 заставила турецкое руководство, если и вести подобную игру, то делать её заметно тоньше, избегая жестких и открытых заявлений.
Следующий раздел материала озаглавлен как «Оборонное сотрудничество и оборонный экспорт».
Цитируем:
«Подъем национальной оборонной промышленности Турции все больше отражается на внешней политике.
В последние годы экспорт турецких систем вооружения и технологий стал одной из главных тем дипломатических переговоров, поскольку Турция хочет увеличить свой оборонный экспорт ради устойчивости промышленности, а иностранный интерес к турецкой продукции постоянно растет из-за к демонстрации боеспособности.
На этом фоне в этом году заметно укрепились взаимоотношения между оборонной промышленностью и внешней политикой.
Например, STM поставила в Пакистан вторую модернизированную подводную лодку Agosta 90B после первой поставки в 2021 году.
В области беспилотных платформ Турция и Саудовская Аравия подписали контракт, согласно которому Baykar будет производить платформы для БПЛА на территории Саудовской Аравии.
Турция также подписала контракт с Малайзией, по которому Tusaş/TAI (Turkish Aerospace Industries) будет производить БПЛА ANKA на заводе, который будет расположен на территории Малайзии.
Что касается наземных платформ, Nurol Makina будет производить бронетехнику Ejder Yalçın на заводе на венгерской земле.
Несколько подобных примеров показывают, что Турция готова не только экспортировать свою оборонную продукцию, но и готова в некоторой степени поделиться своими технологическими преимуществами с союзниками и дружественными странами».
Заметим, что перечисленные выше отдельные примеры взаимодействия Турции демонстрируют достаточно широкую географию работы турецкого ВПК. Только лишь в приведенных примерах мы видим Пакистан, КСА, Малайзию и Венгрию. Отметим, один немаловажный момент: за скобки выведено сотрудничество Турции с той же Украиной. Следует считать, что именно украинская сторона потенциально может оказаться поставщиком целого ряда важных для Турции компонентов, включая, в первую очередь, авиадвигатели. Отдельных слов заслуживает и широта приведенной выше экспортной линейки, которая иллюстрирует диверсифицированность турецкого ВПК: БПЛА, подводные лодки и бронемашины.