Накануне мы опубликовали первые комментарии турецких аналитиков канала CNN Türk касательно российско-американского, а, смотря шире, российско-западного противостояния (если под Западом можно понимать США, Францию и Великобританию, конечно – В.К.). Вот ссылка на этот материал — http://www.iimes.ru/?p=43460. По прошествии суток, позиция турецкого руководства становится более выпуклой. После того, как, по сообщениям турецких СМИ, в среду президент Р.Т.Эрдоган провел телефонный разговор с президентом США Д.Трампом, а в четверг – с президентом РФ В.Путиным.

Вот как его цитирует турецкое проправительственное издание Daily Sabah, указывая на том, что в своих высказываниях Р.Т.Эрдоган критиковал как США, так и Россию за их позицию по Сирии: «Разделение Сирии между террористическими группами так же ошибочно, как и поддержка режима, который атакует своих собственных граждан химическим и конвенциональным оружием». Очевидно, в первой фразе имея в виду США, а во второй России – то есть, в сумме выражено несогласие с «обоими».

Также, как сообщается, Эрдоган подчеркнул, что Турция не намерена отказываться от своего альянса с США, равно как поступаться своими стратегическими отношениями с Россией в целом ряде областей, от сферы энергетики до вопросов безопасности, равно как сотрудничества с Ираном при решении региональных проблем.

Вот заявление президента Эрдогана: «Наши отношения с Россией, Ираном и Китаем дополняют наши отношения с Западом, но не являются им альтернативой» и дополнил, что Турция испытывает большой дискомфорт от того, что «некоторые страны, которые полагаются на свою военную мощь, превращают Сирию в армейскую арену».

Отдельно стоит обратить внимание на заявления спикера турецкого Министерства иностранных дел Хами Аксоя, который заявил о серьезных подозрениях в том, что химическая атака в Думе была осуществлена именно силами режима Асада. На прямой вопрос, поддержит ли Турцию военную операцию НАТО в Сирии, если таковая будет начата, Хами Аксой ответил уклончиво, что «Турция продолжает пристальный мониторинг складывающейся ситуации».

Что же касается использования для возможного авиаудара турецких авиабаз, спикер указал на то, что данный вопрос будет обсуждаться с генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом, который прибывает в Анкару для переговоров уже в ближайший понедельник (16 апреля – В.К.). Вся эта некоторая уклончивость, впрочем, не помешала Хами Аксою указать на то, что резолюция СБ ООН относительно формирования комиссии для расследования обстоятельств химической атаки, заветированная со стороны России, стала «упущенной возможностью».

Снова возвращаясь к позиции президента Эрдогана, он накануне неоднократно подчеркнул продолжение присутствия Турции в Сирии, где террористы РПК / СНС будут уничтожаться «один за одним», добавив: «Мы продолжим свое присутствие и активность на сирийской территории до тех пор, пока она не станет безопасна для всех». Он также осудил тех, кто поддерживает «кровавый режим Асада» и террористические организации СНС / РПК.

Попробуем подвести черту под позицией, выраженной экспертами проправительственного издания Daily Sabah в целом ряде публикаций, вышедших в свет 12 апреля.

1. Турция отдает себе отчёт в серьезности заявлений и намерений американского президента Д.Трампа и тех последствий, которые могут возникнуть в случае, если намерение перейдет в плоскость практических действий. При этом вероятность этого оценивается (или хочет оцениваться – В.К.), как «скорее да, чем нет».
2. В Турции позиция США воспринимается в качестве фарса, с учётом того «сколько химических атак к настоящему времени — на совести режима Асада».
3. Турция подчеркивает свое членство в НАТО и солидарность с необходимостью свержения режима Асада, сравнивая его с Милошевичем. Эксперты напоминают, что ситуацию в бывшей Югославии удалось «нормализовать» лишь после того, как войска НАТО в 1995 году вошли в Боснию и в 1999 – в Косово. А, следовательно, даже если считать операцию НАТО запоздалой, то она все равно необходима для урегулирования ситуации в Сирии.
4. Вес Турции за последнюю неделю заметно вырос, поскольку она является единственной страной, способной к ведению диалога с обеими сторонами – как с Западом, так и с Россией (на самом деле, подлинный диалог у Турции получается в последние месяцы по большей части с Россией, но турецкие эксперты предпочитают опускать такие подробности – В.К.).
5. Турции предстоит из этой нынешней ситуации извлечь для себя максимальную пользу, на фоне минимальных потерь балансируя между сторонами.

Попробуем ответить на простой вопрос: будет ли Турция, активно или пассивно участвовать в западной операции в Сирии, если таковая начнётся?

Тут позиция турецкого руководства просматривается следующая: активное участие Турции меняется на отказ США от поддержки ПДС и СНС, плюс обставляется рядом других условий, в частности, исключающих прямое столкновение турецких и российских военнослужащих. Если Турция и пойдет на это, то явно будет стремиться «не продешевить».

Отметим здесь ещё одну характерную черту, вообще – общечеловеческую, но вдвойне присущую туркам. А именно – стремление не ввязываться в драку на стороне противника, который выглядит в будущем противостоянии слабой стороной. И это даже в тех случаях, когда и если речь идёт о солидарности позиций и союзнических отношениях, про которые в случае отношений Турции с Россией по Сирии говорить не приходится.

Если Россия хочет минимизировать турецкое (да и не только, кстати – В.К.) участие в возможной западной авантюре, то работать надо не только уговорами, но и наглядной демонстрацией силы в регионе. Сейчас, когда все снова пришло в движение – продуманная превентивная демонстрация Россией силы «здесь и сейчас» имела бы заметный отрезвляющий эффект на ностальгирующих по НАТОвским операциям в Боснии и в Косово.