Несколько дней назад нами на сайте ИБВ была опубликована статья, посвященная турецко-азербайджанскому медиафоруму, состоявшемуся в Баку в период с 20 по 22 июля (ссылка на статью: http://www.iimes.ru/?p=46252).

По совпадению, в тот же отрезок времени, точнее 21 июля, в ведущем проправительственном издании страны, выходящем на английском языке — Daily Sabah, была опубликована статья авторства Ихсана Акташа под заголовком «Новая Турция и её миссия: Тюркские республики». Подразумевая под последними бывшие республики Советского Союза региона Кавказа и Центральной Азии. Это побудило порассуждать о том, чего следует ожидать от турецкой внешней политики на новом этапе турецкой государственности, после перехода страны к президентской форме правления.

Однако, прежде всего, скажем несколько слов о статье Ихсана Акташа. Написана эта статья по следам визита автора материала в Узбекистан с турецкой делегацией Конфедерации государственных служащих (MemurSen – И.С.) с посещением Самарканда, Бухары, Ташкента и Хивы. Турецкая делегация представила доклад «Изменяющаяся демография, изменяющаяся политика: тюркская политика и новая Турция».

Пропустим развернутый обзор И.Акташа о том, какую роль регион, в общем, и Узбекистан, в частности, со своим историческим наследием играет в исламской цивилизации с упоминанием религиозных деятелей и философов.

Приведем заключительную фразу из исторического обзора статьи: «Тем не менее, драгоценное наследие такой богатой цивилизации столкнулось с исчезновением из-за монгольской оккупации в средние века и советских репрессий в современную эпоху. После распада Советского Союза новые независимые страны стремятся возродиться из пепла».

И вот какие выводы делает автор:

«Бывший президент Тургут Озал часто использовал понятие «тюркский век», ссылаясь на возрождение тюркских народов и нередко встречался с лидерами тюркских республик. Он ставил Турцию в качестве образца для подражания для перехода (новых государств – И.С.) к демократии и их интеграции в мировую систему. Однако в постозаловской Турции такое историческое видение исчезло, поскольку новый президент Сулейман Демирель предпочел развивать двусторонние отношения с тюркскими государствами.

Узбекистан является центром региона. Поэтому продолжающееся сближение между Узбекистаном и Турцией, несомненно, способствует активизации нашего общего исторического наследия. В этом отношении, принятие видения Озала создаст новый энтузиазм и энергию среди тюркских народов».

Иными словами, автор говорит о том, что новой Турции, помимо выстраивания плодотворных двусторонних отношений с тюркскими государствами, следует вернуться, если так можно выразиться, к идее «Великого Турана», предполагающей нарастающую политическую и экономическую интеграцию между тюркскими странами региона.

Сделаем несколько ремарок в отношении этой идеи:

1. Турецкая политика в отношении этнически и религиозно родственных ей государств – бывших республик Советского Союза все последние годы строится на нескольких фундаментальных тезисах: а) о советской оккупации региона, б) об эксплуатации природных богатств стран региона, при изымании большей части доходов, что приводило к бедности республик, в) об искоренении национального своеобразия республик и установлении барьеров на пути диалога с родственными народами, в первую очередь, с турецким.
2. Сами по себе эти тезисы имеют множество уязвимых мест. При всем желании некоторых турецких идеологов это сделать, не получится преподнести нахождение упомянутых республик в составе единого СССР, в качестве колонизации, а сами республики – в качестве колониальных государств Африки. Советское материальное (в частности, в виде промышленной, транспортной и социальной инфраструктуры) и нематериальное (в виде общего уровня культуры и образа жизни) наследие неоспоримо. Тот факт, что стороны, принимающие турецкие делегации, активно подхватывают упомянутые в п.1 тезисы, в первую очередь, служит отражением их сиюминутных политических целей, а не исторической действительности, которая, к тому же, у всех перед глазами.
3. Идея «Великого Турана» или любого объединения тюркских народов при лидирующей роли Турции – в качестве наиболее развитого государства и образцовой демократии – обречена на провал. Прежде всего потому, что государствам, лишь только четверть века назад получившим свою независимость, менее всего хочется попасть под доминирование другой силы. Разумеется, о равноправном партнерстве речи не идет.
4. Пребывание в составе Советского Союза оставило заметный след на тюркских республиках. Как признают сами турки, проживающие там народы, с точки зрения своего менталитета, «уже не совсем тюрки». Причем, в целом ряде вопросов, включая культуру и образование, советское наследие пошло на пользу местным элитам, по сравнению с их турецкими коллегами. Как в случае того же Азербайджана, который, интересным образом, для российских граждан ввел безвизовый режим, а для турецких – пока ещё нет. Невзирая на тезис о «двух государствах и одном народе».
5. Бывшие республики Советского Союза после попыток отказа от своего прошлого, как представляется, довольно быстро осознали важность поддержания и укрепления хозяйственных и культурных связей с бывшей метрополией, что а) сулит несомненную экономическую выгоду, б) позволяет проводить многовекторную политику, спасающую их от подлинной колонизации со стороны внешних сил. Одним из отражений этих связей является проживание значительных по своему численному составу и, нередко, по социальному статусу диаспор на территории Российской Федерации.

Тем не менее, следует ожидать того, что Турция продолжит активно продвигать свои интересы среди тюркских республик региона, справедливо полагая, что одну из ключевых ролей в современном мире играет демография, которая у нее, в отличие от Российской Федерации, положительная. И если РФ не удастся изменить тренд, то в ближайшие полвека численности населения Турции и РФ сравняются. А складывающаяся непростая экономическая ситуация в РФ будет неизбежно приводить и к ослаблению влияния России за её пределами, которая будет постепенно нивелировать её конкурентные преимущества. Распад СССР лишь убеждает некоторых турецких идеологов в том, что «все пройдет», побуждая действовать на стратегическую перспективу.