Турецкие оценки визита президента США Дж.Байдена на Ближний Восток. Часть 2

В период с 13 по 16 июля с.г. состоялся визит президента США Джо Байдена на Ближний Восток, в ходе которого он посетил Израиль, ПНА и Саудовскую Аравию. Продолжаем рассматривать итоги его визита через призму оценок, прозвучавших в Турции.

Часть 1 нашей статьи доступна по ссылке на сайте ИБВ: http://www.iimes.ru/?p=88108.

Напомним, что мы остановились на цитировании ведущего турецкого политолога, генерального координатора Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции Бурханеттина Дурана. 19 июля, в издании Daily Sabah, он опубликовал статью под заголовком «Новое взаимодействие США с Ближним Востоком: возможно ли это?».

Продолжаем цитирование этого материала:

«Маловероятно, что президенту США удастся объединить Израиль и страны Персидского залива или лидеров Египта, Ирака и Иордании, присутствовавших на встрече в Джидде, в антииранском блоке. Ведь частые изменения уровня взаимодействия Вашингтона с регионом не вызывают доверия у региональных игроков. Более того, после войны на Украине страны Персидского залива проводили более автономную политику. Помимо отказа присоединиться к санкциям, они решили диверсифицировать свои отношения с Россией и Китаем.

Маловероятно и то, что Байден создаст антииранский блок, чего Администрация Трампа не смогла добиться с альянсом ORB (США, КСА, Египет; «шаровой альянс» получил свое название из-за картинки 2017 года, когда, во время своей поездки в Саудовскую Аравию в 2017 году президент США сфотографировался с королем Саудовской Аравии Салманом и президентом-узурпатором Египта Абдель Фаттахом ас-Сиси, возлагающими руки на светящийся шар –  И.С.).

Государства Персидского залива просто не пойдут на риск нормализации отношений с Израилем из-за непродуманных комментариев Байдена. Кроме того, зонтик безопасности, который предлагает Израиль, не может защитить Персидский залив от Ирана или его марионеток. Существует большая разница между поражением определенных иранских целей и ведением региональной войны против Ирана.

США, возможно, снова осознали роль региона как «стержня» мировой политики, но вряд ли кто-то ожидает, что их новое взаимодействие с Ближним Востоком будет особенно сильным.

Президент России Владимир Путин также проявляет большой интерес к региону. Завтра (19 июля с.г. – И.С.) в Тегеране он встретится с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом и иранским президентом Эбрахимом Раиси. Примечательно, что российский лидер посетит столицу Ирана вскоре после заявления Белого дома о том, что Тегеран собирается доставить в Москву сотни беспилотных летательных аппаратов, и после турне Джо Байдена по Ближнему Востоку. Неудивительно, что Россия, которая увеличила свое региональное влияние, особенно в Сирии, углубила свои отношения с Ираном и стала посредником между Персидским заливом и Ираном.

По мере того, как война на Украине затягивается, экономические потери Европы увеличиваются, что дает России больше передышки. В нынешних обстоятельствах, для США кажется невозможным найти новый тип взаимодействия, который сдержал бы Россию и Китай на Ближнем Востоке, а также решил бы проблемы Ирана с Израилем и странами Персидского залива. Весьма вероятно, что свежие дипломатические усилия Вашингтона, который даже не может оценить уравновешивающую и стабилизирующую / обеспечивающую роль Турции, окажутся пустой тратой времени».

Итак, как мы видим, ведущий турецкий политолог весьма скептичен в отношении американских инициатив на Ближнем Востоке. На самом деле, его главная мысль заключается в том, что США проводили последние годы непоследовательную ближневосточную политику, то торопясь с него уйти, то объявляя о своем возвращении. То объемное соглашение, которое было подписано в Джидде между США и КСА, представляется несколько спорадическим, не укладывающимся в логику американских действий в регионе. В логику ухода с Ближнего Востока, про что говорили все последние американские президенты, включая Б.Х.Обаму, Д.Трампа, и, наконец, действующего президента Джо Байдена. Самым ярким эпизодом стал выход США из Афганистана, который получился трагичным и даже гротескным, состоявшись в дату 11 сентября.

Итоги же, на взгляд маститого турецкого политолога для американской дипломатии – неутешительны.

Во-первых, ей не удастся, по прогнозу, объединить под своей крышей страны Персидского залива в противостоянии Ирану.

Во-вторых, страны Персидского залива не только не присоединяются к антироссийским и антикитайским санкциям, но и наращивают сотрудничество с двумя этими странами.

Россия, с другой стороны, продолжает наращивать свои отношения с Ираном, который может даже оказать нашей стране отнюдь не символическую поддержку в войне против Запада на Украине.

При этом, американская дипломатия, на взгляд турецкого обозревателя, демонстрирует политическую близорукость, не желая пересматривать свои отношения с Турцией, которая могла бы стать для страны важным региональным партнёром, что контрастирует с нынешней «остаточной ролью», когда американо-турецкое сотрудничество остается и ограниченным и перегруженным различными противоречиями, которые не имеют перспектив к тому, чтобы быть разрешенными.

А вот уже свежая, от 20 июля с.г., статья заместителя Б.Дурана по SETAV – директора по международным исследованиям Мухиттина Атамана под заголовком «Изменит ли поездка Байдена на Ближний Восток перспективы региона?».

Цитируем:

«Президент США Джо Байден посетил Ближний Восток с трехдневным официальным визитом с 13 по 16 июля, чтобы возобновить взаимодействие с регионом и укрепить стратегическое партнерство с региональными союзниками. После встречи с израильским и палестинским лидерами Байден встретился с арабскими лидерами. Однако последние три американские администрации заявили о своей решимости уйти с Ближнего Востока и сосредоточиться на подъеме Китая. Но теперь им трудно позволить России и, возможно, Китаю заполнить вакуум власти на Ближнем Востоке.

Байден вывел американские войска из Афганистана и оставил страну «Талибану», политической группировке, которая контролировала страну до американского вторжения. Другими словами, потратив миллиарды долларов и убив тысячи людей, в том числе мирных жителей, США оставили Афганистан в прежнем статус-кво. Он настойчиво указывал, что подпишет новую ядерную сделку с Ираном, но пока не смог этого добиться. Кроме того, США охладили свои отношения с Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ) и Турцией из-за заявлений Байдена в адрес этих стран. Кроме того, инакомыслие Байдена вынудило региональные государства инициировать многомерный процесс нормализации сразу после его прихода к власти, в начале 2021 года.

Что же тогда заставило США вернуться на Ближний Восток и сблизиться с государствами региона? При внимательном рассмотрении мы можем увидеть несколько важных региональных и глобальных причин визита Байдена.

Во-первых, затянувшаяся война между Россией и Украиной увеличила значение региона и поэтому вынудила президента США посетить его. Одним из очевидных побочных эффектов российско-украинской войны является нестабильность энергетического рынка. Запад, включая США, признал решающую роль региона на мировом энергетическом рынке, который был дестабилизирован после российского вторжения в Украину. Наблюдатели утверждают, что Байден просил лидеров Персидского залива увеличить добычу нефти и природного газа, чтобы поддерживать стремительно растущие цены на энергоносители.

Еще одним побочным эффектом украинской войны является глобальный продовольственный кризис и сбои в цепочке поставок. Ближний Восток также играет решающую роль в этом вопросе (не совсем понятно о какой роли Ближнего Востока в решении глобального продовольственного кризиса ведет речь турецкий автор – И.С.). Байден встретился с региональными лидерами, не только в Персидском заливе, но и с лидерами Иордании и Египта, чтобы смягчить неблагоприятные последствия украинской войны.

Во-вторых, конкуренция великих держав вынудила США вернуться на Ближний Восток, чтобы сдержать расширение российского и китайского влияния в регионе. США считают, что они могут ограничить конкуренцию великих держав в соответствующих регионах, а именно в Восточной Европе и Южно-Китайском море.

Однако, волновые последствия украинской войны распространяются по всему миру. Любые прямые или косвенные трения между двумя мировыми державами, безусловно, имеют глобальные последствия. Меняющаяся динамика вынуждает все государства занимать определенные позиции, чтобы максимизировать свои национальные интересы. Поэтому мировым державам приходится убеждать средние и даже малые государства в их поддержке в их борьбе. Другими словами, Байден посетил регион, чтобы убедить региональных лидеров поддержать позицию Запада в украинской войне и изолировать Россию.

В-третьих, новая региональная динамика — еще один фактор, вынудивший США возобновить взаимодействие со странами Ближнего Востока. Выход Америки из региона и политическая риторика Байдена в отношении некоторых региональных государств подтолкнули их к объединению и улучшению внутрирегионального сотрудничества, чтобы выдержать потенциальное американское давление. Поэтому визит Байдена можно считать очередной попыткой консолидировать страны Персидского залива и их союзников против Ирана.

Однако, из этого шага можно извлечь два противоречивых преимущества. Одним из них является передел региона и, таким образом, удовлетворение израильских ожиданий изоляции Ирана от региональных балансов. Во-вторых, заставить Иран возобновить переговоры по ядерной сделке.

Поэтому Байден встретился с лидерами всех региональных антишиитских государств, которые могут нуждаться в американской защите и поддержке против возможного иранского экспансионизма. Однако, похоже, что арабские государства Персидского залива, пытающиеся инициировать процесс сближения с Ираном и разрядить арабо-иранскую напряженность, не пойдут по стопам Америки.

Пока неясно, достигнут ли США этих целей или нет. Однако похоже, что это будет не так просто, как раньше. Есть несколько важных причин с обеих сторон, которые могут помешать этому. Прежде всего, США по-прежнему не хотят напрямую связываться с каким-либо ближневосточным кризисом. США, нуждающиеся в восстановлении на Ближнем Востоке, постараются воздержаться от усиления региональной напряженности, которую они не могут контролировать.

Кроме того, учитывая объяснения Байдена в Израиле и Палестине, позиция США вряд ли изменит групповую реальность. С одной стороны, Байден утверждал, что он — «сионист», хотя он и не еврей. С другой стороны, он заявил о своей поддержке «решения о создании двух государств» в Палестине. Несмотря на то, что США пытаются вернуться к своей давней относительно сбалансированной политике в отношении израильско-палестинского вопроса и вести переговоры в качестве посредника между двумя сторонами, администрация Байдена не сможет отменить политические шаги бывшего президента США Дональда Трампа.

В целом я не ожидаю, что визит Байдена на Ближний Восток изменит текущий темп региональных событий и повернет процесс вспять. Более сильные государства будут продолжать стоять перед свершившимся фактом и нарушать нормы и принципы международного права. Западные страны, в том числе и США, утратившие моральное превосходство, продолжат вести себя избирательно и произвольно. Поэтому Байден не мог поднимать такие вопросы, как Джамаль Хашогги и эмбарго на поставки оружия. Байдену пришлось защищать свой визит в Саудовскую Аравию, государство, которое он резко критиковал до прихода к власти, и теперь он написал статью, оправдывающую его визит. Это также показывает вызов и сложность его региональной перспективы и его визита в регион».

При всей разнице во взглядах между Б.Дураном и М.Атаманом суть – в одном и том же: наблюдается большое разочарование на Ближнем Востоке в возможностях, желании и политике американцев в регионе. Происходит это и на фоне утрачивания пресловутого «западного морального превосходства» и неспособности западных лидеров, включая и президента США, проводить так называемую «лидерскую дипломатию», когда вопросы решаются, не вставая со стола пожатием рук, без апеллирования, в случае того же американского президента, к своему законодательному собранию.

Тем не менее, обратимся, к тому документу, который был подписан между руководством США и КСА по итогам ближневосточного турне американского президента, который составлен с большой претензией на «историчность»:

  1. Начнем с того, что в документе говорится о стратегических отношениях между США и КСА «на ближайшие десятилетия». Налицо – попытка придать документу характер долгосрочного установочного документа, однако, проблема заключается, как раз, в том, что вера в долгосрочность американской политики на Ближнем Востоке всерьез подорвана и одной этой фразой её не восстановить. Должно пройти не одно поколение политиков на Ближнем Востоке, прежде чем можно будет, чисто теоретически, рассчитывать на какой-то возврат к «норме».
  2. В документ его авторы включили множество отсылок на решение всех вопросов «мирными и дипломатическими средствами», на основе принципов «суверенитета и территориальной целостности». Очевидно, что такая ценностная «сверка часов» нужна США, чтобы можно было бы говорить о том, что стороны – американская и саудовская — разделяют общие подходы к конфликту на Украине.
  3. Приверженность «стабильному энергетическому рынку», отмеченная в документе – это, разумеется, не одно и то же, что наращивание нефтедобычи, которой добивается США. Впрочем, тут американцы включили механизм регулярных консультаций, из чего следует, что попытки США «простимулировать» Саудовскую Аравию в этом направлении будут продолжены. Так что, неудивительно на этом фоне упоминание не только зеленой, но и ядерной энергетики. Косвенно это упоминание прочитывается в то, что американцы могли бы поддержать ядерную программу Саудовской Аравии. Смотрится достаточно двусмысленно в контексте ядерной программы «угрожающего миру в регионе» Ирана.
  4. США пытаются реализовать свой собственный «новый Шелковый путь» под названием «Партнёрство по глобальной инфраструктуре и инвестициям». При этом, трактовка глобальной инфраструктуры – расширительная: речь идет не только о транспорте и (цифровой) связи, но и об энергетике с климатом. При этом, акцент делается на страны со средним и низким уровнем доходов, за чем просматривается желание США «увести» у Китая его целевую аудиторию – развивающиеся страны.

На самом деле, открытым вопросом является то, насколько указанный проект конкурентоспособен по сравнению с китайским. В китайском случае, налицо – наличие «мастерской мира» с огромными производственными возможностями (Китай), рынка сбыта для этой продукции (Европа) и необходимость их связать бесперебойными, оперативными, ёмкими транспортными коммуникациями. В этом – «уникальное торговое предложение» Китая – создание «хребта» Восток – Запад, по всей протяженности которого будут делаться инвестиции и оживляться экономическая деятельность.

В случае США уникального торгового предложения не просматривается: откуда, куда, чью и какую продукцию американцы планируют доставлять достаточно большой номенклатуры и, при этом, по привлекательным ценам (более привлекательным, чем может предложить китайская сторона?) – Выглядит как «вымученный» американцами проект из чистого желания создать свою альтернативу Китаю без заботы о сутевом наполнении. Какова роль КСА в китайском проекте – понятна. Но неясна роль саудовцев в задумке (проектом это /пока/ не назовешь) американцев. Если быть финансовым донором, то – под более серьезное ТЭО проекта, который, повторимся, смотрится «альтернативой ради альтернативы».

  1. В разделе «безопасность и оборона» США подтвердили поддержку КСА и обе стороны указывают на необходимость «дальнейшего сдерживания Ирана». Иран – это тот самый вопрос, по которому США занимают весьма двойственную позицию. Причем это применительно лишь только к одной администрации Джо Байдена, который умудряется менять подход к Ирану на диаметрально противоположный буквально за одну свою каденцию. Не говоря уже о более долгосрочном обзоре американо-иранских отношений. Именно об этом и писал выше турецкий политолог Бурханеттин Дуран, когда сомневался, что страны региона (за исключением Израиля) удастся мобилизовать под американским флагом на общее сдерживание ИРИ. Просто потому, что позиция самих США не является для этого сколь-нибудь последовательной.

Хотя, не вызывает сомнений, что военное сотрудничество между США и КСА в сфере «морских коммуникаций» будет продолжаться.

  1. Отдельно стоит обратить внимание на то, что США пытаются обеспечить себе лидерские позиции в КСА в вопросе кибербезопасности и связи. И то и другое можно рассматривать как арену конкуренции с глобальными китайскими корпорациями, чье проникновение в регион Ближнего Востока, действуя через Саудовскую Аравию, американцы пытаются сдерживать.
  2. Вопрос исследований космоса достаточно широко проникает в ближневосточную повестку по мере того, как регион достаточно динамично развивается и принимает на вооружение свои космические программы.

Допустим, та же Турция создала свое собственное Космическое агентство, а турецкое руководство провозгласило своей целью запуск в космос первого турецкого космонавта в 100-летний Юбилей Турецкой Республики, который будет отмечаться в 2023 году. Вопрос освоения космоса новыми, «подрастающими» космическими державами является вопросом больших денег и большой политики. Тот же президент Р.Т.Эрдоган с турецким «Гагариным», очевидно, заработает немалые политические очки к предстоящим в 2023 году выборам.

Вопрос будет заключаться лишь только в том, с кем Турция войдет в космическую эру – с Россией или с США? Аналогичная борьба на этой ниве будет между США и Россией и в странах Ближнего Востока. Заметим, что речь не только о «космонавте» — реализация совместных программ в сфере освоения космоса автоматически выводит научно-техническое и производственное сотрудничество на качественно новый уровень стратегического сотрудничества. Более того, от расширенного сотрудничества по космосу до сотрудничества в сфере оборонно-промышленного комплекса — буквально один шаг.

  1. Отдельного внимание заслуживает раздел, которые озаглавлен как «Расширение перелетов», в котором «зашито» разрешение КСА Израилю осуществлять полеты гражданской авиации над своей территорией. Это – событие, которое США, разумеется, приветствовали, заговорив о том, что решение позволит укрепить роль КСА как регионального хаба. Разумеется, такое утверждение является достаточно спорным с учетом наличия трех серьезных конкурентов – Турции, ОАЭ и Катара, которые занимают достаточно серьезные логистические позиции, являясь «перевалочными пунктами» по осям Запад-Восток и Север-Юг. На аналогичную позицию Саудовская Аравия, надо признать, пока претендовать не может.
  2. «Видение 2030» — это стержневой, финансово обеспеченный, проект саудовского развития. Подчеркнем, что масштаб этого проекта – таков, что о нем говорит любая зарубежная страна, выходящая на связь с саудовцами. Будь то американцы или те же турки. Так что, неудивительно, что американцы «приветствуют» саудовскую инициативу, выказывая горячее желание принимать участие в её реализации.
  3. В перечне региональных вопросов, перечисленных сторонами в соглашении, особо обращает на себя внимание Украина и упоминание о том, что обе стороны поддерживают «порядок, основанный на правилах, которые лежит в основе международной безопасности». Разумеется, с такой формулировкой не стала бы спорить и сама Россия. Однако, если американцы пытались добиться широкого осуждения действий России со стороны КСА, то сделать этого не удалось. Отсюда возникла и фраза про «оказание критически важной помощи украинскому народу».

 

Итак, завершая данный обзор отметим, что налицо попытка придать некую системность отношениям между США и КСА в рамках нового подхода. Однако, эта попытка достаточно прохладно и с недоверием была встречена в регионе, как со стороны КСА, так и со стороны наблюдателей, включая Турцию. Надо констатировать, что в регионе в тренде – самостоятельно решение вопросов, без привлечения внерегиональных игроков и, в первую очередь, США.

62.93MB | MySQL:102 | 0,397sec