Продолжаем анализировать оценки в Турции той ситуации, которая возникла после выборов 14 мая, результатом которых стала победа действующей власти в Парламенте и переход президентских выборов во второй тур голосования.
Часть 9 нашей публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=98116.
Напомним, что в прошлой части нашей публикации мы рассмотрели националистическую тематику, которая возникла в повестке дня турецкой оппозиции и даже вышла на первый план. Можно констатировать, что именно по этой линии может пойти внутренний раскол оппозиции и раскол с внешним партнёром Национального альянса – прокурдской Партией демократии народов.
Обратимся к тем комментариям, которые прозвучали в известном провластном издании «Сабах» по этой ситуации от одного из самых известных турецких политологов, генерального координатора Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции Бурханеттина Дурана.
Цитируем:
«Есть три важных неизвестных второго тура выборов 28 мая. Во-первых, это влияние разделения предпочтений кандидата от Альянса АТА Огана и председателя Партии победы Оздага на избирателей. Во-вторых, какой ответ вызовет жесткая и негативная кампания Кылычдароглу, основанная на ультраправой риторике. В-третьих, насколько альянсы президента Эрдогана и Кылычдароглу могут мобилизовать свои голоса.
Несомненно, Эрдоган набирает 49,5 процента в первом туре и выходит во второй тур с преимуществом, обогнав Кылычдароглу более чем на 4 пункта. Еще одним преимуществом Эрдогана в гонке является то, что Народный альянс завоевал большинство в парламенте. А частые предупреждения Эрдогана о самоуспокоенности своей партии и своего электората связаны с его желанием победить своего оппонента с большим отрывом. Но каждый выбор имеет свою динамику и предпочтения. Нельзя недооценивать соперника.
Тот факт, что Оган, получивший 5,17 процента голосов в первом туре, указал на Эрдогана, а его сторонник Оздаг — на Кылычдароглу, помешал обоим альянсам дуть напористым ветром.
Как вы знаете, Оган неожиданно получил голоса, имея преимущество быть третьим кандидатом в провинциях, где голоса ПСР упали.
Для Народного альянса было ценно, что он поддержал Эрдогана на основе «стабильности и борьбы с РПК-ФЕТО», то есть «принципов, а не торга».
Примирение Кылычдароглу с Оздагом было встречным шагом. Это соглашение, возмутившее ПДН/ПЗЛ (Партия зеленых левых – прим.) и некоторых членов Альянса наций, не изменило позиции сторон.
Лидеры РПК продолжали делать заявления о победе Кылычдароглу. Я не думаю, что избиратели-националисты будут убеждены в том, что угроза в предложении Оздага «Если Кылычдароглу победит, Турция начнет гражданскую войну» с подписанным соглашением исчезла. Кроме того, ясно, что продолжение заявки на доверенное лицо в протоколе из 7 пунктов и отправка лиц, ищущих убежища, создадут дискомфорт для избирателей ПДН и Национального альянса. Можно ли объединить избирателей двух крайних партий, таких как ПДН и Партия победы, непоследовательными действиями Кылычдароглу?
Подписание Кылычдароглу «соглашения за соглашением» усиливает чувство «незащищенности» у избирателей, которые неохотно отдают свои голоса. Он подписал общее политическое соглашение с 5 партиями на встречах за столом 6 партий, которые длились месяцами.
Получив статус единого кандидата, Кылычдароглу провел переговоры с ПДН. Сакык и Ондер из ПДН говорили об обещаниях, данных за закрытыми дверями, но не сделали никаких четких заявлений для общественности. Конечно, никто не ожидает, что ПДН/ПЗЛ окажет поддержку, ничего не получив. Кылычдароглу заключил окончательное (из 7 пунктов) соглашение с Партией победы. Он давал обещания, которые беспокоили его партнеров, с которыми он подписал первое соглашение об опеке и просителях убежища. Почему Кылычдароглу так легко передает свои слова о разделении власти и политике, которую необходимо реализовать, семи партиям с очень разными и даже противоположными идеологиями?
Он знает, что если он выиграет президентское кресло, то это очень маловероятно, но он легко может пожертвовать каждым из своих сторонников. Если он не выигрывает, он заботится о том, чтобы остаться во главе НРП, а не ломать стол, который он поставил. За поражением оппозиции последует многоуровневая и многоакторная разборка. Кылычдароглу будет в центре всей критики. Его будут критиковать за то, что он упустил возможность сформировать «большую коалицию» против Эрдогана, навязав свою кандидатуру.
Несмотря на это, он может легко подсчитать, что сможет накрыть стол для местных выборов в качестве лидера НРП, если сохранит 45% во втором туре и, если возможно, еще немного увеличит его.
Решительная и боевая команда, захватившая НРП и настоявшая на выдвижении Кылычдароглу кандидатом, сделает все возможное, чтобы он остался во главе партии. Кылычдароглу, который нашел подоплеку негативной кампании, проигнорировал даже свою собственную кандидатуру с риторикой «референдума» и был быстро брошен в крайне правый дискурс, манипуляции, которые он мог совершить вечером 28 мая, чтобы остаться во главе НРП, и обвинения, которые он мог выдвинуть, вызывают серьезную озабоченность».
Итак, заметим, главные мысли Бурханеттина Дурана:
- Победа К. Кылычдароглу во втором туре – крайне маловероятна.
- К. Кылычдароглу, своими действиями, показал, что он готов с легкостью расставаться со своими партнёрами и данными им обещаниями.
- После поражения оппозиции (если неожиданностей не случится и победы не будет), последует непременный «разбор полётов», в центре которого окажется лично Кемаль Кылычдароглу.
- Его главной целью на данном этапе является сохранение за собой кресла председателя НРП после поражения 28 мая.
Теперь обратимся к материалу The Washington Institute, который привел оценку экспертов того, что последует 28 июня. Ознакомимся с этим материалом:
«25 мая Вашингтонский институт провел виртуальный политический форум с Эльчином Пойразларом, Эмре Пекером, Хумейрой Памук и Сонером Чагаптаем. Пойразлар — автор и журналист ведущих международных СМИ. Пекер является директором по Европе в Eurasia Group. Памук — старший корреспондент агентства Reuters по вопросам внешней политики. Чагаптай является научным сотрудником Института семьи Бейер и директором Турецкой исследовательской программы. Ниже приводится краткое изложение их выступлений докладчиком.
Эльчин Пойразлар
Хотя турецкое население выразило сильное желание перемен в преддверии выборов в этом месяце, блок президента Реджепа Тайипа Эрдогана был очень уверен, что победит. Оппозиция показала хорошие результаты в первом туре, но культ личности Эрдогана заставил многих избирателей рассматривать его как единственного кандидата, способного построить лучшую Турцию, несмотря на признание проблем в стране.
Безусловно, результаты, предшествовавшие второму туру выборов 28 мая, по-прежнему являются предупреждением Эрдогану и его Партии справедливости и развития (ПСР), которая получила самую низкую поддержку со времен выборов 2002 года, которые первоначально привели ее к власти. Впервые за двадцать лет правления Эрдогана оппозиция представила организованную альтернативу и возможность для позитивных перемен. Тем не менее, Эрдоган в полной мере воспользовался очень поляризованным обществом и своим мощным влиянием на судебную систему, финансовый сектор и СМИ. Например, сторонники ПСР, у которых я брал интервью на улице, часто слово в слово повторяли его тезисы, например: «Поддержка оппозиции приведет к приходу к власти террористических групп, таких как Рабочая партия Курдистана (РПК)».
Между тем кандидат от оппозиции Кемаль Кылычдароглу после первого тура голосования вел совсем другую кампанию. Если раньше он был позитивным и инклюзивным, то теперь он разделяет определенные настроения против беженцев и поддерживает некоторых ультранационалистов.
Главный вопрос сейчас заключается в том, вернется ли Турция к старой системе демократических сдержек и противовесов или станет однопартийным государством, как Россия или Китай. Несомненно, произойдут две вещи: основные свободы сократятся, а обездоленные группы, такие как женщины и ЛГБТ-сообщество, окажутся под серьезной угрозой. В более долгосрочной перспективе опросы показывают, что целых 75% турецкой молодежи хотят покинуть страну, даже те из них, которые происходят из семей, поддерживающих ПСР. Утечка мозгов, похоже, также увеличивается, и многие врачи, инженеры и белые воротнички выражают желание жить за границей.
Эмре Пекер
Результаты первого тура ясно показывают, что на выборах доминировала политика идентичности. Несмотря на то, что Турция столкнулась с самыми серьезными экономическими проблемами с 2001 года, искаженное освещение кампании привело к тому, что в центре внимания оказались второстепенные вопросы, такие как терроризм, семейные ценности и права ЛГБТК. Хотя оппозиция успешно консолидировала свой блок, она не смогла привлечь дополнительных голосов консервативных и правоцентристских партий, составляющих 60-65% электората.
Основная оппозиционная фракция, Народно-республиканская партия (НРП), практически ничего не выиграла, объединившись с исламистской Партией счастья и бывшими политиками ПСР, такими как Ахмет Давутоглу (сейчас с Партией будущего, или Гелечек) и Али Бабаджан (сейчас с Партией демократии и прогресса). Точно так же националистическая фракция, союзная НРП, Хорошая партия, понесла незначительные потери среди своей базы. Господствующая политика поляризации еще более затруднит сохранение единого оппозиционного блока перед местными выборами в марте следующего года.
Поскольку Эрдоган, скорее всего, пойдет на третий срок, экономика будет его самым большим препятствием в будущем, включая самый высокий уровень инфляции за последние годы и стремительный рост безработицы. Тем не менее, он может чувствовать себя настолько оправданным своей победой, что поначалу остается приверженным своей экономической политике. Это решение может также отражать его долгосрочную цель сделать Турцию более независимой от западных финансовых рынков, отчасти за счет укрепления экономических связей с Россией, Объединенными Арабскими Эмиратами и Саудовской Аравией. К счастью для Эрдогана, прогнозируемый высокий уровень туризма должен удержать экономику Турции на плаву этим летом. Однако, по мере того, как погода становится холоднее, импорт природного газа увеличивается, а школы вновь открываются, потребуется экономический разворот, чтобы удовлетворить потребности людей и управлять внешними платежами.
Что касается связей Турции с ЕС, то они вряд ли изменятся, если Эрдоган снова одержит верх. Это означает отсутствие обновлений Таможенного союза 1995 года и либерализации визового режима для поездок Турции в ЕС. В более широком смысле, Запад по-прежнему будет рассматривать Эрдогана как трудного партнера, который, тем не менее, важен для стратегических интересов.
Хумейра Памук
Хотя результат не установлен на камне, Эрдоган уверенно лидирует, набрав более 49 процентов голосов в первом туре. Если он выиграет во втором туре, лидерам оппозиции придется ориентироваться в зарождающемся националистическом мандате Турции и пересмотреть свою тусклую стратегию безопасности на выборах.
К сожалению, на этих выборах также появилось повествование о постправде. Ранее на этой неделе, например, Эрдоган признал, что на одном из его предвыборных митингов были показаны фальшивые кадры, на которых боевики РПК подбадривают его оппонента, добавив, что это не имеет значения, является ли видео фальшивым. Ему также удалось убедить большую часть населения в том, что разрушения, вызванные землетрясением этого года, были стихийным бедствием, которое может исправить только он. Точно так же многие избиратели не видят в нем виновника резкого падения курса лиры.
Независимо от результатов второго тура, один вопрос останется главным приоритетом американо-турецких отношений: вступление Швеции в НАТО в преддверии следующего саммита Альянса в июле этого года. Как подчеркивали официальные лица США и НАТО с самого начала войны на Украине, отказ в приеме Швеции станет плохим сигналом о трансатлантическом единстве.
Хотя американские политики считают, что этой цели будет легче достичь, если Кылычдароглу победит на выборах, они также надеются, что к июлю Эрдоган примет такое же решение. В любом случае, признание Швеции даст администрации Байдена больше возможностей для того, чтобы добиваться дополнительных продаж F-16 в Турцию; однако без этой уступки Конгресс вряд ли одобрит какие-либо продажи.
Вашингтону также следует следить за отношениями Эрдогана с Владимиром Путиным. Склонность Эрдогана играть на обеих сторонах вызывает подозрение на Западе, что побуждает высших должностных лиц США регулярно посещать Турцию и предостерегать правительство и частные компании от нарушения санкций против России. Администрация Байдена также регулярно сигнализирует Анкаре о нарушениях прав человека и демократии. Действительно, двусторонние отношения в течение некоторого времени были транзакционными и неудобными, и это не изменится, если Эрдоган будет переизбран. Тем не менее, Турция все еще может оказаться ценной в продвижении политических интересов США, о чем свидетельствует сделка между Украиной и Россией по зерну.
Сонер Чагаптай
Поскольку Эрдоган выглядит предпочтительным во втором туре, так много внимания уделяется тому, что он сделал, но не столько тому, что не удалось сделать Кылычдароглу. Набрать наибольшее количество голосов за левого кандидата в истории Турции впечатляет, но в итоге он не победил Эрдогана. Хотя электорат признал наличие проблем у действующего президента, его не вдохновила неполярная кампания Кылычдароглу. Многие избиратели также были убеждены в том, что оппозицию поддерживают террористы — полная ложь, которую распространяют СМИ, связанные с Эрдоганом, — и так и не удосужились оценить достоинства видения Турции Кылычдароглу.
Если Эрдоган победит, его преимущество, скорее всего, определит, изменит ли он свой подход к экономической политике, внешней политике (то есть склонится к Путину) и антидемократическим репрессиям. Возможны три сценария, упорядоченные от наименее правдоподобного к наиболее вероятному:
Хрупкий Эрдоган. Небольшая победа (около 1 процента) будет оспорена оппозицией. Хотя Эрдоган отклонит этот вызов, он выйдет из голосования, чувствуя себя уязвимым. Дома это, вероятно, подтолкнет его к новым репрессиям против оппозиции, в то же время удвоив свою неортодоксальную экономическую модель, основанную на убеждении, что у него мало политических возможностей для существенных изменений. За границей он будет больше полагаться на Путина, чтобы заручиться дальнейшей помощью России в преддверии местных выборов 2024 года.
Ободренный Эрдоган. По его мнению, сокрушительная победа (55 процентов голосов или более) подтвердила бы его экономический подход и его внешнюю политику, в том числе в отношении России. Чувствуя себя оправданным результатом и поддержанным новым парламентом с двумя третями правого представительства, у него может возникнуть соблазн настаивать на женоненавистнических и анти-ЛГБТ-законах, которых требуют некоторые из его союзников в законодательном органе.
Охлажденный Эрдоган. Наиболее правдоподобный сценарий — это тот, в котором он уверенно выигрывает, но не с большим перевесом. Скорее всего, это приведет к тому, что бизнес вернется в прежнее русло: Эрдоган не будет чувствовать необходимости корректировать свою внешнюю, экономическую или внутреннюю политику, а его отношения с Вашингтоном останутся откровенно транзакционными.
Президент Байден придавал огромное значение расширению НАТО, и одобрение продажи обновленного программного обеспечения F-16 Турции стало первым шагом в поощрении Эрдогана ратифицировать членство Швеции в НАТО после выборов. Однако, несмотря на этот прорыв, Эрдоган, вероятно, захочет добиться дальнейших уступок, прежде чем завершить ратификацию, а именно приглашение посетить Байдена в Вашингтоне и обязательство Белого дома продвигать полную продажу F-16 через Конгресс».