Террористические атаки исламистов в Париже 13 ноября 2015 г., ставшие одними из самых резонансных нападений за, пожалуй, последние пару десятилетий, вышли также красноречивой демонстрацией не столько каких-то успехов экстремистского подполья последователей «Исламского государства» или «Аль-Каиды» (обе запрещены в РФ) в Европе, сколько тотального провала по всем фронтам европейских правоохранительных органов и спецслужб. Прежде всего, французских и бельгийских, но, по сути, в единой Европе, где граждане-исламисты могут спокойно жить, перемещаться и осуществлять подрывную (в переносном и буквальном смыслах) деятельность, провал этот был коллективным.
Последовавшие за атаками на французскую столицу нападения в разных городах Германии, Великобритании, Испании и других странах лишь подтвердили этот прискорбный регресс способности соответствующих служб противостоять исламистскому терроризму и его новым методам, массовой и крайне эффектной глобальной презентацией которых как раз и стали парижские теракты. А как обстоит ситуация с противодействием терроризму в Европе сегодня, два года спустя упомянутых событий, когда, казалось бы, прошло более чем достаточно времени, чтобы сделать хоть какие-то выводы и принять хоть какие-то меры?
Увы, чтобы достаточно быстро и исчерпывающе ответить на этот вопрос, даже не нужно особенно вдаваться в детали, а достаточно бегло просмотреть материалы соответствующего раздела новостных хроник любого аналитического сайта даже не за два, а хотя бы за последний год. И констатировать продолжающееся практически полное бессилие спецслужб и правоохранительных органов европейских государств перед уже вполне отлаженной методикой террора, раз за разом воспроизводимой сторонниками и последователями исламистских террористических группировок в столицах и крупнейших городах Европы: Лондоне, Берлине, Брюсселе, Барселоне и т. д. И если о хоть какой-то компетентности каталонских властей, обеспокоенных исключительно «проблемой» отделения от Испании, а не безопасностью граждан и туристов в одном из самых людных мест континента, нечего и говорить, то очевидный кризис немецких спецслужб вызывает серьезное беспокойство.
Так, расследование обстоятельств теракта 2016 г. на рождественской ярмарке в Берлине и реакции на него правоохранительных органов ФРГ, итоги которого были озвучены в начале октября 2017 г., выявило ряд грубых просчётов в механизмах предотвращения подобных атак. Тогда жертвами выходца из Туниса Аниса Амри стали 12 человек. Как выяснил в ходе разбирательств сенат Берлина, этих жертв можно было легко избежать, если бы полиция и спецслужбы использовали имевшиеся у них возможности арестовать Амри. А такие возможности были, поскольку исламист находился под наблюдением задолго до совершенного теракта как потенциальная угроза национальной безопасности (в частности, его имя, по данным автора отчёта Бруно Йоста, регулярно упоминалось на совещаниях объединенного антитеррористического центра реагирования), и мог не единожды быть заключён под стражу, например, по обвинениям в употреблении и распространении наркотиков. В итоге оплошность своих немецких коллег несколько дней спустя пришлось исправлять полицейским Италии – возможно, единственной на сегодняшний день западноевропейской страны, которая достаточно успешно противостоит как террористической деятельности, так и последствиям миграционного кризиса, не в последнюю очередь благодаря достаточно оригинальной системе организации правоохранительных органов страны.
Кроме того, расследование обнаружило случаи подлога в материалах полиции, целью которых с большой вероятностью было сокрытие следов случившегося провала в работе органов. Картина получается довольно безрадостная, если не сказать удручающая. Немецкая полиция не в состоянии (может быть, в «нежелании»?) применить адекватные меры к известному своими экстремистскими взглядами наркоману и драгдиллеру. Когда этот провал приводит к смерти и увечьям десятков людей в разгар рождественских празднеств и вскрывается, полицейские начинают лихорадочно перекладывать бумажки, чтобы замести следы, словно нашкодившие дети. Что ещё хуже, наркоман-экстремист всерьез считает себя мусульманином и полагает себя вправе действовать от имени ислама, однако среди мусульманского сообщества страны, да и шире, Европы, не находится никого, кто бы растолковал ему, как он заблуждается. Имамы-традиционалисты вне традиционных обществ мусульманских стран сегодня не имеют влияния на молодежь, хотя несколько десятилетий назад именно эти имамы создали основу для того, чтобы сегодня та же Германия все уверенней превращалась в дар аль-ислам (мир ислама). Однако благодаря таким наркоманам, как Амри, она все быстрее превращается в территорию исламизма. Но мусульманские общины ФРГ это, кажется, не особенно волнует.
Ну а пока официальная европейская статистика бодро рапортует о том, что за прошедшие 10 лет количество терактов на территории ЕС снизилось с порядка 600 до 150. Отличные показатели! Вот только число жертв в тех немногих атаках, что все же случились по какому-то недоразумению, наоборот, за этот же срок выросло с 0 (!) до 140 человек. Ноль жертв в 583 терактах в 2007 г. и 142 на 142 в 2016-м. О том, что здесь явно что-то не сходится, задумался бельгийский эксперт Института Гейтстоуна (Gatestone Institute) и основатель L’Institut Hayek в Брюсселе Дрю Годфриди (Drieu Godefridi).
«Начиная с атак 11 сентября 2001 г. в каждом отчёте эксперты, министры и общественные власти твердят одно и то же: в Европейском союзе исламский терроризм находится на уровне статистической погрешности, бояться нечего, а если вы демонстрируете слишком большой интерес к проблеме, то вы, должно быть, ультраправый, не так ли»! – пишет Годфриди в своей статье «Терроризм в Европе». Европол на регулярной основе публикует отчёты с оценками террористических угроз на континенте с 1999 г., и, по мнению бельгийца, проблема диспропорциональности этих отчётов связана с не адекватным современным реалиям определением терроризма, в соответствии с которым Европол классифицирует различные атаки и нападения как террористические, если они «являются преднамеренными и могут нанести серьезный ущерб стране или международной организации, а также совершены с целью серьезного запугивания населения или принуждения правительства или международной организации выполнить или воздержаться от выполнения какого-либо действия, а также дестабилизировать или уничтожить фундаментальные политические, конституционные, экономические или социальные структуры страны».
Очевидно, что под такое определение едва ли подпадают джихадистские атаки, не могущие и не преследующие цель нанести серьезный ущерб стране, заставить правительство что-либо сделать или не делать или уничтожить фундаментальные структуры общества. Те же парижские атаки могут быть включены в список терактов разве что по критерию «серьезного запугивания населения». Зато список терактов благодаря такому подходу Европола и европейских чиновников обильно пополняется такими статьями, как этно-национальный и сепаратистский терроризм, ультралевый, ультраправый и анархистский терроризм, и даже случаями вроде атак с целью защиты прав животных. «Вот почему на протяжении многих лет число случаев исламского терроризма в Европе было столь нелепо малым. В 2007 г. 517 из 583 зафиксированных атак были приписаны сепаратистским группам в Испании и Франции, а в 2011 г. в их число был включен случай, когда двое баскских сепаратистов открыли огонь по жандармерии во Франции, пытаясь избежать проверки на блокпосте», – подытоживает Годфриди. Гораздо более адекватным эксперт Института Гейтстоуна считает подход, зафиксированный в американском законодательстве, согласно которому «ни один акт не может быть квалифицирован как террористический, если не выявлено террористических намерений». Однако даже отчёты Европола, по словам Годфриди, признают и фиксируют очевидное: в 2015 г. из 151 жертвы терактов в Европе 150 были убиты в ходе атак исламистов, в 2016 г. – 135 из 142. Тенденция продолжается и в 2017-м.
Тем временем, нишу, в которой не могут себя должным образом проявить чиновники, полиция и спецслужбы европейских стран, занимают политики правых и ультраправых партий и обычные люди, разделяющие их идеи, а иногда (точнее, все чаще) идущие гораздо дальше, и, независимо от религиозных взглядов, в буквальном смысле применяющие ветхозаветный принцип «око за око», заменяя плохо работающее правосудие местью. С тех пор, как было ликвидировано или задержано большинство причастных к подготовке атак в Париже, мало что известно о том, что сегодня происходит в бельгийской коммуне Моленбек, где Салах Абдеслам и другие исламисты, которым было легко затеряться среди составляющих значительную часть населения Моленбека мусульман, готовили парижский теракт. Происходящим в коммуне, в которой, по данным самих бельгийских властей, порядка 80 человек были замечены в пропаганде исламизма или симпатиях к нему, всерьез озаботились лидер нидерландской Партии свободы Герт Вилдерс и его коллега по ультраправой политической нише, глава бельгийской партии «Фламандский интерес» Филипп Девинтер.
Политики хотели проинспектировать Моленбек и организовать шествие по улицам брюссельской коммуны в рамках акции «Исламское сафари», по сути являющейся практически зеркальным ответом на провокационные инициативы исламистов в Европе вроде «Зон действия шариата». В рамках подобных акций окружающим людям, независимо от их происхождения и религиозных взглядов, в различных районах европейских городов в агрессивной форме навязывается одна идеология, претендующая на доминирование в обществе. Сегодня такая пропаганда сводится в основном к двум видам – агрессивный псевдоислам в интерпретации исламистов или ультраправые идеи националистического и ксенофобского характера. Два этих нарратива активно подпитывают друг друга взаимоисключающей риторикой и действиями, так что Вилдерс и Девинтер вполне логично решили использовать прибежище исламистов Моленбек для своей очередной PR-акции.
По словам Девинтера, целью акции в Моленбеке, который сегодня не только ультраправыми считается центром джихадизма на континенте, было засвидетельствовать исламизацию Европы. Мэр коммуны Франсуаза Шемпанс при поддержке бургомистра Брюсселя Филиппа Клоза спешно запретила проведение акции, назвав риторику Вилдерса и Девинтера провокационной и добавив, что любая попытка ультраправых пересечь границы Моленбека будет пресечена полицией. При этом запрет акции Шемпанс объяснила тем, что «не сможет обеспечить безопасность ее участников, если они начнут проповедовать имламофобию на территории коммуны с мусульманским большинством». Политики не стали нарушать предписания мэра и бургомистра, однако устроили пресс-конференцию в бельгийском парламенте, озаглавив ее «Свобода от ислама». Они назвали решение Шемпанс фетвой и заявили, что Моленбек является потерянной территорией, неподконтрольной бельгийскому правительству. «Довольно. Парламентариям должно быть позволено свободно перемещаться в их стране, но мэры говорят нам, что это запрещено, тем самым они признают, что Моленбек больше не принадлежит Бельгии», – озвучил позицию ультраправых Вилдерс. «Мэр не хочет показывать нам, что на самом деле происходит в Моленбеке, а он тотально исламизирован: вокруг только платки, алкоголя не достать, женщин вы не увидите», – приводит Euronews высказывание неназванного представителя партии «Фламандский интерес». Неизвестно, чем именно руководствовалась Шемпанс, запрещая ультраправым попасть в Моленбек, однако они в любом случае добились главной цели – получили хороший пиар на горячей теме.
Ну а пока в Европе пытаются понять, как можно хоть сколько-нибудь эффективно противостоять новым методам террористов и решить, какое же из двух зол – исламисты или ультраправые – всё-таки меньше, средиземноморское побережье континента накрывает новая волна нелегальной иммиграции, ставшая следствием очередного кризиса в Ливии, совсем недавно превращенной в руины, как в буквальном, так и в политическом смыслах той же Европой. Как ни крути – довольно высокая цена за то, чтобы кое-кто отмылся от обвинений в коррупции во время избирательной кампании. Теперь же ЕС судорожно заключает с Ливией соглашения о борьбе с нелегальной иммиграцией. Вот только какой именно из многочисленных ливийских кланов и какая из группировок, постоянно сталкивающихся друг с другом, должны гарантировать выполнение этих соглашений? Однако о таких «мелочах» в Европе, кажется, не беспокоятся, как и о том, чтобы хоть немного видеть перспективу. Да и зачем, когда для объяснения текущих сложностей и проблем есть Трамп или Россия, которую британский премьер Тереза Мэй, вместо терроризма заявляющая о «борьбе с туризмом», довольно нелепо назвала угрозой свободным обществам и международному порядку. Тем временем, идейный вдохновитель терактов в Великобритании Хани аль-Сибаи спокойно проживает в Соединённом Королевстве, получая пособие по инвалидности.